Прощенная

Оливер Яна

– Что я должна делать?
– Спросила она.

– Всему свое время. Просто жди, - сказал он. Под ними машины и люди проходили мимо, но здесь, наверху, был другой мир. Безмолвный. Словно они смотрели вниз с небес и наблюдали за всеми снующими маленькими людьми. Как будто этот мир не стремился уничтожить всех, кого она любила.

Мгновение тишины открыло ее горе. Райли закрыла глаза, пытаясь подавить крик, но сломалась и сдавленно зарыдала. При этом звуке руки Бека обхватили ее, притягивая к нему теснее.

– Давай, ты заслужила

право на это, - сказал он.
– Черт, я бы сделал то же самое, если бы мог.

Слезы хлынули потоком. Райли плакала, пока их не осталось. Когда она перестала, то увидела, что глаза Бека были влажными. Она предложила ему салфетку, но он покачал головой.

– Парни не пользуются ими, - сказал он, стараясь казаться жестким.

– Я никому не скажу.

Он взял у нее один, но не стал вытирать глаза.

Сев напротив него, Райли высморкалась.

– Поговори со мной, Бек. Поговори со мной о чем угодно, но только не о некромантах, мертвых отцах и странных демонах. Я хочу чего-нибудь нормального для разнообразия. Я хочу остановить боль внутри.

Он вздохнул ей на ухо.

– Так и сделаем, девочка.

Бек думал некоторое время, как если бы ему пришлось бороться за безопасную тему… - Так. . . ты видела ту компьютерную программу, которую я получил? Она была на моем столе.

Райли кивнула, хотя понятия не имела, почему он думал об этом предмете.

– Разве она нам поможет?

– Да, - сказал он.
– Я читаю лучше. Я слушаю ее, когда у меня есть время.
– Уголки его рта растянулись в улыбке. – Ты бы. . . ты бы помогла мне с ней?

Это способ почтить наследие ее отца.

– Конечно, я была бы счастлива, Бек.
– Райли моргнула - что-то было не так с тем, что он сказал.
– «Ты»? Что случилось с «Ты-ы-ы»?

Бек замедлил дыхание.

– Я работаю над произношением.

– Почему?

– Я горжусь тем, что парень из Джорджии, и этого никогда не изменить. Но. . .
– Он скользнул рукой по волосам – признак, что взволнован.
– Стюарт говорит, что хочет взять меня в Шотландию, и я могу встретиться с мастерами в Международной гильдии.

– Ого!
– сказала Райли, подтягивая так внезапно соскользнувшее с плеч одеяло.
– Это большое дело, Бек. Он не сделал бы этого, если бы не думал, что ты потрясающ.

– Я не знаю, - стал отнекиваться он, - но я человек гордый. Я не хочу звучать как лох.

– Это именно так, как ты разговариваешь.

– Да, ну, люди осуждают меня. . . И ты тоже.
– Он сделал паузу, явно обдумывая следующую фразу.
– Ты называешь меня блэквудским мальчиком. Это из-за произношения… необразованного произношения.
– Южная протяжность все еще присутствовала, но более гладко, словно притягательная плитка шоколада.

– Деревенщина - просто прозвище, - ответила Райли.
– Ты называешь меня принцессой, но я же не живу в замке.

– Я знаю. Просто я прослушал записи и решил изменить свое произношение. Я не думаю, что это плохо.

Здесь

крылось нечто большее, чем Стюарт и его планы на будущее Бека с Гильдией.

– Так это Жюстин что-то говорила тебе по этому поводу?

Он кивнул.

– Она думает, что я странно звучу. Я не хочу этого. Я хочу, чтобы люди воспринимали меня всерьез.

Какого черта эта курица возомнила? С другой стороны, если он хочет внести большие изменения, возможно, он серьезнее относится к репортерше, чем считала Райли.

Кого ты в ней видишь?

Кто-то должен быть на стороне Бека.

– Не позволяйте никому говорить тебе, как ты должен говорить или действовать, или любое из этого. Будь самим собой. Это достаточно круто.

– Спасибо, так и сделаю, - сказал он.
– Я видел, как она работает. Я об этой девушке из армии. Ее звали Кейтлин. Она была из Северной Каролины, но я никогда не знал этого, пока она не сказала мне. Мы были. . . закрыты друг от друга.

То, как он говорил, было большим, чем просто наплевательским отношением. Из-за его меланхоличного выражения она решила, что лучше не расспрашивать о подробностях.

– Как насчет изменения этой протяжности на британский акцент?
– Предложила Райли.
– Или шотландский, как у Стюарта?- Спросила она и подняла брови.
– Это было бы сексуально круто.

– Не начинай со мной, девочка, - сказал он.

Сирена где-то рядом вторглась в их реальность, но затем удалилась на расстояние.

Подступала гнетущая печаль. Бек помогал ей найти свой путь через тьму. На мгновение она захотела, чтобы они могли быть так близко все время.

Когда Райли снова села рядом с ним, он задумчиво поправил одеяло, чтобы держать ее в тепле.

– Я могу спросить?
– поинтересовалась она. Он кивнул. Не желая признавать, что следит за личными вещами Бека, она оформила вопрос тщательно.
– Папа сказал, что ты получил несколько медалей в армии. Почему ты их не носишь, чтобы люди могли их видеть?

Он покачал головой, прежде чем она закончила вопрос.

– Я знаю, некоторые люди считают, что они по- настоящему важны, но все, о чем я могу думать – это не вернувшиеся назад ребята.

Всякий раз, когда я смотрю на эти вещи, я вижу их лица и какие жизни они, возможно, имели, если бы я спас их. Я не сделал достаточно, чтобы это произошло, поэтому не могу вести себя, будто медали это восполнят.

Вот почему он иногда разговаривает как старик.

– Ты не можешь нести ответственность за все в этом мире, - сказала она.

Его рука властно сжала ее.

– Я знаю.
– Он выглянул за пределы здания.
– Смотри! Настало время для шоу, - сказал он. – Видишь?

На что я смотрю?

Разница была в том, что в здании напротив них загорелся ряд огней, на одном этаже среди бесчисленных уровней. Затем еще на одном этаже зажглись, и еще на одном, будто бы рождественская елка оживала по одной лампочке за раз.