Прощай, Америка!
Шрифт:
– Может, и так… Вполне может быть. Нападавшие на вас тело генерала обыскивали?
– Не видел… Я здорово приложился раной об асфальт, так что мне было не до того… Тело они рассматривали. Точно, один из них крикнул, что это генерал. А вот обыскивал ли…
– Вы хорошо запеленали тело. Крепко так…
– Это Джонни настоял, чтобы не завонялось…
– Нападавшие разрезали упаковку только со стороны головы, чтобы посмотреть на лицо. Остальную упаковку снимали уже наши люди… В карманах были документы, в том числе несколько паспортов, и деньги, довольно крупная
– Лукаш! – позвал Квалья и постучал себя пальцем по наручным часам. – Нас ждут.
– Нас ждут, – сказал Лукаш. – Мне очень жаль, что вы не нашли флешку…
– Мы нашли ваши отпечатки пальцев на теле генерала, ваш биологический материал…
– Естественно, у нас такая замечательная драка получилась. Там еще и моя кровь должна быть. А на мне – его. Я, к сожалению, уже принимал душ, но одежда осталась нетронутой. Я могу ее предоставить, если…
– Одежду – не нужно. Да и непонятно мне, куда бы вы могли деть флешку, если все-таки ее забрали… В доме генерала – сунули в карман.
– Не брал я никакой флешки… и накопителя не брал. Даже в глаза не видел…
– Предположим, что брали. Обыскали тело, нашли гаджет…
– Значит, копеечную фигню я бы взял, а деньги… У него там, кстати, много денег было?
– Десять тысяч евро.
– Сколько? Десять тысяч? Да я бы забрал их, не задумываясь… наверное. Никто о них не знал, кроме покойника. Забрал бы, точно.
– Может быть, но если все-таки вы взяли флешку, то куда могли ее деть? В карман сунуть? Самое естественное – в карман. Но в одежде у вас ее не было, это точно… – Шейкмен снова щелкнул пальцами.
– Это вы откуда взяли?
– А это мы вас обыскали, пока вы были без сознания в госпитале.
– Значит, человека в беспомощном состоянии обыскивать! – возмутился Лукаш почти по-настоящему.
– Да. А потом – машину и Стокера. И палату. А Стокера прогнали через полиграф, не вступил ли он с вами в сговор или не вздумал играть свою партию… И ни-че-го…
– Мне вот недавно шериф Бриджтауна звонил… – начал Лукаш.
– Знаю, – отмахнулся Шейкмен. – Дом сгорел, а шериф привезет оружие менять на медикаменты… И он вам не сказал, что его допрашивали очень подробно и, опять-таки, с применением детектора лжи. Так что, он и сам ничего не находил, и от вас на хранение не принимал… Куда вы могли деть архив, Лукаш?
– Проглотил.
– Интересная версия.
– Это вы бросьте, это я шучу…
– Это понятно, что шутите. А терабайтный накопитель вы проглотить не могли, при всем старании. Так что – нет. Может, вы и вправду ничего не брали?..
– Пошел я, наверное, – сказал Лукаш. – Мне нужно напиться и подраться, пока эту контору кто-нибудь не взорвал или не расстрелял.
– Не беспокойтесь, мы ее охраняем…
– Серьезно?
– Конечно. Полагаете, кто-нибудь позволил бы просто так твориться такому почти возле самого здания ФБР? Да и вообще – просто твориться? Если бы мы не имели с этого прибыли… во всех смыслах этого слова, то клуб был бы закрыт еще до открытия.
– Что-то вы разоткровенничались
– Вперед! Мало ли на нас сейчас клевещут? А на самом деле – мы поддерживаем и охраняем свободу и демократию. Иностранных журналистов – тоже. Сейчас на крышах с десяток снайперов и полсотни оперативников вокруг. Охраняют веселье наших гостей. Так что…
– Так что если кто-то и начнет по мне стрелять, то это кто-то из ваших…
– И только если получит прямой и недвусмысленный приказ. Можете смело напиваться. Приятного аппетита! Или как там у вас желают?
– Идите вы знаете куда? – сказал Лукаш и вышел из машины.
– И вам того же! – крикнул ему вдогонку фэбээровец и захлопнул дверцу.
– Вот и поговорили, – пробормотал Лукаш.
Машина уехала, Лукаш перешел дорогу и подошел к итальянцу.
– Я уж думал – все, – засмеялся Квалья. – Арестовали тебя.
– Вы бы выпили не за мое счастливое избавление и первый труп моего изготовления, а за то, чтобы меня побыстрее отпустили, делов-то…
– Но выпьем мы за твой второй день рождения, – провозгласил Квалья. – Пойдем, нехорошо заставлять людей столько ждать.
Перед дверью Лукаш остановился, провел рукой по медной табличке с надписью о пиндосах.
– Представляешь, сегодня эти придурки повесили дополнительную бумажку, – Квалья сдавленно хихикнул. – «Узкоглазым вход тоже запрещен». Нет, ты представляешь?
– Представляю, – кивнул Лукаш. Он действительно очень живо представил себе, как счастливые японцы, сфотографировавшись на фоне белых рабов, подходят к двери и натыкаются на объявление. Они бы возле него стали фотографироваться? Или потребовали бы дополнительной компенсации от Соединенных Штатов? – И куда же делось объявление? Хозяин проникся чувством вины и отменил несправедливость?
– Да. Именно так. Сразу после того, как к «Мазафаке» подошли парни из российского контингента. Десять человек, из них трое азиатов, то ли буряты, то ли вообще якуты… Получилось очень смешно. Я застал уже последний раунд, местную охрану аккуратно уложили вдоль стены, а выбежавший не вовремя менеджер доедал сорванное объявление, – Квалья засмеялся и открыл дверь. – Входи, мой русский друг.
Что русский, то русский. Что друг… Это вряд ли. И заведение иностранцы напрасно считают таким уж русским. Наши сюда приходят поржать и поиздеваться над тупыми америкосами всех цветов и оттенков.
В вестибюле, напротив входной двери, как положено, стоял медведь с подносом. В смысле – чучело медведя. И уже от него начинало попахивать подделкой. Медведь был местный, гризли. И морда у него была поуже, не то, что у нашего мишки. И цвет другой.
Справа кто-то завопил. И забренчала гитара. И засуетился бубен. И женский визг, который должен был обозначать цыганский темперамент. Должен был обозначать. А наряженные в цыганские костюмы негры должны были обозначать цыган.
– К нам приехаль, к нам приехаль, Миша Лукаш до-ро-гой! Мишьенька, мильенький, випейте-випейте…