Прорыв реальности
Шрифт:
— А Центр в настоящее время не входит в государственные структуры?
— Нет-нет, все сохранилось, и даже отработанная годами военная структура Центра не до конца модернизирована. Конечно, это совершенно условно, дань традициям, новых сотрудников мы набираем только на гражданские должности. Ну и понятно, что руководство — только из штатских. Сейчас такие веяния, Вадим Петрович. Я понимаю ваше беспокойство. Изменения всегда тревожат. Но поверьте, работать будет только легче. Просто мы должны шагать в ногу со временем.
— Когда я смогу приступить к работе? — Вадим решил не продолжать тему новых веяний.
— Да хоть завтра. Я был бы рад, чтобы вы влились в наш аналитический сектор.
— То есть работа
— У нас сейчас другие методы ведения дела, давайте пройдемся к вашему месту работы. — Зареченский встал. — На месте я расскажу, что и как.
— Не в мой кабинет?
— Вы совсем отстали, какие кабинеты! — жизнерадостно засмеялся Зареченский. — Пойдемте!
Вадим подозревал, что ничего хорошего его не ждет. Новый начальник провел Малахова коридором к лестнице, ведущей на этаж ниже, и раскрыл стеклянную, тщательно вымытую дверь. Они оказались на пороге громадного зала, разделенного невысокими, примерно в половину человеческого роста, перегородками, образующими маленькие загончики. В этих стойлах располагались рабочие места. Оттуда, где стоял Малахов, были видны только макушки сидящих за тонкими перегородками людей.
— Тут и мне есть загородка? — не скрывая скепсиса, спросил Вадим.
— Нет, что вы, вы — там! — Зареченский показал рукой вглубь. На возвышении были видны застекленные антресоли. — Это отдел руководства, ваше место будет там. Там всего три сотрудника. Три зама руководителя аналитического отдела. Один из замов — это вы.
— А кто главный аналитик?
— Он в командировке. А вы пока обустраивайтесь, знакомьтесь с сотрудниками.
— Ладно. С моими штатными обязанностями кто меня ознакомит?
— Вам придет мессидж в транке.
— Что?
— Э… — замялся босс. — Я понял, вы же отсутствовали! У нас внутренняя социальная сеть, она недоступна посторонним, и в ней распространяется вся служебная почта Центра. Но работа завтра. Сегодня вы должны обустроить себе жилье. Ваша квартира вам возвращается, правда, помещение нежилое, запущенно и, конечно, требует небольшого ремонта.
— А мои счета в банках, они, надеюсь?..
— О, простите, пройдемте ко мне, — вдруг всполошился Зареченский. — Нам нужно завершить приятные формальности.
У себя в кабинете директор Центра немедленно занял свое место за столом и, не предлагая сесть Малахову, зачитал документ, который извлек из сейфа.
«Руководство Центра Аномальных Явлений, руководствуясь вскрывшимися обстоятельствами, приказывает:
1. Постановление от 01.12.2012 о выбытии сотрудника Центра Малахова Вадима Петровича в подотчетные структуры отменить.
2. В связи с полной реабилитацией указанного сотрудника по делу, связанному с операцией „Золотая сфера“, восстановить его в должности и звании.
3. Выплатить Малахову Вадиму Петровичу заработную плату за указанный период. Восстановить право на служебное жилье.
4. В связи с выслугой лет присвоить Малахову Вадиму Петровичу звание „майор“ (открытое).
5. Объявить Малахову Вадиму Петровичу благодарность за мужество и героизм, проявленные при выполнении служебных обязанностей, и присвоить внеочередное воинское звание „подполковник“ (открытое).
Босс отложил документ, медленно обошел стол и пожал руку Вадиму, заглянув ему в глаза с чувством благодарности.
— У секретаря, пожалуйста, распишитесь о том, что вы ознакомлены с приказом. Я очень рад видеть вас снова в наших рядах, — сказал Зареченский, давая понять, что аудиенция закончена.
