Прощение славянки
Шрифт:
– Это мысль, – сказал Меркулов после паузы.
– То есть?! – забеспокоился Турецкий.
– Дело в том… Я привлек специалистов. Они пытаются запеленговать место, откуда он отправляет свои послания.
– Это что – возможно? – удивился Турецкий.
– В теории. Но результата пока нет. Так что будь готов ко всему.
– У тебя что, по всей России разбросаны бесхозные издательские дома?
Но Меркулов был по-прежнему хладнокровен.
– Будем действовать по ситуации.
– Костя, погоди. А если
– Не исключено, – согласился Меркулов. – Будем думать, будем проверять. Я буду думать, а ты проверять.
Турецкий вернулся в гостиницу, принял холодный душ и, чувствуя почему-то дикую усталость, прилег вздремнуть, предоставив событиям идти своим чередом, предположив, что раз в Волжске с ним все время что-то случается без особой его инициативы, то так тому и быть. И не прогадал. Сначала ему приснилась Вязьмикина в красной футболке с надписью «СССР». А потом зазвонил телефон. Турецкий нащупал трубку и поднес к уху, но не успел ничего сказать, потому что сразу же раздался звонкий голос:
– Петр Петрович, я нашла вам фотографии отцов города! – Это была Ольга, легка на помине.
– Очень хорошо, – сказал Турецкий ровным голосом, но на самом деле действительно обрадовался.
– Прислать по электронке или привезти?
– Привозите. Когда будете?
– Через десять минут. Я рядом.
Турецкий вздохнул и снова поплелся в душ.
Через девять минут с четвертью журналистка бросила пакет с фотографиями на стол и налила себя холодной кока-колы.
– Они подписаны, – сказал Ольга.
В пакете было с десяток снимков. Некоторые лица (губернатор, мэр, Леонович, начальник УВД) повторялись в разных сочетаниях поодиночке и с другими чиновниками. Несмотря или благодаря тому, что фотографии были подписаны, Тяжлова Турецкий среди них не обнаружил. И как же теперь быть – как спросить об этом у Вязьмикиной? Вся его конспирация пойдет насмарку.
– Маловато будет, – сквозь зубы сказал Турецкий, прикуривая сигарету.
– Не, – беспечно махнула рукой Ольга, – тут все. Кроме Тяжлова, конечно.
– Почему? И почему – конечно?
– Ну это же известная вещь – он не фотографируется и на публике не появляется.
– Вот тебе и раз. Это – известная вещь? Как прикажете понимать, сударыня? Об этом по телевизору объявляли, что ли?
– Извините. С вами так легко общаться, я все время забываю, что вы пока что – приезжий и нашего фольклора не знаете.
– О господи, – вздохнул Турецкий. – А фольклор-то при чем?
– А при том, что Тяжлова в городе прозвали снежным человеком. Его, кажется, никто толком и не видел – за сколько… лет за пять уже, пожалуй?
«За семь, – мысленно исправил Турецкий. – С мая 1999 года Тяжлов работает в УФСК-УФСБ Волжской области заместителем начальника, а с 2004-го – начальником
Вот черт, как же он все-таки выглядит? Ну не на прием же к нему записываться… Да и вряд ли примет. Если только своим настоящим именем не назваться. А что, это идея. Надо завести парик, чтобы косить под помощника генпрокурора Турецкого.
Стоп. Сперва Тяжлов пять лет был заместителем начальника. А рулил тут кто? Вот кого неплохо бы найти.
– Давайте погуляем, – сказал Турецкий Ольге, которая, кажется, все это время наблюдала за ним с выражением какого-то доброжелательного любопытства, вроде как за экзотическим зверьком в зоопарке. Например, за обезьяной, которой, как недавно стало известно, труд не особенно рекомендован.
Пока она прихорашивалась перед зеркалом, Турецкий написал Меркулову коротенькое письмецо, в котором обозначил проблему. Заодно черканул и Славе Грязнову, желая его поторопить в тех же самых изысканиях – относительно уточнения биографических данных Афанасия Константиновича Тяжлова.
…– Пятибратов? – расхохоталась Ольга. – Это у вас в Москве так думают. А у нас тут его никто под такой фамилией толком и не знает!
Они гуляли по набережной. Сначала он заехал за ней на работу, они немного покатались. Потом предположили, что на набережной могут поймать прохладный ветерок, подъехали поближе и вылезли из машины.
– Дурацкий же, кстати, псевдоним. Пя-ти-бра-тов. Ну что это такое?
– Дурацкий, – согласно кивнула Вязьмикина. – Но он же не Анну Каренину под ним публикует, верно? Псевдоним-то дурацкий, но вполне объяснимый. Кроме того, звучный.
– А чем это он – объяснимый?
– Очень просто. Их пять братьев, Волковых этих. Двоих вы уже знаете, третий держит автомастерскую, а еще двое – ресторан. Эти последние – оба сидели, кстати. Но ресторан хороший. Можем наведаться. – Она вопросительно глянула на «издателя».
– Нет уж, благодарю покорно. У меня от ваших ресторанов скоро изжога начнется.
Вязьмикина, кажется, немного обиделась.
– А что, в Москве лучше кормят?
– Да я не в том смысле. Ну да ладно. Так объясните, почему этого Волкова-Пятибратова в Волжске никто не знает? И почему вы его знаете? Впрочем, я уже не удивляюсь, вы, кажется, тут всех знаете. Сколько в Волжске жителей? Миллион есть?
– Миллион сто тысяч.
– Сознайтесь, всех знаете? – прищурился Турецкий.
– Да ну вас, Петр Петрович! Но вообще этих детективщиков развелось – как тараканов нетравленых. Пишут все – философы и политические деятели, журналисты и университетские профессора, врачи, ушедшие на «заслуженный отдых» финансисты и просто люди, располагающие свободным временем. Такое сочиняют, прости господи! Читаешь что-нибудь, и кажется, что по ходу книги они никак сами для себя решить не могут, кого главным злодеем назначить.