Пророк
Шрифт:
– В доме фиксируется ещё шесть живых, – проговорил сидящий рядом с Яо старик. Послал ему смущённую улыбку, которую гвардеец перевёл, как “никак не могу привыкнуть к этим каплям”, и продолжил: – Четыре сердцебиения на первом этаже, по два на главный и запасной выход, ещё два – на втором, южное крыло.
Старик был не просто командиром боевиков, он ещё обладал аспектом “духовного зрения”, то есть мог видеть сердцебиение любого теплокровного на значительном расстоянии. “Журавли”, по рассказам их командира, уже три года пытаются найти сканера, после того как прошлый ушёл к предкам, а у Триады он имеется!
– Третье крыло, они сразу за дверью, – тем временем продолжал старик.
В поле зрения одной из камер мелькнула рука. Тронула дверь – закрыта. Камера чуть отступила, показывая крепыша в коричневой робе, который пробил дверь голой рукой и закинул в образовавшуюся дыру несколько кругляшей гранат. Картинка дернулась и на секунду потемнела, будто смотрящий уткнул голову в колени, после чего вновь переместилась на дверь. Точнее, на проём, в котором уже не было двери.
Две тени скрылись в дыму, в то время как операцию с гранатами повторили на другой камере. На десять или около того секунд на экранах всё замерло – в помещение ворвались берсерки, а они камерами не оснащались – после чего старик довольно оскалился.
– Хорошая работа, братья! Связать и доставить в командный центр.
Операция была закончена. На кого бы не охотилась Триада, добыча оказалась у них.
– Что теперь? – спросил Яо у старика. Краем глаза он наблюдал, как на одном из экранов из дома выносят связанного пожилого мужчину.
– Вы заберёте пленника, – ответил тот, поворачиваясь к копьеносцу. Прикрыл глаза, словно вспоминая что-то, а когда открыл их, озвучил подсказку: – Примите услугу, так мне велел передать заказчик.
Подтекст был ясен – нужно было указать след того, кто якобы заказал Триаде поиск гауфенга. Того, кто очень плотно сотрудничал с преступным миром, а вовсе не того, кто полагал, что в империи есть только один монастырь – Шаолинь. “Длань императора” на роль заказчика подходила идеально. А присутствие гвардейца императора наблюдателем на штурме создавало правильную легенду.
Проклятый любимец духов! Яо с трудом сдержал улыбку.
– Почему старик Юй затеял такую сложную комбинацию?
– Не понимаю о чем вы говорите, маоши, – на лице сканера не дрогнул ни один мускул, но глаза как-то сказали гвардейцу, что он задал правильный вопрос.
– Хотя нет, я понимаю, – ван Ло задумался, превращаясь из запутавшегося детектива в царедворца. – После бунта “Пути”, “Длань” оказывает услугу стоящему у трона. Рассчитывая на мою поддержку в будущем…
– Прошу, не впутывайте меня в это, маоши. Я лишь исполнитель и ничего не знаю о заказчике. А вы и так сказали больше, чем нужно. Вам ведь известны принципы братства?
Копьеносец кивнул. Триада принимала любые заказы, но никогда не брались за дела, связанные с политикой и наркотиками. Но старик так красноречиво молчал… Яо прекрасно понял, что он имел в виду, упомянув принципы.
– Работа выполнена, вы принимаете её?
– Принимаю. Ваш заказчик предусмотрел доставку меня и пленника в Пекин?
– Да, маоши. Он также предусмотрел мастера дознания и аппаратуру для записи допроса. Он считал, что вы торопитесь.
– При случае нужно поблагодарить
– В роще стоит палатка. Мы будем охранять вас, пока вы не закончите.
Его спеленали, как младенца. Даже если гуафанг и предусмотрел какую-то возможность сбежать от неудобных вопросов под защиту предков, воспользоваться ею он не смог бы при всем желании. Триада учла всё.
Сейчас, лёжа на носилках, это был просто грузный мужчина с седыми висками. Черты лица – резкие, грубые – выдавали простое происхождение. Глава ещё недавно могущественного института государственной власти, сегодня запрещённого. Бунтарь или марионетка? Яо был уверен во втором варианте, но для императорского суда требовалось нечто большее, чем уверенность гвардейца. Именно для этого в палатке стоял штатив с включенной видеокамерой, которая зафиксирует все вопросы и ответы.
Сам допрос не должен был занять много времени, копьеносцу достаточно было одного взгляда на мастера дознания, чтобы это понять. Непримечательный мужчина, лицо которого Яо забыл прежде, чем отвел от него взгляд, не собирался пользовался химией или острыми предметами. На столик рядом с носилками он выставил три чернильницы и положил три кисти разной толщины.
По спине Яо прошел морозец – перед ним готовился к допросу человек, которого не могло существовать. Сельский фольклор, крестьянская магия, сказка для детишек, легенды необразованных и тёмных провинциалов. Гуйхе – призрачный художник. Не маг в том виде, как принято считать, но человек, способный творить настоящие чудеса с помощью лишь чернил и кисти. Например, нарисовать на стене животное, которое затем оживало. Или дверь, которую можно было открыть. Или…
Неуловимым движением тонкой кисти гуйхе начертил на уголках губ пленника иероглиф “готовность”. Взял другую кисть, более широкую, и вывел на его лбу “бодрость”. Затем провёл рукой над телом гуафанга, удовлетворенно хмыкнул и, разорвав рубаху на его груди, нарисовал знак “отрицание” на левом соске. Правый же украсил символом “неподвижность”. После чего сделал Яо приглашающий жест.
Четыре иероглифа! Обычными чернилами! Как такое возможно?
Чувствуя смущение, словно был ребенком на семейном празднике, которого попросили прочитать стихи перед множеством взрослых, Яо задал первый вопрос. Единственный вопрос, который имел значение.
– Кто инициатор мятежа “Нового пути”?
Гауфенг молчал. По лбу и щекам мужчины стекали капли пота, губы сжались так плотно, что превратились в бледную лиловую линию. Кажется, он сопротивлялся воздействию знаков. Значит ли это, что гуйхе не так уж силён, как врали про него легенды?
Тот словно почувствовал скепсис гвардейца. Не изменившись в лице, он знаком попросил разрешения приблизится к связанному гауфенгу. Проверил свою работу, нашел её выполненной хорошо, после чего заговорил.
– Как твоё имя? – спросил он у пленника голосом мягким и вкрадчивым. Как у учителя начальных классов.
– Да Жонг, – неохотно выдавил пленник.
– Хорошее имя, – похвалил его дознаватель. И пояснил для копьеносца: – Ему тяжело отвечать сразу на важные вопросы. Он пытается бороться. Сперва нужно заставить его говорить о чём угодно, а потом он уже сам не сможет остановиться. Вы позволите мне?