Малахов, отвыкший от городского транспорта, даже растерялся. Он долго изучал схему метро, но, увидев, что все пассажиры подносят руку к датчику на турникете, решил отказаться от этого
Еще на лестничной клетке Малахов услышал, что в квартире звонит телефон. Именно телефонный звонок развеял все ностальгические мысли. Вадим быстро открыл дверь и ринулся на звук. К счастью, телефон стоял там же, где и шесть лет назад.
— Алло!
— Сколько можно звонить! Ты уже тут или где? — радостный голос Германа взорвался в трубке.
— Да вот только вошел, я тут даже еще не…
— Вот! И ни шагу из дому!
— Да здесь даже не убрано, и я не знаю, что и как. — Малахов понял, что сейчас нагрянут друзья.
— Вот и отлично! У нас все с собой! — Загудел отбой.
Не успел Вадим положить трубку, как позвонил сын. Он, оказывается, помнил домашний телефон. Не прерываясь ни на секунду, Андрей рассказал о том, как хорошо у бабушки, что скоро они пойдут устраиваться в новую школу и что… В общем, у Вадима отлегло от сердца, он очень боялся, что сын сразу начнет скучать по нему.
Было очень странно видеть свою квартиру, в которую никто не заходил почти четыре года. Видимо, бывшая жена, уезжая, не очень заботилась о том, что сюда могут прийти чужие люди. Разбросанные вещи, раскрытые дверцы шкафов, почему-то от этого выглядящие мертвыми. Но, судя по слою пыли на мебели, никто, после того как у Ольги отняли эту квартиру, сюда не заходил. Сухие цветы в горшках на подоконнике, рассыпавшиеся в прах от одного прикосновения, придавали жилью заброшенный вид. Пылесос, найденный в кладовке в прихожей, помог хоть как-то собрать пыль, и в комнатах заметно повеселело. Но все равно стало понятно: дом, в котором никто не живет, — умирает. Незаметно вспучились обои на пересохших стенах, краны на кухне и в ванной протекали и предательски заревели, когда Малахов открыл воду. Унитаз, как только Вадим открутил водяной вентиль на стояке, начал долгую и неприятную музыку сифонящего бачка. Книги, мебель, даже посуда — все несло на себе печать запустения, вещи, призванные служить человеку, умерли, когда рядом с ними не было хозяина. В шкафчике со столовыми приборами Вадим нашел ложку. Он ее всегда называл «своей». За четыре года она окислилась и сейчас была матово-зеленой, словно покрытой мхом. И еще одно понял Малахов — в доме не осталось ни малейшего следа женщины, с которой он прожил столько лет. Словно вместе с собой она унесла свидетельства своего пребывания здесь.
Вадим навел порядок, сел в кресло, которое немедленно отозвалось лопнувшей пружиной, осмотрелся и понял — в квартире надо делать полный ремонт. Он не хотел ее в таком виде, хранящей воспоминания о предательстве, о собственных ошибках и о немногих, но счастливых днях прошлой жизни. Прошлой, которая уже никогда не вернется.
Глава третья
— Да заходите, не заперто! — крикнул Вадим, когда заверещал замок на входной двери.
Он быстро скрутил хобот пылесосу и запихал его в шкаф. А в гостиной уже стояли его товарищи: Клава, Тимур, Герман.
Вначале наладить разговор все никак не удавалось. Все сели на стулья, оставшиеся от старых хозяев, кружком, как коты на чердаке, и пытались вести светскую беседу типа: «Ну и как, а что там и как тебе новости…».
Первой не выдержала Клава.
— Ну и?.. — с нотками легкого нетерпения в голосе произнесла она громко. — Что мы тут, в самом деле? У тебя кухня есть еще?
Клава, не дожидаясь ответа на вопрос, ушла в прихожую и вернулась с громадной сумкой, набитой продуктами.
— Я догадывалась, что тут у тебя, кроме сухой левкои, ничего не найдется. — Она поставила тяжелую сумку на пол. — Так, мне кто-нибудь поможет?