Прошел караван столетий (сборник)

Моисеева Клара Моисеевна

Юноша старался понять, почему тот сидит у его изголовья. Зачем?.. Потом он вспомнил, как ему было трудно глотать, как его мучил жар и страшные видения. Он вспомнил, что, когда наступали минуты прояснения, он видел перед собой этого человека в белоснежной чалме, вспомнил, как тот подавал ему чашу с горячим питьем и тихим голосом говорил: «Пей, юноша. Это питье исцелит тебя, и дыхание твое станет легким и приятным».

Человек с добрыми, задумчивыми глазами гладил ему руку и, ласково касаясь лба, очень убежденно повторял: «Ты вернешься к здоровью и благополучию. Ты будешь жить».

И Якуб почувствовал, как горькое горячее питье разливается в жилах приятной прохладой. Да, он будет жить! Куда-то ушел страх

перед неизвестностью!..

Откуда он, этот добрый человек? В самом деле, дыхание стало легким и приятным. В горле почти исчез ком, который душил его. Даже есть захотелось! И еще – хочется услышать его голос. Что-то он сказал сейчас очень важное… «Человек должен постичь неведомое!..» Мудрый человек. Кто он?

– Ты проснулся, юноша! – радостно воскликнул Бируни, когда встретил устремленный на него взгляд Якуба. – У тебя совсем ясные глаза. Скоро, очень скоро недуг покинет тебя.

– Слава аллаху, я совсем здоров, – ответил Якуб, приподымаясь на локте и стараясь кивком головы приветствовать неизвестного друга. – Я слышал твои слова, мудрый человек, и в душе моей родилось желание услышать из уст твоих еще несколько слов.

– Не утруждай великого ученого Абу-Райхана ал-Бируни, – поспешил вмешаться отец. – Мы и так потревожили его, отвлекли от главного дела. Благородный ученый, краса и гордость мусульманского мира, призван ко двору шаха Мамуна.

– Зачем так! Не пугай юношу пышными титулами, – усмехнулся ал-Бируни. – Он еще не искушен в делах великих мира сего. Одно слово «хорезмшах» может повергнуть его в трепет. Мне не грозит опасность. У великого правителя Хорезма пока еще нет оснований гневаться. Завтра я отправлюсь ко двору, а сегодня еще побуду с Якубом, тем более что он обрел дар речи и будет мне отличным собеседником. Выпей-ка это питье, юноша, – предложил ученый, подавая Якубу чашу, – а потом поговорим с тобой. Надеюсь, ты грамотен?

– Знания мои весьма ничтожны, – отвечал Якуб в смущении. – Я десять лет провел в медресе, но, как я убедился, мои глаза еще не прозрели. Кое-что я увидел в своем первом путешествии в Булгар. Но всего этого мало. Я имел счастье читать твою книгу «Следы, оставшиеся от прошедших поколений». Она хранится в библиотеке нашего медресе, и только главный мударис распоряжается твоим бесценным трудом. Сколько я почерпнул в нем разных сведений, удивительных и любопытных! Твоя книга заставила меня над многим призадуматься. И вот мне захотелось узнать о верованиях и обычаях тех народов, которые я встречал во время нашего путешествия в Булгар.

– Вот оно что! – обрадовался Бируни. – Мне приятно слышать, что ты читал мой труд, посвященный прошлому ушедших поколений. И еще приятнее знать, что у тебя появилось желание постичь религию, обычаи и нравы тех племен, которых ты доселе не знал и не ведал. Значит, не напрасно я трудился над этой книгой. Что же поразило тебя в таинственной стране Булгар?

В изумлении слушал этот разговор Мухаммад ал-Хасияд. Среди купцов он всегда чувствовал себя равным и даже более того – ему нередко казалось, что он возвышается над другими. Но рядом с этим скромным и мудрым человеком, который спас жизнь его сыну, он чувствовал себя ничтожным. Но каков же Якуб, его мальчишка Якуб! Он как равный разговаривает с самим ал-Бируни! Сын ведет беседу с известным ученым, призванным к самому хорезмшаху. И ученый слушает его с интересом. Поистине бывают чудеса! Пожалуй, в этот миг богатый купец испытывал отраду, какой не давала ему самая удачная торговля на самом большом караванном пути.

