Прошу, убей меня.
Шрифт:
Энергия Игги била ключом. Он прыгал до потолка. Он был в отличной форме. Он смотрелся великолепно, и вообще Stooges смотрелись убийственно, очень классно. Я думал, боже, как же будет здорово! Мы выпили и пошли на свои места, ждать начала выступления. Stooges все не выходили, и не выходили, и не выходили.
Наконец группа появилась, но без Игги. Мы подумали: господи, куда же он делся? Он же был готов выступать! Потом он выполз на сцену, и это был полный пиздец. За пятнадцать минут он проделал путь от великолепия до… Не знаю уж, что он там делал, выглядело это так, будто он выдул два литра водки, в таком духе. Он вышел и заблевал все вокруг, он падал со сцены, не мог вспомнить ни одной
Патти Смит: Физическая подача на концерте важнее, чем то, что ты говоришь. Конечно, качество никуда не девается, но если голова у тебя работает, твоя любовь к аудитории сильна и есть мощная физическая подача — ты обречен на победу.
Виктор Бокрис: На следующий день у Поэтического Проекта церкви святого Марка было «Новогоднее чтение’74». Я сидел на сцене, Патти Смит прошла мимо меня к подиуму и плюнула в меня. Точнее, она плюнула не в меня, а на пол передо мной и сказала: «Ты должен мне денег, уебок!» А я ответил: «Пошла на хуй!»
Знаешь, я думал, она — сука та еще, но боже, как же хороша…
Джеймс Грауэрхольц: Патти выступала с Ленни Каем. Аудитория была от нее в полном восторге. Она знала толк в шоу-бизнесе, и это было потрясающе. Патти знала, как завладеть вниманием аудитории и провести зрителей через каждый закоулок своего сердца. Она поднимала их до небес — и бросала вниз, ловила на лету и опускала на землю.
Когда она закончила выступление в церкви святого Марка, она просто пулей вылетела из здания — промаршировала сквозь толпу, через всю переполненную церковь, оставив Ленни на сцене выключать усилитель — и тут толпа словно взорвалась. Там, где прошла Патти, нормальных людей не оставалось.
Рядом со мной сидел Уильям Берроуз, который сам знал толк в шоу-бизнесе, и он повернулся ко мне и сказал: «Она знает, что делает».
Уильям Берроуз: Патти начала с поэзии, потом стала рисовать, а потом неожиданно стала настоящей рок-звездой. Это было странно, я думаю, сама по себе она не могла стать ни толковым поэтом, ни нормальным художником. И вот она рок-звезда. Абсолютная.
Патти Смит: Ко мне пришел успех, когда я начала писать длинные поэмы, близкие к рок-н-роллу. Мне нравилось выступать с ними, но я понимала, что хотя я классно их подаю, в них нет ничего такого выдающегося. Естественно, они мне нравятся и как тексты, но есть такая поэзия, которая построена на подаче. Вот, например, индейцы — у них не было осознанной поэзии. Они просто наговаривали что-то, создавали ритуальный язык, а язык ритуала — это язык мгновения.
Но стоит перенести слова на лист бумаги — они перестают цеплять за душу. Если ты обалденно держишь аудиторию — ты можешь делать с ней что угодно, повторять одно слово раз за разом, но это только если ты абсолютно их контролируешь. Например, Билли Грэм отлично держит аудиторию, хотя по сути он — кусок говна. Адольф Гитлер здорово держал аудиторию. Он владел черной магией. Вот у них-то я и училась. Можно объединить людей в коллективное сознание.
Я писала, потому что мне нужна была любовь. За всем, что я написала, стоит этот мотив. Ты выходишь на сцену только потому, что хочешь, чтобы люди влюбились в тебя. Чтобы они признали тебя.
Плюс к этому во время
Дункан Хана: Патти Смит спросила меня: «У тебя на примете есть знакомые пианисты?» Я сказал: «Да, со мной живет пианист». Она сказала: «Класс, а он рокер?» Я сказал: «Да, в смысле, он классический пианист, но играет в нужном духе».
Патти прослушала Эрика Ли и они проиграли вместе с неделю. Они отработали ее мелодии, она делала «Land of a Thousand Dances», наконец она повернулась к нему и сказала: «Эрик, когда я говорю «переспать», я не имею в виду «выспаться»».
Он сказал: «Да, я в курсе», но его все равно бросало в краску из-за того, что она говорила о сексе.
Дэнни Филдс: Я был знаком с Ричардом Соулом, а Патти Смит и Ленни Кай говорили что-то про то, что хотят найти пианиста. Я их познакомил с Рикки, и вышло отлично. Но я не знаю, как они там договаривались: «Эй, есть идея. Ты будешь наговаривать свои поэмы, а я возьму пару аккордов…»
Патти Смит: Сейчас я слишком долго прожила в этой комнате и в этом городе, так долго, что перестала их видеть, впрочем, и незачем. Последнее время я навожу порядок у себя в голове. Мои глаза ничего вокруг не видят. Так что я много сплю, записываю сны и пытаюсь глядеть внутрь себя. И меня это совершенно не беспокоит. Я просто жду момента, чтобы сесть на поезд или на самолет и уехать отсюда — и я знаю, во мне сразу проснется кипучая энергия, потому что я увижу кучу новых вещей. Помнится, Рембо говорил, что ему нужен новый пейзаж и новый шум. Мне тоже.
Глава 18
Подвал рок-н-ролльного клуба
Ричард Хелл: Мы с Томом Верленом пошли на концерт New York Dolls в Центре искусств Мерсера — и именно глядя на Dolls, я захотел организовать группу. Играть рок-н-ролл казалось гораздо интереснее, чем просто сидеть дома и писать стихи. Открывались безграничные возможности. Можно было работать с тем же материалом, над которым я корпел в одиночку в своей комнате, когда печатал мимеографические журнальчики, рассчитанные на десяток читателей. И мы действительно думали, что не хуже других. Так почему бы не пойти и не продать нашу работу?
До того, как мы сходили на Dolls, Том время от времени играл на акустической гитаре на фестивале в одном клубе в Вест-Виллидже, раз в несколько месяцев. Вот и все, что он делал. Ничего серьезного от этих выступлений он не ждал. Но все-таки он написал пару песен, не знаю точно, сколько: пять, может, шесть. Правда, прикольных. А мы били баклуши. Импровизировали, пока Том играл на гитаре. Гоняли балду по стенам.
После концерта Dolls я начал давить на Тома, чтобы собрать группу вместо этих его акустических посиделок. Электрическую группу. А он в ответ юлил и мялся, и мы так и не стронулись с места. Не помню точно, как так вышло, только Том в конце концов сел и показал мне, насколько просто играть рок-н-ролльные басовые партии. Я думал, играть на музыкальном инструменте — это очень сложно, ну, и не играл. Но он меня научил, и это скрепило наш союз. Так началась наша группа, потому что Том уже был знаком с ударником из Делавэра, и мы начали репетировать вместе. Но вдохновили нас на это именно Dolls.