Пророки и поэты
Шрифт:
мыслью, что не одна сотня людей на обширном пространстве Русской Земли
впервые познакомилась по его переводу с величайшим из драматургов, с
гениальнейшим из поэтов нового времени, - и честь этого дела останется
за ним навсегда.
Во второй половине XIX века множатся "русские Шекспиры" "из Сивцева Вражка": подражаниями занимаются многие второстепенные драматурги и прозаики. Златовратский, Т. Ардов, Д. Мордовцев и другие. Толстовец Леонтий Мусатов русифицировал "Короля Лира" в "Строптивого старика Никиту", а "Гамлета" в "Гаврилу, нутряного человека". В последнем "произведении" принц "опрощается, доходит до истинного
Первые пять сонетов Шекспира были переведены И. Мамуной в 1859-1876 годах, затем последовали переводы Н. Гербеля (1880) и П. Кускова (1880). В начале XX века сонеты переводил Модест Чайковский, брат композитора. Все эти переводы откровенно слабые и не передают поэтического мастерства Шекспира.
Как коренной харьковчанин не могу не отметить заметный вклад в шекспириану моих земляков, прежде всего отца и сына Кронебергов. В бытность Ивана Яковлевича Кронеберга ректором Харьковского университета была создана небольшая школа шекспироведов и переводчиков, в которую входили В. Якимов, поставивший цель перевести все 37 "созданий Шекспировых" с буквальной точностью, сын И. Я. Кронеберга - А. И. Кронеберг, В. М. Лазаревский, И. В. Росковшенко. И. Я. Кронеберг, которого А. Д. Галахов называл основоположником изучения Шекспира в России, опубликовал ряд восторженноапологетических шекспировских сборников "Амалтея", "Брошюрки", "Минерва", в которых, следуя традициям немецкой критики, писал: Шекспир истинный волшебник в романтическом мире духов. Он есть загадка, как и сама природа! он непостижим, как и она! он величествен, как она! неисчерпаем, как она! многообразен, как она!
Хочешь ли знать сердце человеческое во всех его изгибах и
взаимные действия людей - обратись к Шекспиру. Хочешь ли знать всякое
состояние души, от равнодушия до исступления ярости и отчаяния, во
всех степенях, переходах и оттенках - обратись к Шекспиру. Хочешь ли
знать душевные болезни, меланхолию, помешательство, снохождение и пр.
– обратись к Шекспиру. Хочешь ли знать магический мир духов, от
благодетельных гениев до чудовищ - обратись к Шекспиру. Хочешь ли
знать сладость поэзии, очаровательность, силу, высокое глубокомыслие,
всеобъемлющий разум и волшебство творческой фантазии - обратись к
трагическому титану Шекспиру.
А. И. Кронеберг не менее отца способствовал усвоению Шекспира. Его стихотворные переводы "Гамлета", "Макбета" и двух комедий стали нормативными, сохранив свое значение до наших дней. Отрывки из его "Макбета" впервые были напечатаны в харьковском альманахе "Надежда" (1836). Отличительная особенность переводов А. И. Кронеберга - чистый язык живой поэтической речи.
Переводами "Гамлета" и "Макбета" Кронеберг как бы снял с этих
трагедий тяжеловесные вериги архаизмов, неестественных буквализмов,
вычурного затрудненного синтаксиса, которые наложил на них
Вронченко... переводы Кронеберга были большим шагом вперед в создании
"русского Шекспира". Рядом с "Гамлетом" Полевого, на фоне переводов
Вронченко (а это были высшие достижения до Кронеберга) его переводы не
только выглядели, но и действительно являлись и точными, с одной
стороны, и легкими и изящными, доступными широким кругам читателей, с
другой.
Первое полное собрание сочинений Шекспира под редакцией Н. Некрасова и Н. Гербеля увидело свет в России в 1865-1868 годах. Оно состояло из четырех томов. Все переводы были стихотворными. В собрание вошли лучшие переводы А. И. Кронеберга, Н. М. Сатина, А. В. Дружинина, П. И. Вейнберга и др.
В 70-х годах в Москве и Петербурге
Чтобы "донести" Шекспира до другого народа, необходимы не только эквилинеарность или эквиритмия - необходимо сохранение того, что находится по ту сторону слова, - духа Шекспира, многообразия Шекспира, ауры Шекспира. Для этого переводчик должен быть, если не ровней Шекспиру, то камертоном: он должен уловить внутри себя ту музыку, которую издавал Шекспир, ту страсть, что питала Шекспира, то поле, из сгустков которого образуются шаровые молнии и алмазы человеческого духа.
Шекспировские сонеты - это кипящая, клокочущая смола, в которой
плавает и плавится душа поэта, его страсть, его совесть. И, вникая,
переводчик рискует получить ожог.
При этом каждый перевод - концепция, особое, оригинальное
решение, со своими потерями и компенсациями, и ни один перевод не
исключает и не перечеркивает другой...
Теодор Савори говорил, что "два перевода одного и того же
произведения дают для его понимания даже не вдвое, а вчетверо больше".
Естественно, не все поэтические переводы сравнимы, как несравнимы поэты, но правда в том, что великие переводы обогащают Шекспира, увеличивая число граней на алмазе по имени Шекспир: "Новые поколения переводчиков... впитывают в себя и вкладывают в свои переводы все новый и новый нравственный, культурный и исторический опыт, которым наделяет их собственная эпоха. Так, переводить Шекспира во второй половине XX в. значит переводить его в контексте этого времени, то есть имея за плечами опыт двух мировых войн и многих социальных катаклизмов столетия, впитав в себя романы Федора Достоевского и т. д.".
Лучшие переводы сонетов Шекспира принадлежат О. Румеру, Б. Пастернаку, С. Маршаку, А. Финкелю. Гамлета переводили десятки поэтов, но лучшими переводами являются переводы М. Лозинского и Б. Пастернака. М. Л. Лозинский был не только блестящим переводчиком Данте и Шекспира, но и крупнейшим теоретиком перевода. Это ему принадлежат слова: "язык перевода должен быть чем-то вроде прозрачного окна, которое позволило бы увидеть подлинник незамутненным и неискривленным". Переводы Лозинского высоко ценил его литературный конкурент Б. Пастернак:
В смысле близости в соединении с хорошим языком и строгой формой
идеален перевод Лозинского. Это и театральный текст и книга для
чтения, но больше всего это единственное пособие для изучающего, не
знающего по-английски, потому что полнее других дает понятие о внешнем
виде подлинника и его словесном составе, являясь их послушным
изображением.
Переводы М. Лозинского и Б. Пастернака весьма индивидуальны: для первого важна научная реконструкция, учитывающая комментарии, исторические особенности эпохи, успехи шекспирологии, огромный круг накопленных знании, переводы второго основаны на интуиции и поэтическом воображении.