Прошлое
Шрифт:
Мой хозяин был персоной немногословной, сдержанной и нелюдимой. Он был одиночкой по натуре, предпочитая больше скрывать от всех, нежели обнародовать. Назвать его эмоциональным язык бы не повернулся. И болтливость, извечное брюзжание и нудная настойчивость Гринода его тяготили. Впрочем, меня ситуация только радовала. Явная ненависть и злоба Гринода в мой адрес (а сам факт того, что он не забывал о моем существовании, уже говорил о многом!) гарантированно не предвещали мне ничего хорошего. Пока участь рабыни капитана была самой безопасной. Ему я была безразлична, для остальных не существовала.
Я научилась чувствовать скрытую от всех напряженность метха, которая исчезала, стоило ему остаться одному. Меня он в расчет не принимал. Они все не принимали. Так, часто, отправив в очередной раз свою перспективную пару отдыхать, Кирен раздевался и расслабленно устраивался на ложе. Обо мне не думал, лишь в определенный момент протягивал руку, полагая найти там необходимое — еду, питье. Для него я была выдрессированной зверюшкой, которая гарантированно обеспечивала все его потребности, заведомо предугадывая их. Чтобы не напоминать о своем присутствии, я стала тенью, научилась перемещаться неслышно и незаметно, неделями не попадаясь на глаза хозяину. Если же он мимолетно видел меня, всегда недовольно морщился и раздражался. Следовало наказание — я не получала еды. Это был элемент дрессуры самки, что была принята у метхов. Я даже понимала, что он не стремится сделать мне плохо или ослабить, он просто поступал естественно для себя. Вынуждал меня жить так, чтобы ему было удобно. А разве может мебель быть с чем-то не согласна? Ее удел — функциональное присутствие.
И я была мебелью, научилась бы совсем растворяться в окружающем пространстве, если бы не глупость Гринода. На самом деле он сам постоянно напоминал хозяину обо мне.
— Кирен, я настаиваю на омовении, — трещал он, появившись следом за метхом.
Я сразу опасливо юркнула в свой угол, надеясь, что сегодня избегу неприятностей. И что мужчинам не до меня. Судя по эмоциям в тоне Гринода — точно не до меня.
— Я что, воняю? — немного свирепо рыкнул в ответ Кирен, врываясь в помещение и накидываясь на приготовленную мною еду.
— Твой аромат для меня всегда хорош, — не отставая ни на шаг и прильнув к спине Кирена, клялся Гринод. Мне в его тоне слышались неискренность и лесть.
— Тогда к чему мыться? — недовольно поводя плечами, фыркнул метх. Нижняя пара рук при этом напряженно сжималась в кулаки. Ему не нравилась несвоевременная «ласка» спутника. — Я устал сегодня. Отличное нападение получилось. Добыча прекрасная. Будет чем расплатиться с командой. И сейчас хочу одного — спать.
— Потому что мне этого хочется, — настаивал Гринод. — Я быстро сниму эту усталость.
Я замерла. Повисла тишина. Мне казалось, что Кирен раздумывает над выбором. В итоге он вздохнул и натужно приподнялся.
— Ладно… — спать ему явно хотелось больше, но…
Второй метх с радостным вскриком устремился к купальне. Хозяин тяжело протопал следом. А я внезапно сообразила, что не успела наполнить емкости мыльной массой! Собиралась, но метхи так внезапно пришли…
— Дейнари! — гневным приговором раздался через несколько минут вопль Гринода, подтверждая мои испуганные ожидания — мыльная масса понадобилась!
Не знаю отчего, но будущую пару своего хозяина я боялась даже больше его самого. За те два года, что я пробыла безликой прислуживающей тенью, утвердилась в ощущении, что Гринод с лютой злобой относился ко всем, кто хоть как-то был приближен к Кирену. Даже меня он неосознанно включил в этот круг. По крайней мере, всегда яростью реагировал на мое, даже отдаленное, присутствие. И я его отчаянно избегала, опасаясь. Сейчас же хоть и понимала, что необходимо идти и выполнить то, что обязана — не могла заставить себя сдвинуться с места. Лишь перестала дышать, глубже отползая в темноту небольшого закутка, и затаившись.
У арианок считалось недопустимым явиться к обнаженному мужчине до наступления периода стабилизации волнового поля, излучаемого ее организмом. Я пока управлять ими в полной мере не могла, а значит, не доросла. Заложенные с детства нормы не исчезли даже от жалкого полускрытого существования на положении рабыни метха. И сейчас я инстинктивно боялась идти на зов, ощущая отвращение и… страх.
— Мерзкая, ничтожная, никчемная! — меж тем орал этот несдержанный метх, грозя мне самой жуткой смертью за то, что испортила все его планы своей ленью. Я слышала, что он ищет меня, гремя крышками, открывая все попадающиеся по пути отсеки. И грохот приближался к тому месту, где затаилась я! — Знаю, она специально это подстроила!
В ужасе вжавшись в переборку за спиной, вцепившись рукой в кончик судорожно колотящегося хвоста, приготовилась к смерти. Ненависть, звучащая в голосе метха, была безумной. И шум все приближался и приближался!
«Шесть» — вела я страшный отсчет, невольно фиксируя хлопок каждой двери, за которой он не обнаруживал меня, — «пять…»
— Знаю, что ты тут! Доберусь до тебя, ничтожество, — орал взбесившийся мужчина.
Я уже почти вжалась в стену позади, понимая, что в следующий миг он меня обнаружит. И просто разорвет на четыре части голыми руками!
— Гринод, не раздражай меня! — спасением стало недовольство Кирена. — Я устал и желаю только одного — отдыха. Отосплюсь и помоюсь. Прекрати разносить мою жилую зону. У меня в голове шумит от твоих воплей. Иди…
Кровь шумела в ушах, а тело трясло от избытка эмоций и разного рода излучений, что невольно распространяла я, когда обессиленная страхом и облегчением плюхнулась на пол. Спаслась!.. Выждав немного, прислушавшись и поняв, что хозяин спит, стремительно метнулась к купальне, восполняя свою ошибку. Чем дальше, тем чаще я становилась мнимым поводом для злобы Гринода, и только чудо пока оберегало меня. И Дарг все не появлялся…
Глава 2
Дейнари
Испуганно вскочив на обе ноги и одернув подол балахона, не обращая внимания на мгновенно намокший его низ, застыла на месте, не зная, что теперь делать. Взгляд хозяина, сама ситуация, которой в принципе не должно было случиться… выбили из колеи. Проведя два последних года в обиталище капитана корабля, научилась существовать тут с наименьшей угрозой для себя. Продолжала надеяться на помощь, зная, что брат не отступится, пока не спасет меня. Но сейчас… все резко изменилось!