Прощание с плейбоем

Антонова Наталия

– Но не уверены?

– Нет.

– Получается, что ваш сын не только позволил кому-то сесть за руль своей машины, но и оставил его за ним сидеть, когда сам по какой-то причине покинул салон и вышел на дорогу.

– Получается, – нехотя согласился Шиловский.

– И вы даже не можете предположить, кто мог воспользоваться доверием Константина.

– Не могу. К тому же моего сына нельзя назвать доверчивым!

– И тем не менее.

– Тем не менее, – поморщившись, согласился Шиловский и проинформировал: –

Позднее я задействовал весь имеющийся у меня ресурс, но полиция за два дня не сдвинулась с места. Они понятия не имеют, кто мог сбить моего сына.

– А вы, Эдуард Бенедиктович?

– Что я?

– Вы подозреваете кого-то?

– Вы уже спрашивали!

– Я настаиваю.

На миг Шиловский замялся, но потом все-таки сказал:

– Нет.

Мирослава отвернула голову в сторону и молчала.

– Почему вы молчите? – не выдержал Шиловский.

– Думаю…

– О чем?! – Он повысил голос.

Она не ответила.

В который раз убедившись, что давить на детектива бесполезно, он решил обратиться к ее человеческим качествам.

– Поймите, – воскликнул он. – Костя мой единственный сын!

– Два года назад, – тихо проговорила она, – ваш сын сбил человека. Он тоже был у матери единственным сыном. У погибшего остались малолетние дети.

– Но это же стечение обстоятельств!

– Каких? – Она посмотрела на него вопросительно.

– Так уж получилось, – пробормотал он, пытаясь скрыть смесь растерянности и раздражения от ее осведомленности. «Когда успела?» – думал он.

– Вам никогда не приходило в голову, что за все нужно платить? – спросила Мирослава спокойно.

– Это чудовищно!

– Я согласна…

– Вы что, издеваетесь?!

– Нет, конечно.

– Я плачу вам за работу, а не за нравоучения, – побагровел он.

Она снова отвернулась к окну. Больше всего на свете ей хотелось послать его как можно дальше. Но усилием воли Мирослава сдержалась. Она должна размотать этот клубок до конца просто потому, что она детектив и раскрывать преступления ее работа.

– Назовите мне имена друзей вашего сына.

– Самые близкие – Леонид Сапрыкин, Макар Сазонов, Филипп Митяев.

– Их телефоны и адреса.

Шиловский продиктовал все, что она просила.

– Насколько я понимаю, любимой и единственной девушки у вашего сына не было?

– Вы правильно понимаете, – ответил он с плохо скрываемой иронией.

– Но девушки были?

– Девицы! Разницу чувствуете?

– Чувствую. Много?

– Что много?

– Было этих девиц у вашего сына.

– Не считал.

– Но вы хотя бы их знали? Или некоторых из них?

Шиловский презрительно фыркнул.

– Понятно. – Она задумчиво постучала пальцами по столу.

– Но если они вам нужны, – решил помочь ей Шиловский, – вы можете расспросить о них у ребят.

Поймав вопросительный взгляд Мирославы, пояснил:

– У Лени, Макара и Фили.

– Спасибо, я так и сделаю. Но хоть каких-то девушек вы знаете?

– Вы уже спрашивали об этом.

– И тем не менее.

Эдуард Бенедиктович нехотя взял ручку, притянул к себе лежащий на столе лист бумаги и, что-то написав на нем, подтолкнул лист в сторону детектива.

Мирослава увидела там имена трех девушек.

Шиловский облизал пересохшие губы и мысленно укорил себя: «Черт! Я никогда еще так не волновался, как при разговоре с этой детективщицей».

– Еще мне нужно поговорить с домработницей вашего сына, – донесся до него голос Мирославы.

Шиловский насторожился, но потом, что-то решив для себя, сказал:

– Хорошо, я предупрежу тетю Женю. Запишите адрес и телефон.

После чего Мирослава сказала:

– Пока это все. Когда вы мне понадобитесь, я с вами свяжусь. Ваш телефон.

Шиловский вынул визитку и молча положил на стол перед ней.

– Хорошо.

– Сколько я вам должен? – спросил Шиловский, сверля ее глазами.

– Пока вы внесете задаток и подпишете договор. Этим занимается мой помощник Морис Миндаугас, пройдите, пожалуйста, в приемную.

Шиловский хотел что-то сказать, но не успел, Мирослава выскользнула из дверей вперед него и буквально испарилась. Свое недовольство Эдуард Бенедиктович выразил в приемной Морису, но тот, никак не прореагировав на вспышку его гнева, предложил уплатить названную сумму и подписать договор.

– Вы немец? – неожиданно спросил Шиловский.

– Ну, почему сразу немец, – хладнокровно заметил Миндаугас, – я литовец.

– Все одно, – пробурчал клиент и, уходя, с грохотом захлопнул за собой дверь.

Морис пожал плечами и аккуратно закрепил подписанный клиентом договор в папке. Провожать его до машины он не пошел, решив, что ворота закроет потом, нажав на автоматическую кнопку в холле.

Шура сидел на кухне, сосредоточенно дожевывая кусок яблочного пирога. Он повернул голову только потому, что Дон, коротко мяукнув, спрыгнул со своего кресла и направился к дверям. Вошедшая Мирослава подхватила кота на руки и нежно прижала к себе.

– Как ты ходишь! – не удержался Наполеонов.

– Как? – улыбнулась она.

– Бесшумно, как кошка!

– Так с кем поведешься, – отшутилась она.

– Ну, что? – спросил Наполеонов нетерпеливо.

– Что что? – переспросила Волгина.

– Слава! Имей совесть!

– Что именно тебя интересует?

– Ты взялась за дело Шиловского?

– Да, – выдохнула она грустно.

– Порядок! – повеселел Шура.

– До порядка, Шурочка, еще очень далеко.

– Ничего, ты справишься.