Прорыв реальности
Шрифт:
– Хорошо.
Борланд побросал в багажник понравившееся ему оружие.
– Берем одну машину, – сказал он, влезая за руль «форда». – Нас четверо, влезем все.
– Надеюсь, после восьми часов нас будет не меньше, – пожелал Виктор, садясь рядом с ним. – Включи мигалку, доберемся скорее.
Марк с Орехом сели назад, и «форд» двинулся обратно в Москву.
Алена, мы с Марком победили эффект Допплера. Но мы же сталкеры – нам не
Есть мнение, что уничтожить Зону можно, убив всех сталкеров. Неверное мнение. Это то же самое, что пытаться выиграть войну, уничтожив войска противника до единого бойца.
Однако невидимый враг, с которым мы столкнулись, по всей видимости, считает такой способ вполне подходящим. У него специально оборудованные грузовики, вертолеты, куча оружия… короче, весь хлам, который на самом деле не опасен. Опасно другое – наш враг всем этим активно пользуется в обычном мире. Не в Зоне. На Большой земле.
А на Большой земле нельзя просто так убивать. Потому что в отличие от Зоны здесь у каждого твоего противника может оказаться дом, в котором стоят цветы и живет кот.
Глава 7
Метро
Виктор перепроверил микрофон направленного действия, стараясь не слишком высовываться из машины. Раньше он гордился своей привычкой несколько раз осматривать аппаратуру слежения, считая это перфекционизмом. Теперь же это казалось манией.
– Еще раз спрашиваю: кого нам искать? – спросил он.
Сидящий рядом Марк дал прежний ответ:
– Понятия не имею. Адвокат не дал описания хозяина.
– Потому что он сам никогда его не видел, – недовольно бросил Виктор. – Обычная практика. Адвокат работал на подставное лицо.
– Мне и хозяин показался подставным лицом.
– Нет, – возразил Виктор, медленно водя микрофоном по прохожим вдалеке. – Если кто-то принимает участие в убийстве шестнадцати человек, он уже никакой не подставной, а вовлеченный.
Микрофон потрескивал, усиливая обычную мешанину городских звуков.
– Может, ты сам поводишь этой штукой? – спросил Виктор. – Я же не знаю, какой у хозяина голос.
– Я тоже. Это знает только Борланд. Возможно даже, что он последний оставшийся в живых, кто может опознать его по голосу.
– Так пусть бы он и слушал тогда. Чего ему в метро торчать?
– Не хочу показаться грубым, но тебе не понять этого. Потому что ты в Зоне не был. У Борланда взгляд наметан, он бывшего сталкера сразу опознает из толпы.
Телефон Марка зазвучал громкой связью:
– Совершенно верно. Я тут уже все гамбургеры слопал, покуда толпой любовался.
– И
– Нужного не нашел, – ответил Борланд. – Зато один молодой бродяга все глазел по сторонам, пальцами шевелил по-особенному, будто болт швырнуть хочет. Сто процентов наш человек. Сколько сейчас бывших сталкеров по Москве шастает?
– Ты, надеюсь, с ним не говорил?
– Чтобы он ко мне весь вечер лез с бутылкой? Нет, спасибо. Я и без него таких вижу каждую неделю.
– Может, гастарбайтер какой, – предположил Виктор.
– Ну, собственно, как и все мы.
Детектив не мог удержаться от смеха, но всего лишь на короткое время.
– Мы все сейчас тут «гасты», приехавшие на «арбайтен», – сказал он. – С той разницей, что Марку не платят.
– Да я на ЦАЯ вовсе не работаю.
– Почему это? Официально устроился в ОРАКУЛ, получил благословение Каменского и сейчас сидишь с двумя коллегами на спецзадании. Если это не называется «работать», то как тогда?
– Ты сам знаешь. То была уловка. А сейчас я обычный волонтер.
Виктор ничего не ответил, чуть опустил микрофон. Всмотрелся в толпу людей, проходящих на станцию.
– Так, по-моему, хозяин только что вошел, – сказал он.
– Почему ты так решил?
– У него был пакет с логотипом Центра.
Марк подскочил на месте, схватился за ручку двери.
– Я за ним, – сказал он.
– Давай, – проговорил детектив. – Если потеряешь, Борланд его встретит.
– Только без хлеба, хотя можно с солью, – добавил голос из телефона.
– Прекращай болтать. – Марк забрал телефон с собой и захлопнул дверь, направляясь в метро. Виктор переключил собственный сотовый на громкую связь, радуясь корпоративному режиму коммуникации.
– Вижу его, – сказал Борланд, глядя на человека со знакомым пакетом. – Он и впрямь старик, надо же.
Хозяин дома, который Борланду уже казался проклятым, выглядел лет на семьдесят и при этом полностью был лишен какой-либо бодрости, порою присущей пожилым людям. Это действительно был старик во всех отношениях, изможденный и уставший. Дорогая одежда висела на нем, словно была размеров на пять больше. Желтый цвет лица говорил о болезни.
– Это точно он? – усомнился Марк, сходя со ступенек эскалатора. – Я думал, наш помощнее будет.
– Скажу точно, когда услышу его голос, – ответил Борланд. – Уж его я никогда не забуду.
Старик подошел к платформе, смешиваясь с толпой.
– Он сейчас уедет, – сказал Марк с тревогой.
– Не уедет, зуб даю. Если хочешь – подстраховывай.
Из тоннеля показался поезд, оглашая станцию торжественным ревом. Когда началась посадка, старик чуть отступил в сторону, не мешая пассажирам. Он так и остался стоять на станции.