Прощальный поцелуй Греты Гарбо
Шрифт:
– Не будем терять время, – повторила Лионелла и приказала портье: – Немедленно вызывайте полицию.
Глава 1
Полуправда
Григорий Шмельцов не находил себе места. Физически он сидел в кресле, но его руки переживали свою, отдельную жизнь. На письменном столе управляющего не осталось ни одного предмета, не побывавшего в руках Шмельцова.
– Незачем вам так волноваться, – сказал толстошеий следователь без возраста, какими бывают крупные мужчины с резкими чертами лица. Особенный, упрямый постав головы придавал ему решительный вид.
– Не трудитесь… – Шмельцов с тоской оглядел кабинет. – Мне хорошо известно: что бы я ни сказал, вы все пересобачите по-своему.
– Как вы сказали? – спросил толстошеий.
– Пересобачите.
– Ну, это как вам будет угодно…
– Что?
– Думайте, говорю, как хотите. – Следователь забрал из рук Шмельцова тяжелое пресс-папье. – Оставьте его в покое. Мы здесь в гостях. Управляющий отеля на время предоставил нам свой кабинет.
– Я все понимаю. Слава богу, не дурак… – обиженно проговорил Шмельцов.
Следователь придвинул к нему заполненный бланк протокола:
– Ознакомьтесь и распишитесь.
– У вас нет очков?
– Нет.
– Черт знает что!
– Это претензия? – следователь недовольно повел головой. – Свои нужно иметь.
– Я не рассчитывал, что этой ночью мне придется подписывать протокол.
– Кто-нибудь! – зычно рявкнул толстошеий. – Очки принесите!
В кабинет заглянул полицейский:
– У криминалистов есть лупа.
– Давайте!
Шмельцову подали лупу, и он стал придирчиво изучать протокол. Прочитав, постучал ногтем по бумаге:
– Вот здесь…
– Что?
– Я сказал, что, вернувшись в номер, сразу прошел в ванную.
– Ну? – склонив голову, следователь исподлобья глядел на Шмельцова.
– А вы написали: «почти сразу».
– По-вашему, это меняет дело?
– В моем положении важна каждая мелочь.
Следователь вычеркнул слово «почти».
– Подписывайте.
– Надеюсь, вы понимаете, что не я убил того человека. Я даже не знал его, боже мой!
– Тогда как он оказался в вашей постели?
– Опять двадцать пять! Я не зна-а-аю! – Шмельцов нервически схватил подставку для ручек, но толстошеий отобрал ее и установил на противоположный край письменного стола.
– Давайте заканчивать.
– Но что будет со мной?
– Пока оставайтесь в отеле.
– В этом же номере? – Шмельцов вскинул руки, как будто ощутил внутренний толчок, готовый превратиться в истерику: – Нет уж, избавьте!
– Можете переехать в другой номер. Я разрешаю. Пишите, – чтобы подтолкнуть допрос к завершению, следователь стал диктовать: – «С моих слов записано верно, мною прочитано…»
Чуть помедлив, Шмельцов начертал стандартную фразу, поставил роспись и устало откинулся в кресле.
– Теперь могу удалиться?
– Можете, – кивнул следователь. – Не забывайте, что вы под подпиской и должны оставаться здесь.
– Не нужно десять раз повторять. – Шмельцов встал и направился к выходу.
Однако когда он приблизился к двери, та распахнулась и на пороге появилась Лионелла.
– За мной прислали полицейского.
– Баландовская? Из триста двенадцатого? – Следователь сдвинул манжету и взглянул на часы: – Уже три… – Затем поднял глаза и помахал Шмельцову рукой: – А вы ступайте, ступайте…
Лионелла чуть отстранилась, чтобы пропустить Шмельцова, и тот, проходя, тихо заметил:
– Свежа, как утренняя роза…
Но уже через мгновение следователь предъявил ей реальность:
– Садитесь, Баландовская!
Она опустилась в кресло, где только что сидел Шмельцов.
Глядя на Лионеллу, такую невозмутимую и холеную, невозможно было представить, что, собираясь, она долго выбирала подходящий наряд. Остановившись на строгой юбке, надела белую блузку с массивным кружевом «ришелье». Приколола под воротник бриллиантовую брошь, но тут же сняла, решив, что с брошью ее образ не будет соответствовать заявленным обстоятельствам.
Она – свидетель преступления, а значит – ничего лишнего. Волосы заколола в строгий, но элегантный пучок, помаду выбрала бледную, телесного цвета. Что еще?.. Ах да! Тонкие колготки (не идти же к следователю с голыми ногами). Туфли-лодочки – пудрового модного цвета на небольшом каблуке.
Лионелла не терпела дурновкусия и женской несобранности.
Следователь вытащил из папки незаполненный бланк, бросил его на стол и припечатал тяжелой волосатой рукой.
– Приступим… – Он взял ручку и сделал несколько пробных штрихов. – Не пишет!
– Думаю, управляющий отеля не будет в претензии, если вы позаимствуете одну из его ручек, – подсказала Лионелла.
– Так и сделаем, – толстошеий взял хозяйскую ручку. – Ваше полное имя…
– Лионелла Павловна Баландовская.
– О как!
– Вас что-то смутило? – она шевельнула бровью, и следователь почувствовал опасное напряжение.
– Нет, ничего. Что касается меня, все значительно проще: Фирсов Егор Петрович, следователь по особо важным делам Следственного управления по городу Санкт-Петербургу. – Представившись, Фирсов записал ее имя и снова спросил: – Где проживаете?
– В деревне, но прописана в городе. – Лионелла ни на минуту не теряла осанки и, говоря, чуть-чуть наклоняла голову, отдавая должное статусу собеседника.
Тот спросил:
– Адрес?
– Москва, Мансуровский переулок…
Он снова записал и уточнил:
– Фактический адрес проживания, говорите, в деревне?
– Деревня Барвиха, сто тридцать шесть.
– Улица?
– Без улицы. У наших домов – только номера.
– Скупо, но время экономит… Образование?
– Как у всех – высшее.