Прощай, Германия
Шрифт:
— Ту одесситку всё же привёз в Питер? Одну или сразу с детьми?
— Да нет, с ней давно разбежались! Она оказалась настоящая шлюха! У-у шалава! Я едва в полк убыл, как она по рукам пошла, приезжаю через месяц регистрироваться, а у неё в койке кобель спит. Вот это сюрприз! Спустил мужика с лестницы, вышвырнул его шмотки за дверь, а потом эту сучку пару раз трахнул. А как только получил моральное и физическое удовлетворение, то сразу ноги в руки. Теперь женюсь и остепенюсь. Нашёл порядочную, классная девка! Рядом живёт, в соседнем посёлке, училка, из наших мест, сосновская…
— Надолго?
— Что надолго?
— Женишься
— Навсегда!
«Ну что ты будешь делать с этим неугомонным и влюбчивым парнем — в пятый раз собирается жениться и никак не распишется», — мысленно усмехнулся Эдик, но всё же спросил разрешения у комбата: — В пятницу отпустите? Прикроете от начальства? Буду в неоплатном долгу…
Афоня тоже напряжённо посмотрел на подполковника Туманова, скроил на огромном добродушном лице просительную мину.
— Да разве такому герою откажешь, — комбат улыбнулся и кивнул. — Ладно, в пятницу так в пятницу, попразднуйте орёлики, повеселитесь.
— Вообще-то надо отпустить сегодня, — поправил комбата Сашка.
— Стоп, но сегодня ещё среда! — возмутился Эдик. — И потом у меня планы на вечер…
— А водки купить? А закуски! А деликатесов всяких достать! Пиджак помочь мне подобрать… Скорректируешь свои планы…
— За три дня с тобой последнее здоровье угроблю, — поморщился Громобоев. — Чур, пить меня не заставлять!
Афоня радостно закивал головой. Туманов выслушал, сделал недовольное лицо, но подумав, махнул рукой.
— Ладно, ступайте. Но помни Эдуард, в воскресенье ты ответственный по батальону и чтоб был в казарме как штык в семь утра!
Сашка кивнул головой, давая понять, что оба приятеля согласны с поставленным условием, небрежным движением открыл шкаф, составил в него содержимое дипломата, помахал ручкой комбату и поволок желающего ещё немного поговорить и потому сопротивляющегося друга к выходу…
Такси дожидалось офицеров у КПП, счетчик продолжал отсчитывать, Эдик скосил глаза — набежал уже третий червонец. Громобоев теперь уже подробно рассказал о житье-бытье, о скандале и психушке. Афоня что-то промямлил в утешение, но Эдик велел не выражать сочувствия и заткнуться. Не хотелось мусолить неприятную тему при таксисте.
— Ладно, тогда приступим к моим делам, — смущенно пробормотал Сашка. — Командуй, начальник, распоряжайся автомобилем!
Приятели первым делом помчались по магазинам. Покупка водки было самым сложным мероприятием: в те годы в стране Советов купить и пару бутылок водки представлялось довольно сложной операцией, а достать несколько ящиков — равносильно настоящему подвигу!
Афанасьев через какого-то дальнего родственника нашёл выход на завмага винно-водочного магазина. Приехали на место, заплатили примерно двойную цену, а в ходе общения с работниками торговли Сашка увеличил объём испрашиваемого ассортимента почти в два раза. Поторговались, попрепирались, потом быстро заполнили багажник такси спиртным: два ящика шампанского, четыре ящика водки, коробку коньяка…
— Этого должно хватить. Остальная доза — самогон! — подмигнул Эдику новобрачный.
— Много?
— Много нагнали самогона, но и народа будет целая толпа. Завтра жду тебя ровно в полдень! — приказным тоном, велел ему Сашка. — Только не сболтни языком чего лишнего, не ляпни невпопад! Запомни — мою будущую супругу зовут Татьяна, а не Оксана! Не перепутай, именно с Оксаной всё кончено. И последнее уточнение — полдень у нас в двенадцать ноль-ноль, не задерживайся, начальник. Да, и чуть не забыл, на свадьбе тебя ждет приятный сюрприз — о семейных невзгодах сразу забудешь! Свидетельница — конфетка! Так и просится, чтоб насадили…
— А почему тогда ты женишься на другой?
— Пробовал подкатить, но я не в её вкусе, да она и не поедет в мою забайкальскую глушь. Слишком она городская характером, очень избалованная.
— Помчим по деревням на тройке с бубенцами с ветерком? — ухмыльнулся Эдик. — С песнями под гармошку? А спать с девками будем на сеновале?
— Юморист. Поедем расписываться, наверное, на белой «Волге», ещё точно не знаю. Этим вопросом занимается мой батя. Ты главное не опаздывай, будешь платить выкуп, набери побольше мелочи, чтоб легче отделаться. А насчет ночлега, ближе к вечеру определимся. На улице не останешься…
Афанасьев хлопнул дверцей, и такси с рёвом умчалось в деревню, оставив позади облачко выхлопных газов.
Чуть свет Громобоев сел в электричку на Финляндском вокзале. Теперь он был безлошадным, ведь почти сразу после разрыва с Иркой он продал старый «Москвич» и стал пешеходом. Машина требовала больших вложений в ремонт, а желание ею заниматься у Эдика давно пропало. И тут удачно подвернулся капитан Герман Матрёшкин, известный любитель покопаться в металлоломе. Сбагрил ему свой рыдван пусть и не наварившись, но и не потеряв в деньгах. Теперь стал пешеходом, и слава богу, нет машины — нет проблем, а вдруг бывшая надумает делить имущество? Пожалуйста, дорогая Ирочка, судись, а имущества уже и нет, да и деньги от продажи при хорошем подходе к организации отдыха быстро закончатся!
Теперь любимым видом транспорта стала электричка, ведь Громобоев не так много зарабатывал, чтоб шиковать как Афоня — разъезжать на «моторе», шальные фронтовые деньги давно были истрачены. Эдуард пару часов подремал, прислонившись к мутному окну, размышляя о пустяках и стараясь не думать о неурядицах последнего месяца.
«Привыкай трястись в общественном транспорте», — размышлял, подрёмывая Эдик. — «Вся страна так ездит, ничего страшного!»
Утро было туманным и пасмурным. Пригородный поезд прибыл на пустынную станцию, забросанную окурками чуть свет. Пока Эдик уточнял, что к чему — рассвело. Оказалось, что до пункта назначения электричка не идёт, пришлось пересаживаться на автобус. Чудом успел сесть в старенький, громыхающий «Пазик», буквально запрыгнул на подножку в последние секунды. В прохладном автобусе капитан окончательно проснулся и ещё полчаса любовался природой: вдоль пустынной дороги теснились живописные красавицы сосны и ели, словно просились на холст художнику. Повезло с расписанием, успевал, до выезда свадебного кортежа оставалось целых полчаса.
«Прибуду вовремя», — порадовался Громобоев. — «Иначе бы не миновать гнева селян и укрывать бока от тяжёлых кулаков Афанасьева…»
Выйдя из автобуса, Эдик осмотрел незнакомый симпатичный поселок, раскинувшийся на бугре за дорогой: примерно штук шесть пятиэтажек, с десяток двухэтажных домов и около сотни деревянных и кирпичных домишек частного сектора. Примерный адрес друга у него был записан, но где живёт Афоня, и так сразу стало понятно: по скоплению нарядных жителей и скученности разукрашенных лентами и цветами автомобилей.