Прошлой ночью в XV веке
Шрифт:
— Ты сегодня какой-то смурной! — сказал Жюльен, когда я вынырнул из воды.
Он только что побил меня на дистанции в сто метров кролем, и я объяснил эту подавленность своим поражением. Но мне не удалось его провести.
— Зря ты заедаешься насчет мамы. Она сейчас не на тебя злится, это ее мои преподы грузят.
Я кивнул. Если мои интимные отношения с Коринной страдали из-за Жюльена, пусть он почувствует себя виновником напряженности, которую создает между нами. Хотя с его стороны это мог быть просто дипломатический ход, рассчитанный на укрепление нашего союза: он боялся, что мать снова останется в одиночестве.
— А ты будешь переживать, если я останусь на второй год?
— Зависит от того, как ты его используешь.
— Ну, если мне достанутся те же преподы…
— Ладно, я понял. Значит, либо переходишь в десятый, либо мы тебя переводим в другой лицей. О'кей?
— О'кей! Знаешь, у меня приятная новость, это насчет Хлои.
Он объявил это довольно мрачным тоном. Из чего я вывел, что его подружка прошла отбор на чемпионат Европы по DDR, [21] это нечто вроде акробатического танца на электронном ковре, где нужно быстро ставить ноги в клеточки, указанные стрелками на экране.
21
DDR( Dance Dance Revolution) — танцевальная видеоигра ( англ.).
— Ну, передай ей мои поздравления.
— Это будет в Берлине, в начале июля. Но мама не разрешит мне туда поехать. Особенно, если я застряну в девятом.
Я обещал Жюльену поговорить о поездке с его матерью за ужином. Мы еще раз проплыли стометровку, и на сей раз, он великодушно дал мне победить.
Вечером, сидя перед размороженной пиццей, мы с ним переглянулись за спиной у Коринны и без слов дружно решили, что ввиду ее состояния сейчас не время обсуждать планы на каникулы. Антибиотики подавили ее начинавшийся грипп, зато, как ни странно, спровоцировали лютую зубную боль.
Посмотрев телефильм, она пошла в спальню и моментально уснула, а я стал играть с Жюльеном на его Nintendo, и мы засиделись до половины второго. Когда я наконец нырнул под одеяло, Коринна что-то пробормотала во сне, и я отреагировал на это весьма своеобразно: затаил дыхание, боясь ее разбудить, словно лег в супружескую постель после того, как провел ночь с другой женщиной.
5
О случившемся несчастье я узнал на следующий день, в восемь сорок пять утра. Я ехал в налоговое управление, слушая вполуха «Утреннюю передачу Сержа». Это был отставной психолог из столицы, который долгое время вел популярнейшие ночные хроники по «Франс-Энтер», пока директор канала, взъевшись на него за что-то, не сослал беднягу в провинцию, на канал «Франс-Блё-Берри». Это был полный крах для такого рационалиста, зубоскала и кумира парижских ночей: здесь Сержу выделили всего два часа, с семи до девяти утра, и в этом зазоре ему приходилось отвечать на вопросы радиослушателей по поводу общения с умершими, сглаза коров и урожаев, загубленных на корню зловредными колдунами.
Обычно эти идиотские истории меня скорее забавляли. Бывало, я даже похихикивал, как и сам ведущий, над губительными последствиями суеверия этой темной запуганной деревенщины, которую он пытался привести в чувство с помощью сарказма и фрейдистской логики. Но сегодня утром меня охватило странное гневное возмущение. Сам не знаю, отчего я принял на свой счет издевки Сержа Лаказа и почувствовал солидарность со слушателями, которые отваживались заявлять, что столкнулись с чем-то необъяснимым, и которых эта бывшая столичная знаменитость, этот циник поднимал на смех, вымещая свое изгнание на невинных людях. В ту минуту, когда я слушал рассказ дорожного рабочего, угодившего вместе со своим трактором в канаву из-за блуждающего огонька, у меня запищал мобильник. Звонила жена Рафаэля Мартинеса. Перемежая рыдания воплями: «Тише вы там!», обращенными к своей малышне, она сообщила мне о постигшей их беде.
Вчера после ужина мой коллега подключил флэшку к своему компьютеру, собираясь поработать над бухгалтерской отчетностью Green War. Через Интернет он подсоединился к терминалу нашей бригады, где имелся пакет программ по проверке сведений путем сопоставления, и тут на экране возник рыцарь в доспехах, с надписью: «Смерть тебе, подлый холоп! Я сметаю все, что стоит на моем пути!» Когда Рафаэль понял, что вирус за несколько секунд уничтожил все его личные файлы и, вдобавок, заразил компьютеры налогового Центра, он грохнулся в обморок. «Неотложка» увезла его в реанимацию госпиталя Жорж Санд.
Доехав до первого же перекрестка, я свернул в сторону Буржа и прямо из машины связался с бригадой. Системный администратор по сетевому программному обеспечению успокоил меня: их антивирусные программы и обновленные версии сократили размеры катастрофы, и зараженными остались лишь около ста налоговых деклараций и текущих проверок. Зато врач «неотложки» был настроен куда менее оптимистично:
— Нервный шок спровоцировал у больного множественные тяжелые патологии. Кроме того, он страдает помутнением сознания, речь у него абсолютно бессвязная.
— А что он говорит?
— Что он забыл сменить луковицу, это, мол, и есть причина всех несчастий, ну, и прочий бред…
У меня пересохло в горле, я не знал, что и сказать. Если мой коллега считал, что его заколдовали обитатели замка, да еще с помощью компьютерного вируса, вряд ли стоило посвящать в это лечащих врачей. Я ограничился разъяснением, что это отнюдь не симптомы слабоумия, а просто терминология, принятая в налоговом жаргоне для сокрытия профессиональной тайны. Реаниматора мои слова вполне устроили, он не стал развивать эту тему, поблагодарил за то, что я успокоил его насчет умственного состояния пациента, и занялся другими делами.
Посещения больных здесь не разрешались, и я передал Рафаэлю записку, где сообщил, что все в порядке, вирус под контролем, а дальнейшим расследованием махинаций Green Warя займусь сам. Потом заскочил к нему домой, с большим трудом разыскал среди кроваток и сосок его флэшку и поехал в управление, где и отдал ее на анализ в отдел техобслуживания.
До середины дня я участвовал в процедуре спасения и восстановления зараженных досье. Когда техник подтвердил, что вирус действительно проник к нам через флэшку Рафаэля, я попросил его съездить вместе со мной в офис Green War.
Морис Пикар и Джонатан Прайс беседовали с журналистом из «Берри репюбликен», которого тут же призвали в свидетели их доброй воли по отношению к налоговой инквизиции. Мой техник подключил свой детектор к их жесткому диску, с которого Рафаэль скачал все данные, и буквально через несколько минут вынес вердикт:
— Защита не тронута; вирусов, червей, троянов, ботов, шпионских и фишинговых средств не наблюдается, куки — чистые.
Увидев, что я не реагирую, он перевел: