Прощай, Медвежья лощина
Шрифт:
– Не мешало бы, – смутился мальчишка. – Сьяна кулешом угощала. Так это было на заре. А сейчас, – Макошка глянул на небо, – полдень уже прошел.
– Я тебя накормлю, – успокоила его девушка, – а коней стреножим и в рощу пустим пастись.
– Скажи, что это за место?
– Это селение дреговичей. Главная здесь Общая Мать, а с богами разговаривает Старая Мать. У нас почти все женщины воительницы. Видел некоторых.
– А ты Греслава давно знаешь?
– Давно! Я тогда совсем еще маленькая была, когда они появились.
– Они – это Грек, Клим, Ярик и Дизель?
– Правильно!
– Я, – Макошка покраснел от похвалы. – Было дело.
– Как же Милалика обрадуется, когда увидит тебя…
– Не, она меня и не узнает, – ответил Макошка. – Она тогда не в себе была, как и другие пленницы, да и я был такой, – мальчик показал на метр от земли. – Но помню, какая наутро заваруха была, когда девчонки исчезли. Потом княжеские дружинники прискакали и увели пособников авратов, что девушек крали. С тех пор никто не слышал, чтобы девчонки пропадали.
– Это потому, что белую цаплю утопили, – сказала Мыська.
– Ну, что ты говоришь, как можно цаплю утопить?
– А ты расспроси хорошенько наших про белую цаплю, они тебе и поведают. Вот мы и пришли.
Перед Макошкой открылась широкая улица с рядами добротных деревянных домов, покрытых искусно уложенной дранкой, очаги из дикого камня, возле каждого – женщина, рядом дети бегают. У каждого дома коновязь на несколько голов, за домами огороды, овины, клети для домашней живности.
– Хорошо живете, – отметил Макошка. – И толкучки нет.
Он вспомнил усеянный людьми берег у пристани, сотни торговцев, шатающихся тут и там дружинников, свободных от службы, путников, ждущих оказии, чтобы отплыть вниз или вверх по реке, целые семейства и обозы, случайный народ, который ищет заработка.
– Греслав сейчас здесь, – Мыська кивнула на левую половину просторного дома, разделенного на две половины, – а нам с тобой сюда. Снимай оружие, занесем в дом. Айка! – окликнула она мальчонку, который с любопытством глядел на незнакомца и его коней. – Подойди.
Айка подошел.
– Отведи коней на выпас, а на вечерней заре назад приведешь.
– А справится он? – засомневался Макошка, отвязывая акинак Греслава. – Один мой Бор чего стоит. Кони боевые, послушают ли мальца?
А малец ловко забрался на спину Бора, натянул узду.
– Но-о-о-о, родимые!
Кони послушно потрусили к роще, оставляя за собой густой клуб дорожной пыли.
– У нас любой малыш с конем справится, – успокоила Мыська. – Из рощи им некуда деться, потому что с дальней стороны ограда крепкая. Волки близко к роще не подходят. А если и забредет волк-одиночка, то ему не поздоровится – одного удара копытом хватит, чтобы отправиться к навьям. А ты знаешь, что Велена – клюся из нашего табуна. Когда унотов (юношей) посвящают в воины, Общая Мать каждому приводит коня. Вот и Греславу досталась Велена. Хорошая клюся.
– Ага, – согласился Макошка, – и умна, как человек. Когда мы с ней…
– Садись и ешь, потом расскажешь.
Накормив гостя, Мыська отправилась в другую половину дома, где врачевал Светояр. Макошка в ожидании вестей прилег на широкую лавку, закрыв телом акинак, и не заметил, как уснул. Он не слышал, как вернулась Мыська, как она стелила постель для раненого, как осторожно занесли Греслава, как обедал Светояр и все поглядывал в сторону спящего. Но стоило раненому застонать, как мальчик был на ногах. Щурясь со сна на горевший над столом светильник, Макошка увидел широкоплечего парня с такими же рыжими волосами, как у Мыськи. На лбу буйную шевелюру удерживала кожаная повязка, на которой были выжжены непонятные знаки. Неужели это Ярик? Если бы не рыжие волосы, и не узнал бы.
– Проснулся? Садись с нами ужинать, – Светояр приветливо качнул головой. Перед ним стояло блюдо с запеченными куропатками, обложенными отварной полбой, рядом – плошка с нарезанной репой, политой конопляным маслом, на доске – хлеб, а в небольшом котелке дымился взвар из сушеных яблок и черноплодной рябины. – Рад тебя видеть. Значит, тебя надо благодарить, что Греслав с нами.
– Я бы и мертвого его там не бросил, – буркнул Макошка и передернул плечами, представив, что было бы, если бы Греслав не очнулся. – А Гонту, Сороку и Бороду в реку бросили. Только кони остались да оружие. Хорошие воины были.
– Поешь, – пододвинула мальчику ложку Мыська. – Хлеб бери.
– А Греслав?
– Ему сейчас покой нужен, – ответил Светояр. – Проснется – поест.
Макошку не надо было долго уговаривать – молодой организм постоянно требовал еды. Сколько дней они с Греславом перебивались рыбой да кореньями.
– Хорош взвар, – похвалил он хозяйку, запивая ножку куропатки. – Греслав мне наказал, чтобы я Сизарю сообщил, где он. А еще он горевал, как перед князем Светославом оправдается в измене дружинников его полка.
– Сизарю мы весточку пошлем, – успокоил Светояр, – а ты расскажи подробно, что случилось под Турмасом? Как был ранен Греслав? Что стало с его сотнями?
– Это можно, – Макошка допил взвар, вытер о штаны руки. – Тысяча Греслава должна была упредить Кястаса, чтобы тот и не думал смотреть в сторону Турмаса и земель вокруг него. А там Явил, ну змей хитрый…
Парнишка умел рассказывать и в подробностях поведал о всех даже мелких событиях, разговорах, припомнил, какая погода стояла в те дни. Особенно красочно он описал, как четверка храбрецов во главе с Греславом насмерть стояла, давая возможность уцелевшим сотням уйти к дальним холмам, а оттуда к стану Светослава.
– Так ты спрятал Греслава в логове аркуды? – всплеснула руками Мыська. – Вот смышленый отрок!
Смышленому отроку было приятны слова девушки, и он еще с большим воодушевлением повествовал, как скакал вдоль реки, пока Греслав находился на плоту сплавщиков, как повстречали они угоров, и Петряс решил доставить их до Городища, а тут на их счастье Греслав узнал реку, на берегу которой стоит селение дреговичей.
– Получается, вы совершенно случайно оказались в наших местах? – Светояр удивленно покачал головой. – Жаль, не повидался я с Петрясом и Магутом. Славные дружинники. Помню, Магуту в бою напрочь ухо срубили, а Веруза пришила. Ладно, встретимся еще.