Прощай, Баку!
Шрифт:
Но опять пройдешь ты стороной,
Не остановишься со мной
И бросишь дерзкий гордый взгляд
Уже который день подряд…
Допев до конца, Родионов решительно отложил гитару в сторону:
– Все, давайте в «дурака» играть!
«Пончик» моментально достал припасенную им заранее колоду карт и, перетасовав ее, стал сдавать. Играли двое надвое. Проигравшие сразу же менялись. Чаще всех, как и следовало этого ожидать, на своих местах оставалась основная пара: «Пончик» и Игорь.
Все
Последними встала со своих мест самая невезучая команда: Запятин с Беспаловым, и именно в тот момент, когда по вагону, мимо них, проходила большая группа незнакомых парней весьма задиристого типа и, судя по некоторым признакам, сильно обкуренных анашой.
– Эй, брат, одолжи-ка нам колоду! – поигрывая острой «финкой» в правой руке, обратился к «Пончику» самый наглый из них.
– Карты, брат, нам самим нужны, – спокойно за всех ответил Игорь и, поднявшись со своего места, также демонстративно вынул из кармана брюк небольшой охотничий нож.
С соседней скамейки одновременно поднялись Алексей и Саша Сличенко, а за ними и все остальные «ашники». Чужаки оказались в плотном кольце одноклассников Алексея.
Ситуация накалилась до предела. И ее кульминацией стал прыжок маленького разъяренного «Пончика» на скамью, где, до этого, сидели Запятин с Беспаловым. Там он мгновенно выпрямился и, нежно поглаживая левой ладонью неизвестно откуда взявшийся на его правой руке самодельный кастет, язвительно спросил у чужаков:
– Ну, что, пацаны… сыгранем партеечку?
«Пацаны», явно не ожидая такого дружного отпора от простых «пляжников», молча переглянулись и пошли «на попятную».
Их заводила убрал свою «финку» и примирительно поинтересовался:
– Откуда вы, парни?
– С «Восьмого», – ответил кто-то из «ашников».
– А… с «Восьмого»… Ну, ладно. Нет – так нет! – подвел итог разговору их вожак и, подав своим «пацанам» знак отбоя, пошел дальше по вагону.
За ним тут же потянулось все его окружение, и у парней «А» класса появилась возможность облегченно выдохнуть. Правда, произвели они это действие лишь тогда, когда последний обкуренный анашой «пацан» из вагонной шпаны покинул их вагон.
За всеми этими событиями они не успели заметить, как их электричка уже подъехала к нужной им станции «Бузовны», и вместе с ними на жаркий станционный перрон высыпали почти все доехавшие до нее пассажиры.
Легкий ветерок с моря сразу же обдал новоявленных «пляжников» неповторимым морским запахом и физически ощущаемой влажностью, отчего каждый вышедший на перрон пассажир электрички автоматически замирал на месте на две-три секунды и, вдыхая этот живительный воздух, жадно вглядывался в виднеющуюся вдалеке синеву Каспийского моря.
Докупив к взятым с собой припасам
Минут через восемь они уже были на месте.
Найдя небольшой, все еще остающийся пока свободным, тенистый пятачок под навесом, компания старшеклассников со смехом, кое-как, разместилась на нем и стала быстро раскладывать на газетах принесенные с собой яства.
Поскольку все они не ели с самого утра и успели за время поездки хорошенько проголодаться, то на еду набросились, даже не попытавшись сначала окунуться в море.
Отсутствием аппетита никто не страдал, и все яства были сметены, буквально, за десять минут.
Однако, здесь тоже все прошло не без приключений.
Здоровый «бугай» Пятницкий, в своем репертуаре, с невозмутимым видом брал одно за другим вареные яйца из общей кучи, лежащей на газете, мгновенно разбивал их о свой могучий лоб и, тщательно очистив от скорлупы, также быстро закидывал к себе в большой рот, съедая их без видимого посторонним взглядам разжевывания.
Сопровождал он эти отточенные долгой практикой действия короткими выражениями типа: «Хлоп!», «Вжик, Вжик!» и «Ням-Ням!». После окончательного «проглатывания» очередного яйца им обязательно подводилась фиксирующая данный миг черта: «Готово!», после чего завораживающий нечаянных зрителей процесс поглощения «яичного продукта» повторялся снова…
Таким образом Марком было съедено уже не менее шести яиц, когда вдруг ни с того ни с сего «завелся» вечный спорщик «Троцак». «Я тоже так могу! Спорим?» – сказал он. И, хотя никто с ним не собирался спорить, «Троцак», недолго думая, тоже хватанул первое попавшееся яйцо из общей кучи и с силой «саданул» его себе в лоб.
Что произошло потом, трудно описать словами.
Почему из всех сваренных вкрутую яиц именно это оказалось сваренным всмятку, не знал никто. В общем, сцена была не хуже той, что показана в старом советском фильме, когда киногерой артиста Савелия Краморова выпил за столом, по ошибке, шампунь.
Но, если у вышеупомянутого артиста, в кадре, пузырящийся шампунь вытекал только изо рта, то у застывшего в немом изумлении «Троцака» желточно-белковая жидкая масса плавно растекалась по всему его круглому лицу.
Венцом этого эпизода было то, что абсолютно никто не был морально готов к такому результату «троцаковского» эксперимента.
Сказать, что всех присутствующих охватил истерический смех – значит, ничего не сказать… Это был «ржач» до икоты, до посинения, до валяния на спине и дрыганья, при этом, ногами в воздухе.
Прошло не менее получаса, прежде чем компания старшеклассников отошла от этого инцидента, и, наконец-то, все полезли в воду, из которой, потом уже, очень долго никто не выходил.