Прощальная песнь. Ложь Королевы Фей
Шрифт:
К моему удивлению, Сара не запротестовала, а сделала шаг назад, подальше от него. Наверно, сработал инстинкт самосохранения. Даже самая беззащитная овечка может учуять волка, если он подберется достаточно близко.
С удивительной грацией Рыжий Придурок взлетел на прилавок. Сара испуганно вскрикнула. Он сел, свесив ноги. Я отступила, чтобы выйти из зоны досягаемости, и он защелкал языком.
— Ну же, не ломайся. Люк должен делиться своими игрушками. — Он посмотрел на меня с голодной улыбкой и показал на ключ. — Может, я избавлю тебя от этого.
— Подонок, —
Угроза не подействовала. Из его пустой ладони прекрасными бабочками посыпался клевер. От кривой улыбки кровь стыла в жилах.
— Милая, я могу показать тебе кое-что, чего Люк не умеет, — прошептал Придурок.
— Я тоже, милый. — В кафе зашел Джеймс. Он странно выглядел: на футболке надпись «Убирайтесь с моей планеты», а в руках наперевес, словно винтовка, железные щипцы для камина. Тем не менее, все вместе смотрелось гармонично.
Рыжий Придурок показал зубы и соскользнул на пол, высунув язык, словно жало змеи.
— Ты тоже хочешь со мной поиграть? — Он наклонился ко мне и вдохнул. — Хотя она пахнет лучше. Такой аромат, что я готов проглотить ее целиком.
Джеймс опустил руку с щипцами и с невозмутимым видом направился к Придурку.
— Убирайся.
Придурок пятился, пока не уперся спиной в дверь, потом посмотрел на меня и сделал грубый жест рукой.
Джеймс зарычал и занес щипцы над его головой. Но щипцы так и не коснулись тела Рыжего Придурка — он отшатнулся и ударился в дверь головой с такой силой, что зазвенели стекла. Потом он обмяк на полу.
Джеймс в него плюнул. Когда слюна коснулась щеки, Придурок открыл глаза и улыбнулся.
— Так вот в какие игры ты играешь.
Внезапно перед глазами возникло видение Люка: он прижимает Придурка к стене, держа кинжал у самого горла. Придурок усмехается и говорит: «Отличная будет игра».
Я оглянулась и увидела, как Джеймс стоит, уставившись на пустой пол. По тротуару на улице прыгал белый кролик. Мы провожали кролика взглядом, пока тот не скрылся в низкорослом кустарнике за парковкой.
— Проблемы с грызунами? — спросил Джеймс.
Я перевела дыхание.
— Откуда ты взялся?
Джеймс закинул щипцы за плечо и посмотрел в окно; собиралась гроза. Сара задала вопрос со своего места у миксера:
— Что, черт побери, происходит?
Я не знала, что ответить.
— Нашествие злобных фей, — пожал плечами Джеймс.
Сара выглянула в окно, чтобы посмотреть на парковку, где исчез кролик. Девушка, которая болтала без умолку, когда было нечего сказать, замолчала, когда предмет для разговора появился.
Я посмотрела на часы.
— Я закрою черный вход. Думаю, самое время выбираться отсюда.
Сара жевала нижнюю губу, погрузившись в раздумья. От внутренних усилий у нее изменилось лицо.
— Отличная идея, — поддержал Джеймс. — Я отвезу тебя проведать бабушку. И провожу Сару к ее машине.
Я подготовила кафе к закрытию, заперев черный вход и контейнеры с наполнителями
Мы закончили уборку, Джеймс поставил стулья на столы.
— Лучше поторопиться. Скоро пойдет дождь.
Мой телефон зазвонил. На этот раз я узнала номер.
— Люк?
Я едва его слышала.
— Я был у бабушки. Это Они.
Четырнадцать
Грозовые тучи заволокли голубое небо, засверкали молнии. Секундой позже раздался гром, от которого задрожали стекла старенького «понтиака» Джеймса. Я ослабла на сиденье, вдыхая знакомый запах кожаной обивки верблюжьего цвета. Запахи машины, старой кожи и коврика на полу всегда будут ассоциироваться с Джеймсом. В каком-то смысле эта машина и была Джеймсом. Он так долго и старательно собирал ее из руин, что она вполне могла стать частью его тела.
Джеймс выключил музыку. Казалось, он хочет что-то сказать и подбирает слова. Такое бывало редко, обычно мы все время друг друга поддразнивали.
Я не могла придумать тему для разговора. Потом спросила:
— Как ты понял, что бабушка в беде?
Джеймс побарабанил пальцами по рулю, не отрывая взгляда от дороги.
— Она сама мне сказала. Мне стало нехорошо, и почему-то я представил, как она работает в мастерской. Я начал звонить тебе; между звонками она мне и явилась. — Он шумно вздохнул. — Ди, я такой же фрик, как и ты. Скоро меня будут показывать по телевизору. «Наберите номер девять два ноля, и Джеймс прочитает ваше будущее в хрустальном шаре».
Я нахмурилась, глядя, как молния осветила его бледное, ничего не выражающее лицо.
— Тебе придется взять псевдоним, какое-нибудь звучное иностранное имя. Никто не поверит доморощенному медиуму.
— Может, Эсмеральда? — задумчиво протянул он.
Раздался громовой раскат, от которого заложило уши. Я переключилась на более насущные вопросы.
— Не могу поверить, что Они напали на бабушку. Мне Люк рассказал.
— Знаю, — Джеймс перевел взгляд на меня. — Она и об этом сказала. Сказала, что всему виной «эльфийское отродье».
Эльфийское отродье… В каком состоянии я найду ее в больнице? Я заерзала от беспокойства.
— Просто не верится. Это какая-то ошибка.
— Есть кое-что еще, — сказал Джеймс. — Я разузнал о Торнкинг-Эш. Помнишь их?
— Ага. Время от времени из колледжа звонят, пытаются убедить меня подать документы.
— Я тоже получил от них письмо. — Джеймс сбавил скорость возле указателя на больницу и свернул на трехполосное шоссе. Даже через роскошный зеленый балдахин листвы были видны тяжелые лиловые тучи. За деревьями на парковке поблескивали машины. У меня схватило живот при мысли о том, как там бабушка.