Прошлое

Кап-кап-кап… Ковшик в руке замер, когда я подняла взгляд, почувствовав чье-то присутствие. Он… жуткий, здоровенный, меднокожий, стоял совсем рядом. Видимо, ему что-то понадобилось в водной части жилища, поэтому и зашел, совершенно не ожидая обнаружить тут меня. Как плохо. Я старалась не попадаться хозяину на глаза, а сейчас… так неудачно решила вымыть ноги. Но я полагала, что он ушел с тем… другим, и не вернется долго. Какой просчет! И сейчас мне за это попадет.

Метх всегда наказывал меня, ругал, прогонял. Раздражение — единственное чувство, окружавшее

меня в том жалком существовании, что стало моим уделом. Мне казалось — так было всегда, я плохо помнила жизнь до… этого четырехрукого. Не могла вспоминать. Но я знала правила. Знала, что должна делать то, что он скажет. Делать сразу, не противясь и… стараясь не попадаться ему на глаза. Не знаю, сколько времени я жила так, прячась по углам, скрываясь в темноте укрытий, не шевелясь, а порой не дыша. Я научилась жить не в реальной жизни, а в своих мыслях. Там мне было спокойно, хорошо, там… меня любили.

Сейчас же меня ненавидели, на мне срывали злость, меня скрывали. Если мне удавалось выбраться из его жилища, всегда следовало наказание. Чаще всего он не давал мне еду два или три дня. Но он не знал, что у меня, как у маленькой зверюшки, были тайные места, где я прятала пищу на такой случай. Порой было так плохо, что есть я не могла. Но даже тогда я знала: еда пригодится. Ведь Дарг придет за мной… я должна дождаться.

Дни, недели, года я не считала. Отсчет времени начинался с рыка:

— Дейнари, немедленно сделай! — и заканчивался тишиной, что наступала, когда хозяин уходил. Так я различала день и ночь. Но давно сбилась со счета. И потеряла интерес. Только ждала… в своих самых тайных мыслях.

Кап-кап-кап… Смотреть на него мне не разрешалось. Но сейчас, сжавшись на месте в испуге, не смея двинуться, не сдержалась и подняла взгляд. Уж слишком долго он безмолвствовал и стоял возле входа. Я видела его ноги и сжавшиеся в кулаки руки нижней пары. И от этой тишины мне становилось страшно до жути. Сейчас накажет!

Лишь на миг подняла взгляд и… пожалела. Метх не смотрел на меня! Вернее смотрел, но не в лицо. Его взгляд словно остекленел, уставившись на мою ногу. Женщинам у метхов не разрешалось открывать тело, одежда была одним сплошным сероватым балахоном до пят и с длинными рукавами, на голове — капюшон, скрывавший волосы и лицо. Всем женщинам. Хотя я пока не видела ни одной. Ни разу. Но хозяин сказал об этом. В самом начале, давно…

А сейчас он увидел мою ногу! Я, слегка приподняв подол, как раз поливала ее водой из ковшика. У метхов использовали воду. Кап-кап-кап… Очередная капелька соскользнула с края ковша и, стремительно преодолев расстояние, упала на мою лодыжку. Извилистым ручейком сбежала ниже, чтобы уже медленно скатиться по бархатистой коже узкой ступни и замереть драгоценной искоркой в маленькой впадинке между пальцами. Не знаю почему, но я чувствовала — он тоже наблюдал за этой каплей. И за другими…

Испуганно вздрогнув, невольно дернула ковшом. Из него выплеснулась приличная порция воды, окатив мою ногу настоящим водопадом искрящихся капель. Метх сипло вздохнул. Я внезапно опомнилась. Накрыло ужасом — это запрещено! Ладонь инстинктивно разжалась, ковш с остатками воды, с показавшимся грохотом шумом упал на пол, а я судорожно вцепилась в подол, намереваясь его одернуть. Но…

— Нет! — сейчас я не услышала в его голосе раздражения. Впервые. И он, шагнув ближе, присел рядом! Одно слово, но мне оно выдало растерянность мужчины. Почему-то это лишь усилило страх. Я застыла, не смея дышать. Взгляд уперся в пол, хорошо хоть капюшон не сняла. Отчаянно захотелось укрыться. Но он запретил…

Одна рука метха неожиданно подалась в моем направлении, приблизившись на расстояние пары сантиметров к открытой поверхности моей кожи. Я вздрогнула. Хозяин всегда с откровенным отвращением избегал любого соприкосновения. Я знала: даже если случайно задену его, наверное, убьет…

Сейчас же он приблизился сам. Мой взгляд так же замер на его руке, страшась дальнейшего. Уже не ужас, паника подступала к сердцу. Метх, словно тоже неосознанно, поднес руку, но теперь не решался притронуться. Он так и замер совсем рядом, наверняка ощущая тепло моей кожи. Я его ощущала отчетливо. И мы оба не дышали.

— Поспеши, что тебя задержало? — вскрик из другой части жилища заставил вздрогнуть нас одновременно. Гринод! Он перспективная пара моего хозяина. Как ни странно, но всегда отчаянно опасаясь его, сейчас — впервые — была несказанно благодарна самому факту его существования. Метх опомнился и отстранился! Я облегченно перевела дыхание.

И снова ошиблась! Вновь не сдержалась и бросила на него стремительный взгляд из-под капюшона. Зря… Не знаю, что было во взгляде хозяина, я не поняла. Но почувствовала небывалой силы ужас от выражения его глаз…

Дейнари

Поняла я тогда немного. И помню все плохо — слишком внезапно случилось нападение верпанов, слишком страшны оказались его последствия. Все изменилось разом. Вот мы летели, несколько дней назад покинув Цезарион, наслаждались веселыми забавами, что доступны лишь в космосе, строили планы о том как проведем вместе время на новой планете. Конечно, веселилась и предвкушала только я. Родители, скорее снисходительно, подыгрывали мне. Происходящее нравилось мне бесконечно. Огорчало лишь одно — брат — Дарг — не полетел с нами, не успел, его задержал дядя — правитель Цезариона.

А потом все резко закончилось. Просто замерло… время, словно остановилось. И мы все остановились — в буквальном смысле. Я не могла пошевелить и пальцем, ощущая при этом мучительное удушье и… страх. Не понимая, что произошло, с детской простотой знала — это что-то плохое. Очень! И я чувствовала родителей, и знала, что они сопротивляются, и другие мои взрослые соплеменники тоже. Волны нашего естественного излучения отчаянно бились изнутри превратившегося в сдерживающий кокон воздуха, пытаясь обрести свободу, спасение. И даже мои слабые и неумелые еще силы как-то инстинктивно вливались в общий поток. Но… нападение стало совершенно внезапным, дерзким до сумасшествия — в этом секторе космоса господствовали мы — арианцы, и верпаны здесь оказаться не могли. Но они напали. А нас было слишком мало, чтобы противостоять. И мы были для них слишком желанной добычей… Каждый из нас позволял одному из них обрести «защиту» от нашего влияния. Для этого лишь надо было заполучить частичку нас… особую частичку. Так когда-то объяснила мне мама. Но смысл ее предупреждения я поняла гораздо позже.