Прорыв реальности
Шрифт:
– Врачи – не политики. С ними можно договориться полюбовно. Будешь учитывать интересы врачей, и они станут твоими людьми.
– А я сам теперь чей человек? Ваш или Анатолия? Или я двойная крыса?
Взглянув на часы, Мирослав поднялся, прихватив с собой плащ.
– Влад, будь всегда сам себе хозяином, – посоветовал он. – И не ругайся с Корнеевым. Может случиться так, что именно он однажды перевесит чашу весов в пользу более привычного тебе мира.
Юрист кивнул.
– Счастливого
– Прощай, Влад.
И великан растворился в толпе пассажиров.
Открылись двери одиночной камеры.
Борланд мигом разлепил веки, спрыгнул с матраца, приготовился. Он знал, что к нему придут. Обязательно придут. Все происходило слишком быстро. Только что настало утро, он не успел съесть завтрак – вероятно, последний в жизни. Вокруг него было не менее сотни человек – матерых, закаленных ветеранов сталкерства, желающих объяснить ему, что он лишь никчемная отмычка без прав и возможностей.
Борланд собирался доказать, что это не так. Хотя знал, что доказать ничего не сможет.
Послышались шаги. К нему приближались двое.
С этой волной Борланд справиться еще мог, хотя он чувствовал, что исчерпал лимит удачи на много лет вперед. И даже если ему удастся выжить в следующие пять минут, то что это изменит? Можно победить волны, но нельзя победить шторм.
– Алена, я попытаюсь, – пробормотал Борланд. – Некоторые ведь побеждали шторм. Всего-то и надо, что повернуться лицом к волнам…
Он быстро оторвал от матраца кусок ткани, перекрутил его наподобие удавки. Взял в другую руку пластиковый стержень от сливного бачка. Размял мышцы шеи. Он был так готов, как только возможно.
На свет вышли двое мужчин с восточными чертами лица. Как и Борланд, они были в синих робах.
– Здравствуй, – сказал один из них с волнением.
Борланд в изумлении опустил предметы, которые держал в руках.
– Геворг, – произнес он и перевел взгляд на второго армянина. – Тигран.
– Вот и встретились, – сказал Тигран, заключая его в дружеские объятия.
– Значит, вы тоже здесь. – Борланд похлопал Геворга по плечу и в смятении сел на напрасно испорченный матрац. Не ожидал он еще раз встретить двух братьев из, казалось, прошлой жизни. – Давно вы тут?
– Давно. Тут много наших.
– Брат, ты так не переживай, – проговорил Тигран. – Здесь есть те, кто тебя помнит и уважает. А тем, кто не знает, мы все объясним.
– Не бойся, – добавил Геворг. – Мы помним про наш долг. Если что, поможем.
– Ясно. – Борланд перевел дух. – Погодите минутку. Дайте мне всего минуту, я должен успокоиться.
Он забрался на матрац с ногами и долго смотрел сквозь решетку, о чем-то думая, то и дело смахивая редкие слезы.
– Скажите, братья-сталкеры, – произнес Борланд. – Вы слышали о проекте «Новая Зона»?
Сергей Слюсаренко
НОВАЯ ЗОНА
КОЛЛЕКТИВНОЕ СОЗНАТЕЛЬНОЕ
Глава первая
Ярко-красный горизонт перед восходом солнца обещал, что сегодня подует ранний верховик — злой, холодный байкальский ветер. Вадим, стоя у окна, поежился. Ранние холода испортят последнюю неделю отпуска в этом райском уголке. И хотя это был никакой не отпуск, а реабилитационный период, холодная погода могла все планы свести на нет. Через десять дней Вадиму предстояло лететь в Москву, и это время он хотел провести только с сыном, который тоже проходил реабилитацию в кремлевском санатории на берегу озера.
Когда кровь рассвета растворилась в небе, стало понятно, что примета не врала. По воде побежали морщинки ряби, и в окно ударили первые порывы ветра. Гусенок недовольно загудел, плотнее закутался в одеяло. Вчерашний поход вымотал его, и он отсыпался. Малахов понимал, что по возвращению домой он будет редко видеться с мальчиком, сын для начала поживет у бабушки, матери Вадима. Нужно обустроиться, наладить новую жизнь. Радовало одно, что Ольга разрешила, чтобы Андрюшка остался с отцом. Хотя что-то говорило Вадиму, что его бывшие коллеги побеседовали с ней, и не раз, убедив принять нужное решение.
— Ну, что я могу сказать. — Лечащий врач говорил, не глядя на Вадима, уставившись в бумажки на столе. — Всё свидетельствует о том, что процесс вашего восстановления, скажем так, физической реабилитации, прошел успешно. Что касается вашего эмоционально-психического состояния… Я не вижу никаких отклонений, а эмоциональные травмы, я уверен, после нашей терапии скоро залечатся. В общем, я выписываю вас с чувством хорошо выполненной работы. Желаю удачи.
— А сын? — спрашивая, Вадим пытался рассмотреть, что написано у врача в бумажках. — Как он? Ведь для ребенка пребывание в Зоне…
— По поводу вашего сына, Андрея, надо поговорить отдельно, — врач замялся. — Вы же сами понимаете, что Зона — не место для молодого, несформировавшегося организма. И у нас просто нет опыта, клинического опыта, чтобы предположить, насколько пострадал или не пострадал ребенок. Я думаю, те странности… я хочу надеяться, это просто обычная детская реакция на невероятные события, которые он пережил. Ваш сын просто пока мысленно находится там и не всегда может справиться, адаптироваться к реальному миру.