Прорыв из Сталинграда
Шрифт:
— Но в этой войне твоей стране надеяться просто не на что, — сказала она. — Против вас объединилась добрая половина мира. Америка, Британская империя, Советский Союз…
Куно лизнул ее левый сосок, и она вздрогнула от удовольствия. Затем немец произнес:
— Может быть, ты и права. Но у нас, эсэсовцев, нет никакого иного выбора. Если мы не будем сражаться, то погибнем. И только когда мы сражаемся, у нас существует шанс выжить.
Полковник Кирова мягко рассмеялась.
— Ты говоришь так же, как и мы, русские, которые по своей природе фаталисты. «Всё или ничего», — говорят они, и всё тут…
Теперь в ответ
Они замолчали. Молчание, казалось, длилось очень долго. Затем женщина медленно стянула одеяло с сильного мускулистого тела фон Доденбурга.
— Хочешь, чтобы я тебя возбудила? — спросила она. — Это будет в последний раз…
Его руки жадно потянулись вверх, к ее соскам, и он не увидел слез, внезапно блеснувших в ее глазах.
Прижавшаяся снаружи к стене избы «фронтовая подстилка» дрожала от холода, но все равно не могла заставить себя оторваться от того, что виднелось сквозь узенькую щелочку в грубо сколоченной деревянной двери избы. Она видела, как русская оседлала фон Доденбурга, запрокинув голову в экстазе. До нее доносились бессвязные звуки, которые вырывались из широко распахнутого рта женщины, пока та поднимала и опускала свое тело на чреслах мужчины.
Это зрелище одновременно и отталкивало и возбуждало немецкую связистку. Тела этих двоих лоснились от пота; их тени, сильно увеличенные колеблющимся пламенем единственной свечи, дрожали и скользили по стене избы в древнем диком танце страсти. Несмотря на холод, «фронтовая подстилка» почувствовала, что ее бросило в жар. Как только мог позволить немецкий офицер, представитель высшей расы, сотворять с собой нечто подобное этой представительнице недочеловеков, которыми являлись славяне? Это было даже хуже, чем то, что случилось с ней самой, когда ее изнасиловали казаки. Ей придется сообщить о недостойном поведении фон Доденбурга. В конце концов, это являлось преступлением согласно законам германского Рейха, не так ли?
В конце концов девушка почувствовала, что больше не может выдержать этот страшный мороз, и тихонько вернулась в свою избу.
Спустя четыре часа колонна вновь тронулась в путь. Эсэсовцы ехали по бескрайней снежной равнине, которая казалась абсолютно лишенной жизни. Но они знали, что на самом деле это была лишь видимость, ибо уже слышали непрерывное грохотание артиллерийской стрельбы и треск ружейных выстрелов. Шульце, который ехал в головном бронетранспортере, внимательно прислушался, а затем хмуро взглянул на своего приятеля роттенфюрера Матца:
— Мда, тут ошибки быть не может.
— Точно, — кивнул Матц. — 88-миллиметровые орудия. Судя по всему, там, впереди, наши. — Он помолчал, а затем добавил, покачивая головой: — Похоже, что чертов Стервятник ввязался в бой. Причем нешуточный.
Прислушивавшийся к ним фон Доденбург решил, что Матц, пожалуй, прав. Судя по всему, впереди действительно находились основные силы «Вотана» под командованием Гейера. И они вели тяжелый бой с русскими частями. Похоже, его панцергренадерам следовало изрядно поспешить, чтобы попытаться выручить Стервятника и остальных ребят из беды.
Полчаса спустя их бронетранспортеры въехали на вершину небольшого холма. Внизу узкой лентой вилась река. На обоих ее берегах шел тяжелый бой. Один немецкий «Тигр» ярко пылал, в то время как другие беспрерывно перемещались вокруг него, сражаясь с целым отрядом русских Т-34. На другом берегу реки находилось еще шесть «Тигров», которые оборонялись от русских автоматчиков. Окинув взглядом поле сражения, фон Доденбург понял, отчего Стервятник был вынужден принять здесь бой и не смог никуда отступить: посередине реки, прямо в воде находилось еще три «Тигра». Русские беспрерывно палили по ним и не давали ни въехать на противоположный берег, ни вернуться назад. Судя по всему, моторы попавших в реку немецких танков заглохли, и те уже не могли самостоятельно выбраться из воды.
Фон Доденбург нахмурился. Он знал, что его бронетранспортеры не могли сражаться с русскими Т-34. Однако его панцергренадеры, вооруженные гранатометами [28] , вполне могли дать бой русским танкам. Надо было только подкрасться к ним незаметно. Желательно сзади — там, где броня русских танков была особенно тонкой и откуда их можно было .поразить одним-единственным метким выстрелом.
— Вылезайте из бронетранспортеров, ребята, — приказал он бойцам.
Панцергренадеры спрыгнули на снег. Фон Доденбург посмотрел на Шульце:
28
Речь, видимо, идет о 30-мм ружейном гранатомете Gewehrgranatger"at — поскольку в описываемый период ручных противотанковых гранатометов типа «Фаустпатрон» и «Панцерфауст» в немецких войсках еще не было; они появятся лишь в середине 1943 г. — Прим. ред.
— Разделимся на две группы. Ты, Шульце, возглавишь одну, я — другую. Наша задача: постараться скрытно подобраться к русским Т-34 сзади и поразить их выстрелами из гранатометов. Ясно?
— Так точно, господин штурмбаннфюрер, — кивнул гамбуржец и повернулся к бойцам своего маленького отряда:
— Вперед, парни. Вам ведь не требуется никакого особого письменного приглашения? За мной!
Отряд Шульце быстро ушел вперед. Фон Доденбург повернулся к двум женщинам, которые тоже выпрыгнули из бронетранспортеров и стояли на снегу.
— Ты, — он обращался к «фронтовой подстилке», — иди обратно в бронетранспортер и сиди там рядом с водителем. Соблюдай осторожность. Лучше вообще не высовывай из машины голову.
Связистка вспыхнула и недовольно взглянула на него, точно не собираясь выполнять его распоряжение, но затем залезла в «броник», усевшись рядом с водителем.
Фон Доденбург коснулся руки Елены Кировой.
— Ты должна уйти отсюда, прежде чем… — Он не договорил. Елена и так прекрасно понимала, что он имел в виду.
— Я никогда не увижу тебя снова, — ровным тоном произнесла она. Ее голос был лишен каких-либо эмоций. Или, по крайней мере, так казалось.
Фон Доденбург кивнул.
Полковник Кирова открыла было рот, точно собираясь что-то сказать, но затем, видимо, передумала и просто пошла назад, двигаясь по следам гусениц, проложенных немецкими бронетранспортерами. Фон Доденбург смотрел, как она удалялась от них. Пройдя примерно сотню метров, женщина повернулась и посмотрела на него. Она не помахала ему рукой. Он тоже не махнул ей. Кирова повернулась и пошла дальше. Мгновение спустя ее фигура исчезла между деревьев.