Прощай, принцесса
Шрифт:
— Это не ваше дело. Я полицейский и хочу удостовериться, что все в порядке. Не заставляйте меня применить силу. Я ведь имею право сделать это.
Я протянул ему свой бумажник. Он внимательнейшим образом изучил мои документы, потом сунул их в карман, а бумажник вернул обратно, презрительно скривившись:
— Кто угодно может подделать удостоверение сотрудника адвокатской конторы. Разве не так?
— Позвоните Матосу и проверьте. Если у вас нет его телефона, я могу дать.
— Да, я обязательно так и сделаю. А теперь скажите, вы можете объяснить
Я честно рассказал, что меня наняли ассистентом к одному из боксеров, а потом добавил:
— Ну, а так как бой отменили, я решил пойти на террасу и пропустить там стаканчик, вот и все!
— Это все? Слушайте, а вы что, не в курсе, что обслуживающий персонал не имеет права заходить в дом? Вас разве не предупредили?
— Нет, никто ни о чем таком не упоминал. И если вы вернете мои документы, я немедленно покину это место. Мне не нравится музыка, которую играет здешний оркестр.
— Прежде я должен кое-что проверить. Вы не могли бы пройти в наш офис? Не думаю, что это займет много времени.
Санхусто повернулся и скрылся за углом дома, а я все-таки подчинился и шагнул в комнату охраны, которую они упорно именовали офисом. Просторное помещение, из которого куда-то вел коридор, было наполнено характерным жужжанием работающих компьютеров. Я насчитал по меньшей мере дюжину мониторов, на которые выводились картинки с камер, установленных в саду, в разных частях террасы и в определенных комнатах особняка. За происходящим на экранах наблюдали двое в небесно-голубой форме «Тоталсекьюрити». Они даже не повернули головы в нашу сторону, когда мы вошли.
Тип в темном костюме сказал, кивая на дверь слева:
— Заходи в ту комнату и жди там дона Луиса. Пока можешь отдохнуть. Хочешь кофе?
— Нет.
— Это чтобы ты не говорил потом, что мы не были любезны, — усмехнулся второй.
Помещение, куда я попал, было завалено хламом. Здесь стояли разбитые компьютеры, разномастные стулья и два никуда не годных офисных стола. На одном из них красовалась кофеварка. Рядом я увидел бумажные стаканчики. В углу стояла тележка, какими пользуются уборщицы. Я выбрал один из стульев, закурил сигарету и приготовился ждать. Было двенадцать часов вечера. С тех пор как я попал на виллу Рикардо Сараголы, едва ли прошло два часа.
Но сколько же всего случилось за это короткое время! У меня болел желудок — тип, ударивший меня в живот, был знатоком своего дела. Но не только это приносило мне мучительные страдания. Я знал почти наверняка, что сломалось очень важное, даже главное, в моих отношениях с Сильверио и Хуанитой Сан Хуан. Возможно, сегодня навсегда ушла призрачная мечта о счастье, которое я так и не смог удержать в руках.
Прошло сорок лет с тех пор, как я ударил своего отца, и вот теперь я ударил своего сына.
Одиночество опять затягивало меня как болотная трясина.
Я курил сигарету и постепенно приходил в себя. Потом выкурил вторую и посмотрел на часы, решив, что сорока минут ожидания вполне достаточно. Если этот полицейский задержится еще,
Но тут дверь комнаты распахнулась, и на пороге возник высокий мужчина с седыми волосами в летнем костюме зеленоватых тонов. Он сделал несколько шагов в мою сторону и остановился. Я поднялся — и вспомнил, где видел его раньше. Он сидел вместе с Матосом в ресторане «Жокей».
— Сеньор Карпинтеро?
— Да, это я.
— Подполковник Эстрачан, служба охраны Королевского дома.
Он вручил мне оба моих удостоверения, и я убрал их в бумажник. Офицер молча наблюдал за моими действиями. Он казался спокойным.
— Садитесь, пожалуйста. Я не отниму у вас много времени.
Я повиновался и спросил:
— Сколько меня продержат здесь? Уже почти час ночи.
— Сожалею, но это решаю не я. Думаю, вам лучше оставаться тут, пока вы не получите разрешения уйти. Все зависит от того, насколько быстро будут проверены некоторые подробности вашего личного дела.
— А я и не знал, что в нашей демократической стране разговор с наследным принцем считается преступлением. Странно, правда, сеньор Эстрачан?
— Вас задержала охрана сеньора Сараголы, а не служба охраны Королевского дома. Его высочество может беседовать с кем ему заблагорассудится. Вы работаете на Матоса?
— Да, собираю материал для защиты сеньора Дельфоро, вот чем я занимаюсь.
— Я могу задать вам несколько вопросов, сеньор Карпинтеро? Конечно, вы не обязаны на них отвечать. Я не полицейский.
— Прошу вас.
— Вы знали, что его высочество появится сегодня в доме Рикардо Сараголы?
— Нет, не знал.
Я объяснил ему, как и по какой причине оказался здесь.
— Слушайте, вы всерьез пытаетесь убедить меня, что это была случайность?
— Да, именно так. И я предполагаю, что бои были отменены именно из-за появления принца, правильно?
— Действительно, его высочество терпеть не может это варварское развлечение.
Я не совсем понял, говорит ли он о боксе вообще или только о нелегальных боях. И не стал уточнять. Он продолжил:
— Мне кажется, вам известно содержание дневника доньи Лидии Риполь, так? По крайней мере, об этом свидетельствуют вопросы, которые вы задавали его высочеству.
— Да, я читал его.
Я поднял глаза на собеседника. Тот, в свою очередь, неотрывно за мной наблюдал.
— Позвольте мне быть откровенным, сеньор Карпинтеро. Я хочу донести до вас то, что уже говорил вашему шефу, сеньору Матосу. Записи из этого дневника не должны стать достоянием публики. Сеньорита Риполь была… — Он запнулся на полуслове, пару секунд помолчал, потом продолжил: — Возможно, я выражаюсь слишком прямо, но сеньорита Риполь была сильно не в себе. Она навоображала, будто за обычной любезностью его высочества что-то кроется, вы улавливаете мою мысль? Я не позволю, чтобы кто-то из королевской фамилии стал объектом шумного скандала в прессе, истинные цели которого вы вряд ли можете осознавать.