Прорыв из Сталинграда
Шрифт:
— Всем танкам произвести по одному выстрелу по позициям русских! — скомандовал он.
Огромные снаряды, выпущенные из 88-миллиметровых орудий, разорвались в самой гуще неприятельских позиций. В воздух полетела земля, камни, снег; все неожиданно заволокло густым дымом. В снегу образовались огромные воронки. Между ними валялись трупы и разорванные окровавленные тела.
Под обстрелом «Тигров» атака русских окончательно захлебнулась. Знаменосец с красным знаменем получил пулю в грудь и начал оседать вниз. Он попытался удержаться на ногах, опираясь на древко, но у него ничего
Это послужило своего рода сигналом для наступавших. Солдаты побросали оружие и побежали назад. Напрасно офицеры и сержанты гонялись за ними, били их плашмя саблями по спинам, свистели в свистки, пытаясь остановить паническое бегство. Все это было бесполезно. Бегство продолжалось.
— Дерьмо! — проговорил миниатюрный лейтенант. — Ну разве так воюют? Похоже, они уже больше не могут сражаться. Ну что ж, теперь пришла наша очередь наступать!
Первый из немецких «Тигров» выскочил из-за деревенских изб и помчался вперед. За ним последовали остальные. За каждым «Тигром» ехали бронетранспортеры с пехотинцами. Постепенно танки растянулись на заснеженной равнине, образовав подобие гигантской буквы «V».
«Кюбельваген» тоже тронулся вперед. Судя по всему, водитель хотел следовать за одним из «Тигров», чтобы укрываться за его мощным стальным корпусом. Сзади фон Доденбург услышал тарахтение мотора бронетранспортера. Обернувшись, он увидел ухмыляющиеся лица Матца и Шульце, торчащие над бортом. Они появились здесь неспроста. Ветераны «Вотана» специально примчались сюда, чтобы оберегать и охранять своего любимого командира, что бы потом ни случилось.
Лейтенант вермахта посмотрел на фон Доденбурга и прокричал:
— Здорово, когда тебя любят, верно?
Фон Доденбург только улыбнулся в ответ.
Русские принялись обстреливать приближающиеся «Тигры» из противотанковых пушек, однако их бронебойные снаряды отскакивали от чересчур мощной брони немецких танков, не причиняя им вреда. В ответ стальные монстры сами открыли убийственный огонь по позициям противотанковых орудий русских. На том месте, где только что находились неприятельские пушки, вздыбилась земля и зазияли огромные воронки. Один за другим русские противотанковые орудия замолчали. Теперь немецкие танки рвались прямо туда, где окопалась вражеская пехота.
Фон Доденбург понимал, что сейчас контрнаступление немцев достигло своей критической фазы. Все сейчас зависело от того, побегут ли засевшие в окопах русские перед лицом наступающих немецких танков, или же останутся сражаться до конца. Если они решат биться до последнего, тогда немцам придется туго — легко преодолеть несколько рядов траншей с засевшими в них пехотинцами не удастся. И на каждом повороте танки будут рисковать тем, что в них выстрелят из противотанкового ружья или закидают бутылками с зажигательной смесью.
Оба ветерана «Вотана», Матц и Шульце, тоже прекрасно понимали это, поэтому напряженно следили за тем, как первый «Тигр» приближается к сидевшим в окопах русским.
Доехав до окопов, танк неожиданно остановился. Неужели его подбили? Но нет, «Тигр» вновь начал двигаться. И тут Матц с Шульце поняли, что механик-водитель решил прибегнуть к старой отработанной тактике, которую всегда использовали танкисты «Вотана», для того чтобы выкурить из окопов их упорных защитников. Водитель «Тигра» стал ездить вдоль окопа, нажимая на педаль газа и заполняя траншею удушливыми выхлопными газами.
Матц закусил губу до крови. Он легко мог представить, что творится сейчас в траншее — ее стенки осыпаются на обезумевших русских, задыхающихся смертоносными газами. Иванам суждено было быть заваленными землей. Эта траншея должна была превратиться в их братскую могилу.
Неожиданно «Тигр» рванул вперед. Из-под его широких гусениц в разные стороны летели ошметки земли. Вся траншея, в которой сидели русские, оказалась заполненной землей. Они или задохнулись, или оказались погребены заживо.
— Тысяча чертей! — вскричал обершарфюрер Шульце. — Он отлично справился с этим!
За первым «Тигром» последовали все остальные. Вскоре объятые паникой русские вылезли из своих окопов и побежали, бросая оружие. Никто уже не думал сопротивляться наступающим немцам. Дорога была расчищена. Штурмовой батальон СС «Вотан» сумел прорваться сквозь линию фронта!
Глава восьмая
Прошел уже час с того момента, как «Вотан», перейдя в контрнаступление, прошел через русские наступательные порядки. После этого танки батальона неудержимо рвались лишь вперед, опрокидывая на своем пути разрозненные подразделения русских, переворачивая их военные грузовики и уничтожая все, что мешало им продвигаться. Завидев приближение эсэсовцев, русские везде поднимали вверх руки, готовые немедленно сдаться. Но Стервятнику не были нужны никакие пленные.
— Рассеивайте их… убивайте… уничтожайте! — приказывал он в микрофон. — Сделайте все, чтобы только они не стояли у нас на пути!
Немцы били по русским пулеметными очередями, и те падали замертво или разбегались по заснеженной степи. А «Тигры» продолжали нестись дальше.
Вскоре эсэсовцы оказались в совершенно безлюдной местности. Ближайшие немецкие войска находились в двадцати километрах впереди. Колонна «Вотана» быстро двигалась в этом направлении. Бойцы пристально вглядывались в серо-свинцовое небо, стараясь разглядеть первые признаки приближения русских штурмовиков и одновременно молясь о том, чтобы разразилась метель и скрыла их от самолетов русских. Но снег не желал идти. Свинцовое небо оставалось по-прежнему чистым.
— Русские немного медлительны, а их связь работает не очень хорошо, — сказал лейтенант вермахта, ехавший в «Кюбельвагене» вместе с фон Доденбургом. — Но рано или поздно они все равно настигнут нас. — Он вдруг сглотнул. — Черт, вот же они!
Фон Доденбург вытащил бинокль и взглянул туда, куда указывал его охранник. Там по заснеженной степи наперерез им мчался караван небольших открытых танков. Из-под их гусениц вылетали клубы белого снега. В центре каждого танка было установлено необычное на вид орудие. Возле него стояло по два бойца, на которых были надеты маски и защитные очки.