Прощальный поцелуй Греты Гарбо
Шрифт:
– Вам лучше знать. – Собравшись с мыслями, Баландовская задала конкретный вопрос: – Как вы думаете, зачем этот человек надел мое платье?
– Не знаю, – ответил ей Фирсов. – Только не говорите, что я следователь и обязан все знать. Все знает только господь бог. А я, как вы понимаете, не он.
– Ясно… – на ее лице появилось разочарование. – Вам нужно очень стараться, иначе все пойдет прахом.
– Что именно? – спросил Фирсов.
– Следствие развалится.
– Об этом не беспокойтесь.
– Оно не дешевое.
– Тогда не понимаю, почему так просто отвалился стеклярус.
– Платье было тесно этому человеку. Он – мужчина, а у меня стандартная эмка.
– Размер вашей одежды?
– Да, эквивалентный сорок шестому. Что касается платья, могу подсказать…
– Избавьте меня от ваших подсказок! Ответ по существу заданного вопроса – вот что мне нужно.
Однако Лионелла, словно бронебойная самоходка, шла напролом:
– Я долго слушала вас. Теперь послушайте вы. Платье было надето в моем номере, и только потом этот мужчина попал в спальню Шмельцова.
– Получается, вам все было известно? – Фирсов подозрительно сузил глаза.
– Не говорите глупости! – одернула его Лионелла. – Стеклярус начал осыпаться сразу, как только ткань растянулась.
– Ах, вот оно что. – Следователь замолчал и в течение нескольких минут заполнял протокол. Затем сказал: – Вернемся к Шмельцову. Вас что-то связывает?
– На что вы намекаете? – Лионелла небрежно бросила на стол свою сумочку. – Я – замужем.
– Прошу объяснить характер ваших взаимоотношений.
– Можете записать: с помощью Григория Шмельцова я убиваю время.
– Боюсь, что это никак не прояснит ситуацию.
– Григорий – известный светский персонаж. Кажется, заслуженный деятель каких-то искусств, кажется, когда-то снимал кино или имел к нему отношение. Несколько лет назад у Шмельцова появилась новая фишка – он придумал собирать богатых людей для участия в интеллектуальной игре, которую назвал «Зарядка для ума». Как видите, ему удалось воплотить в жизнь эту идею.
– Почему игра проходила у нас в Питере? Насколько я знаю, вы с ним москвичи.
– Не только мы с Шмельцовым, – ответила Лионелла. – Все, кто участвовал во вчерашней игре, приехали из Москвы.
– Зачем?
– Новая игра – новое место. В прошлый раз мы были на «Роза Хуторе».
– В Сочи?
– На лыжном курорте недалеко от него.
– Тогда объясните. – Фирсов старательно расправил завернувшийся уголок протокола. – Что с составом участников?
– Их примерно пятьдесят человек.
– В общей сложности?
– Да. Но в каждой игре – не больше пятнадцати. Пять столиков по три человека.
– И все же не понимаю. – Следователь почесал нос кончиком ручки. – Что это за игра? В чем она заключается?
– Один столик – одна команда. Шмельцов задает вопрос, на который невозможно сразу ответить, после чего начинает давать подсказки. Так, путем правильных вопросов и подсказок, находится верный ответ.
– Это как-то оплачивается?
– За участие в игре все мы платим Шмельцову.
– Много? – Затронув этот вопрос, Фирсов поразился тому, как переменилось лицо Баландовской, и понял, что прошелся по краю.
– Этого я вам не скажу, – ответила она сдержанно. – Вопрос денег не обсуждается.
– Ну, хорошо. Сколько вас было на вчерашней игре?
– Немного. Всего – одиннадцать человек.
– Одиннадцать… – повторил следователь и наморщил лоб. – Но позвольте… Вы сказали: один столик – три человека.
– Один столик – одна команда, – уточнила она.
– И все-таки одиннадцать на три не делится.
– Ах, это! Один человек не пришел.
– Кто? – Фирсов был собран, упруг и спокоен. – Имя этого человека?
– Кира Ольшанский. – Лионелла Баландовская поправила волосы, но вдруг осеклась: – Да нет… Не думаете же вы, что Ольшанский мог убить человека?
– Вернемся к игре…
– Нет, вы скажите. Киру в чем-то подозревают?
– Оставим эту тему. Вопрос следственных действий не обсуждается.
– Что ж, – сказала она. – Счет один – один. Можно сказать – ничья.
– Как вы сказали? – Фирсов оторвался от протокола и поднял глаза. – Баландовская… Баландовская… Не та ли это Баландовская?.. Вы не артистка?
– Все в прошлом, – сдержанно ответила Лионелла.
– Я видел ваш фильм. Там была фраза: «счет один – один, можно сказать – ничья». Надо же! Баландовская! Да, вы были звездой.
– Я больше не снимаюсь. Теперь, как вы справедливо заметили, я – домохозяйка.
В кабинет снова заглянул полицейский:
– Разрешите?
– Что еще? – спросил Фирсов.
– Ольшанского привели.
– Что значит – привели? – обеспокоенно вскинулась Лионелла.
– Подписывайте, – следователь ткнул пальцем в конец протокола. – Читайте и подписывайте: «С моих слов записано верно, мною прочитано…»
Глава 2
Заклятые друзья
Лионелла не смогла заснуть даже под утро. Она легла в постель, погасила светильник, но остаток ночи провела в тревоге. То и дело подходила к двери и прислушивалась, нет ли в номере Шмельцова каких-нибудь звуков. Проверив, возвращалась в постель, но уже через минуту, облизывая сухим шершавым языком губы и небо, шлепала босыми ногами к бару. Всю ночь до утра ее мучили тревога и жажда. Виной тому была в том числе духота. Лионелла не включила кондиционер, опасаясь простуды, как будто можно было простудиться при такой-то жаре.