А тем временем Якуб рассказывал ал-Бируни о том, что ему показалось удивительным и достойным внимания во время путешествия в царство Булгар. Он рассказывал о странных обычаях, о верованиях и богах. Вспоминал суровый климат и чужое небо.

– Как-то перед заходом солнца, – рассказывал Якуб, – в обычный час

небесный горизонт сильно покраснел, и я услышал в небе шум и громкое ворчанье. Тогда я поднял голову и увидел облако, подобное огню. Оно было недалеко от меня, и я увидел, что шум и ворчанье исходят из этого облака. И мне удалось рассмотреть в этом облаке подобие людей и лошадей. Потом я стал различать копья и мечи, которые казались совершенно ясными. А с другой стороны из облака выплыло нечто подобное всадникам с оружием, и эти всадники стали нападать на тех, что плыли по небу среди обрывков алых облаков. Все люди нашего каравана в изумлении смотрели на это зрелище, а иные испугались. Я увидел, как старый Абдулла бросился на колени и стал просить аллаха о милости. А булгары посмеялись над нами. Они сказали нам, что эти всадники в небе принадлежат к верующим и неверующим джиннам. И так они сражаются каждый вечер и не прекращают этого с тех пор, как булгары помнят себя на этой земле.

– Любопытно, – сказал задумчиво Бируни. – А что еще тебе запомнилось? Ты не лишен наблюдательности, юноша!

– Мне запомнилась самая короткая ночь, какую можно себе представить. Я едва успел прочесть молитву на закате солнца, когда начался рассвет. Я помню, как Абдулла ставил котелок на огонь во время захода солнца; вода в котелке еще не успела закипеть, а уже надо было приниматься за утреннюю молитву. Когда так коротка ночь, то день очень длинен. Но говорят, что пройдет немного времени, и наступят длинные ночи и короткие дни. И видел я в небе совсем мало звезд, – продолжал Якуб. – Сколько ни приглядывался, а более пятнадцати звезд не мог насчитать. С чего бы это?

– Это вследствие малой темноты, – подсказал Бируни. – Месяц, должно быть, не достигает середины неба и лишь на короткое время появляется на его краях, не правда ли?

– Так оно и было, – ответил Якуб. – Меня это удивило… И настолько светла ночь, что человека можно разглядеть с расстояния, большего, чем выстрел стрелы.

– Все это очень любопытно, друг мой, – сказал ал-Бируни. – И, если бы ты поехал дальше на север, ты бы увидел еще более удивительные вещи. Прибывшие оттуда люди рассказывали мне, что в зимнюю пору ночь делается по длине равной летнему дню, а день делается таким коротким, как ночь. Это происходит в месте, называемом Атиль. Мне рассказывали, что племена, живущие там, считают благодетельным для себя вой собак, так как видят в этом доброе предзнаменование, предсказывающее изобилие и урожай. У них много удивительных обычаев и порядки, для нас непривычные. Однако мы должны уважать эти обычаи, потому что для них они священны… Сегодня ты отдохнешь, друг мой, а на рассвете, когда я увижу, что ты здоров и дыхание у тебя легкое и приятное, я продолжу свой путь к хорезмшаху.

* * *

На рассвете караван прославленного хорезмийца Абу-Райхана ал-Бируни отправился в столицу Хорезма. Его сопровождали гонцы хорезмшаха Мамуна и посланник дабира, которому было велено следовать за ученым до места назначения.

– Богатство ученого – его знания, – сказал Мухаммад ал-Хасияд своему сыну Якубу, когда встретился с веселым взглядом юноши и понял, что опасность миновала, что Якуб выздоравливает.

– Удалось ли тебе отблагодарить ученого за его доброту и внимание к нам? – спросил Якуб отца.

– Не удалось, – ответил купец. – Великий ученый гордым жестом отвел мою руку, протянувшую ему мешочек с золотом. Я остался его должником.

– Должно быть, знания дают ему большие богатства, если он отказывается от золота, – заметил Якуб.

Он сказал это не без хитрости. Сейчас ему хотелось услышать от отца: «Да, ученость дает большие богатства». И тогда бы он сказал: «Зачем же водить караваны? Не попытаться ли мне стать ученым?.. Разве не справедливы слова Абу-Райхана ал-Бируни: „Земля велика и прекрасна – познай ее!“?»