Прорыв
Шрифт:
— Все, вот и нет нашего «Корейца», — печально сказал Банщиков.
Стоявший рядом Беляев отчуждённо посмотрел на младшего врача, сказал, запинаясь, выталкивая из себя слова:
— Вам что, нечего делать?! Нашли зрелище! Ступайте к раненым!
Банщиков не обиделся, лишь покачал головой и ушёл.
Не прошло и десяти минут, как с английского крейсера прибыл офицер с протестом: командиры стационеров требовали от Руднева, чтобы он не взрывал, а топил «Варяг».
— Господин капитан, —
Руднева передёрнуло от тона англичанина. Он отвернулся. Они и здесь подставили ему ножку. Потопленный корабль — не взорванный, его можно поднять. Но приходилось подчиняться. Не оборачиваясь, Всеволод Фёдорович холодно ответил:
— Хорошо, мы не будем взрываться. Передайте коммодору Бейли, пусть он не трясётся за себя и за свой крейсер.
В 3 часа 30 минут на «Варяге» были открыты кингстоны. Море с рёвом устремилось в отсеки крейсера. Спустя двадцать минут, удостоверившись, что все люди покинули помещения, Руднев на французском катере отошёл от борта корабля. Команда крейсера — здоровые и легкораненые, перевезённые на стационеры, — вышла на их палубы проводить «Варяг» в последний путь. Все стояли молча, обнажив головы. Многие плакали. Порывистый ветер быстро сушил слезы, оставляя на испачканных угольной пылью и пороховой гарью лицах чистые дорожки. Но ни слез, ни этих извилистых дорожек на впалых щеках никто не стыдился…
«Варяг» медленно кренился на левый борт. На юте вновь стал заниматься пожар. Огонь лизал палубу, разбитые шлюпки. Изредка слышны были разрывы: это огонь находил нетронутые беседки с патронами.
В 6 часов 10 минут крейсер лёг на борт и затонул.
ПОСЛЕСЛОВИЕ
Японцы первыми открыли огонь в 11 часов 45 минут. Русские последними завершили его в 12 часов 45 минут. Весь огненный бой, таким образом, длился один час.
Потрясённая Европа по справедливости станет величать варяжцев героями. Но в этом будет свой особый, «европейский» привкус, граничивший с непониманием того, что заставило русских моряков поступить именно так. С точки зрения здравомыслящего человека, дерзкая попытка русского крейсера была заранее обречена на неудачу. «Варяг» не уклонился от боя, первый атаковал противника. Это было непонятно. И как часто бывает, когда в Европе что-то остаётся непонятным в России, это будет просто-напросто отнесено в разряд «загадочной души» русских. Между тем герои «Варяга» тайн никаких не делали, открыто объясняя, в чём они черпали своё мужество, — в любви к Родине. Этим и можно объяснить тот поразительный факт, почему именно русский и советский флот знает множество примеров, подобных подвигу «Варяга», тогда как всякий другой флот — лишь единицы.
Официальная Россия устроила героям пышную встречу. Для участников боя были учреждены медали «За бой „Варяга“ и „Корейца“». В 1905 году матросы из расформированного экипажа «Варяга» принимали участие в восстаниях на броненосцах «Потёмкин» и «Георгий Победоносец»; на крейсере «Очаков»; в 1906 году готовили восстание в Кронштадте; в 1917 году брали Зимний.
Всеволод Фёдорович Руднев за мужество, отвагу и умелые действия в бою был награждён орденом св. Георгия 4-й степени и произведён во флигель-адъютанты. В 1905 году уволен в отставку в звании контр-адмирала. Последние годы Руднев жил в своём имении в Тульской губернии. Тосковал по морю. В 1913 году он умер.
…В 1918 году в штаб обороны Петрограда вошёл высокий, подтянутый человек. Беглого взгляда было достаточно, чтобы сказать, что он «из бывших» — кадровый офицер. Да он и не скрывал этого в своём наглухо застёгнутом морском кителе со споротыми погонами и следом от орденов, на месте которых сиротливо висела всего лишь одна медаль. Человек представился:
— Капитан первого ранга Беренс, бывший военно-морской атташе в Италии.
У сидевшего за столом матроса при одном упоминании офицерского звания стали нервно дёргаться веки. Пальцем ткнул в медаль:
— Почему не сняли?
— Дорожу.
— Царской наградой?
— Не царской — народной.
— Это как?
— Смотри сам.
Матрос не поленился, поднялся. На медали было выбито: «За бой „Варяга“ и „Корейца“ 27 января 1904 г.». Жёсткое лицо матроса просветлело:
— Какое отношение к «Варягу» имеете?
— Имел честь быть на крейсере старшим штурманом.
«Варяг» был отличной рекомендацией, Беренсу поверили. Штурман легендарного крейсера стал первым начальником Морского генерального штаба, а в 1919 году — командующим морскими силами республики.
Из офицеров «Варяга» Беренс был не единственный, кто перешёл на сторону Советской власти. В 1918–1919 годах командовал морскими силами Балтики С. В. Зарубаев. В годы гражданской войны был военным врачом М. Л. Банщиков…
Имя «Варяга» не исчезает из списков флота. Ныне его носит советский ракетный крейсер.