Проснуться среди звезд

Рублёв Сергей Анатольевич

…Нет ничего проще, чем контакт между теми, кто желает его. Но в души не должна иметь доступа ненависть — природа позаботилась об этом, а мысль изобретателя многократно усилила защиту. Никто не может проникнуть в чужое сознание, желая причинить зло — потому что зло обратиться вспять… Прэгг гляделся в зеркало своей ненависти, которым стало открытое для контакта сознание последнего Т-разведчика «Грома». Так к озлобленному зверю пытаются подойти не с веревками и ружьями, а с лаской… Но ненависть нашла выход…

…Антора замутило — никогда не думал, что такое можно сделать с собой голыми руками. Капитану хватило всего нескольких секунд для расправы — хрипя от ненависти

к себе он, выронив бластер, обеими руками вцепился в свое горло… В ушах хоннийца до сих пор стоял отчетливый негромких хряск. И последний хрип изуродованного горла: «Все…» Прэгг остался верен себе.

Антор не ощутил угрызений совести — возмездие свершилось со всей непреложностью природного закона, без присяжных и палача. Но это последнее усилие стоило ему очень дорого. Силы убывали — жизнь по капле покидала измученное тело, и он не знал, очнется ли вновь… Однако это уже не волновало, как раньше — вместе с силами уходил и страх. Да, да, тот самый страх, что, казалось, пропитывал в нем каждую клетку — непривычное чувство свободы на миг доставило острейшее наслаждение… Это была точка экстремума — то состояние блаженной невесомости и отсутствия чувств, что называлось когда-то у древних индийцев нирваной. Неощутимо малый промежуток времени, когда минус меняется на плюс… В следующий миг беспокойство вернулось — сначала слабым толчком: «А как же без меня?» И страх вернулся — другой, переплавленный в свою противоположность: «Если умру — кто сведет их? Я ведь здесь единственный переводчик…» Слово «переводчик» звучало, как никогда, весомо. Ведь он должен донести не только слова — целый мир, который вмещает в себя разум. Простая мысль — зная человека, как самого себя, нельзя его убить — как самого себя…

Звенящая пустота затягивала, обещая ответ на все вопросы — а на самом деле только их отрицание. Где нет жизни, нет вопросов. Последним всплеском мысли Антор попытался открыться для контакта. Маленькая беспомощная искорка вспыхнула и погасла:

«Спа…»

Если кто и принял это, то мог бы пожать плечами: «спасите»? «спасибо»? Эмоциональный фон мыслепульса превратил эти два разных слова в одно.

Глава 27.

Статистика потерь превышает ожидаемую на 15 %… Возможно, действуют группы «звездных волков» — рекомендуется…

Отряды прочесывания атакованы… неизвестным противником. Потерь нет, оперативный прогноз — отступление…

Штатный состав продолжает сокращаться — выявленные территориальные закономерности позволяют предположить вспышку некрофорбоза…

Выявлена частичная инверсия психокинетического потенциала в очагах действия N-фактора…

Косвенно подтвержден факт массового самовольного оставления расположения частей… Из-за антирадарной защиты возможности поиска ограничены… Общий прогноз при учете прогрессии N-фактора неблагоприятный.

…Сигналы пропадали уже десятками — пехотинцы, аржальники, БПД и лазерные стрелки, кавалерия «соплоедов»… Отключаясь от оперативной сети, боевые единицы прекращали свое существование, превращаясь в обычных людей. Т-сеть с ядром — взводом Ойла, функционировала стабильно уже несколько часов, и следы ее деятельности были вычислены компьютерами крейсера. Но вычисленный фактор, получивший условное обозначение N, был вне их компетенции. И неслышная паника билась в сетях управления, прорываясь бездушно-информативными сводками:

На уровне социомеханики реакция неуправляема… На уровне психокинетики… частичный контроль. Методы «черной прогностики»… неэффективны…

ОБЪЯВЛЕНА ПЕРВАЯ СТАДИЯ СВЕРТЫВАНИЯ

…Определить подходы к пункту смыкания. Вывод подразделений зонного прикрытия — в последнюю очередь…

…транспортировка по схеме 11-К, максимальная компактность… Старт по мере сбора. Доклады принимаются.

…Треск помех и невнятные голоса о чем-то переговаривающихся координаторов. Обычная деловая атмосфера — в окружающем пространстве вражеских кораблей нет, и достоверно известно, что не будет; сопротивление наземных частей Лиги сломлено. Можно покинуть этот безымянный мир с чувством исполненного долга. Никто не скажет, что они бегут.

* * *

…Его искали люди взвода огнебоя с незабываемым Дрянцом Ойлом — вздымая тучи пепла, в реве мотора и лязге гусениц угловатой боевой машины со вздетыми к небу пиками метателей. Его искали Т-разведчики Сирга — настороженно прислушиваясь к себе, бесшумно скользя во тьме беззвездной ночи. Его искали «палачи», разбросанные катапультами далеко в стороны от последнего курса вертолета. Но нашли его совсем не те, о ком он вспоминал в последние секунды…

Две уродливые фигуры словно были созданы пепельным мраком, из которого появились. Молча приблизились к остылой глыбе металла, чернеющей посреди опаленной равнины — скрипнул люк, и через несколько минут они показались снова, осторожно неся на жуткого вида стальных клешнях обмякшее тело. Остановились, как бы о чем-то совещаясь. Вот они словно слились в одно целое… Свистящий вой нарушил глухую тишину — оставляя за собой хвосты синего пламени, они вознеслись сквозь сизый туман, заигравший всполохами, и быстро пропали вдали… Неведомые спасатели, чьих лиц он не видел — тогда, в лабиринтах лигийского транспортника… Ему так и не удалось поблагодарить их. Они включились в общую сеть незаметно, в последний момент почувствовав угасающий мыслепульс — такой знакомый, что, подивившись сначала невероятному факту, без колебаний отправились на помощь. И оказались связанными со всеми — узелок не развязался. Сиргианские сенсы приняли радостную весть, тут же передав ее взводу Ойла, используя известные им слова космолингвы — «Антор» и «жив». Бессловесное чувство заставило боевую машину пару раз крутнуться на гусеницах, осеняя низкое небо всполохами молний. Затем она с удвоенной скоростью бросилось по указанному курсу… И двое штурм-десантников не удивились, когда из темноты на них уставилось ее стальное рыло. Некоторое время спустя начали подходить сиргиане — как к яркому костру посреди холодной тьмы. И, хотя они не понимали языка друг друга, начального толчка, данного Антором, хватило для того, чтобы ощутить тепло дружелюбия и огонек любопытства. Еще бродили вокруг «палачи», словно голодные волки; еще кружил где-то на орбите «Гром», бессильный, при всей своей мощи, против неуничтожимого гасящего поля планеты — вечного памятника двум первым, вступившим в контакт; еще угрюмо ждали рассвета полки армии вторжения, не радуясь легкой победе… Яркий огонек посреди равнины напоминал точку — пренебрежительно малая искра среди безбрежной тьмы… Но в этой точке менялись знаки. Экстремум. Он наступил…

Антор очнулся за час до рассвета. Лица стоящих вокруг людей были освещены трепетным живым огнем костра, и языки пламени одинаково отражались в зрачках… Но он еще не видел их — он лежал на спине, лицом вверх.

Небо очистилось от туч, и холодный утренний ветерок разогнал туман — открыв глаза, он увидел небо. Оно было близко, совсем рядом… И в первую секунду ему показалось, что он проснулся среди звезд.

1992, 1995 г.