Прорыв реальности
Шрифт:
Некоторое время Марк в ярости смотрел вперед, пока не увидел, как главный вагон сворачивает направо, навстречу тоннелю, закрытому наполовину досками. Преграда мелькнула при свете мощных ламп всего на мгновение, когда Анатолий протаранил ее, устремляясь в неизвестную закрытую ветку. Марк отскочил назад – его состав последовал в том же направлении. Снаружи по бортам скользнули обрывки каких-то проводов. На мгновение свет погас, затем зажегся вновь.
Головной вагон подскочил на рельсах, затем сошел с них, дребезжа по шпалам колесными парами. Марк вжался в сиденье, обхватив
С адским грохотом состав ударил в головной вагон, окончательно столкнув его в сторону. Вагон накренился и тяжело повалился на бок. Марка обдало осколками разбитых стекол. Пол выгнулся, поручни вырвало с кусками пластика. Затем все померкло.
– Марк, – тщетно повторял Виктор, стуча по наушнику. – Ты там?
Телефон уведомил его, что абонент находится вне зоны действия сети. Затем и сама сеть стала недоступна. Очевидно, здесь что-то глушило сигнал, хотя Виктор допускал, что причины могли быть самые прозаичные. Например, что сотовая связь здесь отсутствовала изначально.
О секретных тоннелях под Москвой он знал давно, но лишь недавно совершенно случайно выяснил, что часть подземного пространства принадлежит ЦАЯ. Каким образом Центр получил в свое распоряжение эту территорию, Виктора интересовало мало – в этой стране все продавалось и покупалось. Но он не мог понять, с какой целью все это задумывалось. Таинственный Анатолий Левин мог ответить на этот вопрос. Виктор надеялся, что он ответит и на все остальные.
Детектив был в общих чертах знаком с протоколом вызова специального поезда – после того, как Анатолий покинул станцию, по этой ветке перекрыли движение ровно на один час, также были свернуты все технические работы в тоннелях. Можно было не опасаться встретить случайный персонал. С горечью он подумал, что гибель Дмитрия Васильевича оказалась на руку руководству «Волжской» в качестве удобного повода, чтобы объявить гражданам о перекрытом движении.
Минут через двадцать Виктор заметил кучу обломков, преимущественно деревянных. Как и следовало ожидать, состав свернул на запасную колею, уйдя с транспортной магистрали. Сложность была в том, что на этой колее отсутствовало освещение. Виктор в нерешительности остановился.
– Привет, – услышал он и чуть не заорал от ужаса.
– Спокойно, – добавил Борланд, приближаясь к нему. – А ты не готов для таких прогулок, верно?
Виктор с оторопью осмотрел его. Борланд был одет в типичный сталкерский костюм со всеми причитающимися аксессуарами на поясе – сумкой для противогаза, парой фонарей и походной аптечкой. Из кармана на боку торчала рукоять пистолета.
– Где ты это раздобыл? – спросил детектив пораженно.
– В твоей машине.
– Что?
– Ты в багажник служебного «форда» ни разу не заглядывал, что ли? Штатное оснащение сталкера входит в обязательный реквизит всех автомобилей ЦАЯ.
Виктор вспомнил, что так оно и было, просто он напрочь об этом забыл.
– Великоват костюм немного, – сказал Борланд, поправляя ремень. – Но лучше, чем если бы был мал. Так, куда Марк запропастился?
– Там. – Виктор показал в черноту тоннеля. – И дай мне
– Расскажи мне про поезд. – Борланд пошел первым.
– У Центра есть три собственных метропоезда в разных концах Москвы. Плюс некоторые протоколы, позволявшие резервировать эти поезда начальству.
– Для чего? Куда в местных катакомбах можно укатить?
– В любую из двух соседних точек, разумеется. Знаешь ведь про президентский поезд под Кремлем, предназначенный для экстренной эвакуации?
– Конечно. Это не его взорвал Том Круз в одном фильме?
– Без понятия. – Виктор оглядел стены. – Словом, здесь схожий принцип. Большие шишки из ЦАЯ могут перемещаться между тремя районами Москвы прямо под землей по выделенным железнодорожным линиям. Но поезда используются для этого в дневное время крайне редко – приходится вклиниваться в гражданское расписание. Обычно по ним переправляют грузы по ночам.
– Теперь я понял, как в ЦАЯ попадают артефакты и оружие.
– Да, иногда для этого служат подземные поезда.
– Три станции, значит.
– Да, только я не знал, что «Волжская» одна из них.
– Треугольник то есть. – Борланд остановился.
– Ты думаешь, что… – Виктор не договорил.
– Треугольник в круге. Может, это Московский метрополитен?
Они уставились друг на друга, но в темноте невозможно было разглядеть выражений лиц.
– Но эти станции не в круге, – проговорил Виктор, хотя без большой уверенности. – Мы за пределами Кольцевой линии.
– Существуют проекты других кольцевых линий. Может, ЦАЯ их как раз и финансирует.
– Нет, это слишком безумно.
– Более безумно, чем Зона?
– Зона – это парадоксы физики, – сказал Виктор. – А копать под Москвой по московским же расценкам – уже парадоксы экономики. Тут никакой фантастики быть не может.
– Эй, смотри!
Борланд направил луч фонаря на нечто синее, перекрывшее им путь.
– Что это? – спросил Виктор, ощущая подступающий страх.
– Да это же вагон, – пробормотал Борланд. – Вагон лежит на боку.
Они бросились вперед. Лежащий вагон был последним из состава ЦАЯ. Он почти полностью перегородил тоннель, но протиснуться все же было можно. За ним находились еще три вагона – один из них устоял, два других упали на левую сторону.
– Марк! – крикнул Борланд, закрываясь рукавом от пыли, заполнившей воздух. – Черт… дышать трудно.
Виктор забрался на вагон. Здесь пыли было гораздо меньше.
– Я посмотрю отсюда! – крикнул он. – Бери противогаз и осмотри вагоны.
– Не надо, – послышался голос Марка. – Я здесь.
Детектив обернулся.
– У вас подкрадываться – это профессиональная болезнь? – спросил он, светя Марку в лицо. У того были несколько царапин, но выглядел он вполне здоровым.
– Убери это, – сказал Марк, отводя фонарь в сторону. – У меня глаза уже почти привыкли к темноте. Теперь я снова ничего не вижу.
– Что тут случилось? – спросил Борланд, глядя на них снизу вверх. – Где наш Толик?
– Где-то впереди, – ответил Марк. – Головной вагон тоже опрокинулся. Наверное, он не вовремя переключил стрелки.