Проспорь свое сердце
Шрифт:
Любительницу крысиного яда? Это крысу, что ли? Сам ты козел общипанный, дорогуша.
Впрочем, его реакцией Ника осталась более-менее довольна. Сегодня она опять долго собиралась. Только на этот раз свою внешность замаскировать не пыталась. Копна темных волос была привычно выпрямлена до идеального состояния и заколота в конский хвост, аккуратные черные стрелки делали зеленые глаза ярче, темно-зеленое платье офисного покроя с полоской кружева на подоле ничуть не скрывало фигуры, а туфли на высоких каблуках делали ее
— Хотите, вам яда подсыплю, Владислав Олегович? — с безукоризненной вежливостью поинтересовалась Вероника, мысленно проклиная собственную язвительность. Нельзя, абсолютно недопустимо так разговаривать с собственным начальством. Даже если это начальство хамит.
— Собственным не подавись, Ника, — ухмыльнулся Дангулов и протянул ей стопку папок. — Подготовь к полудню сводку по отчетам. Мне требуется анализ показателей и твои размышления, как их увеличить. Посмотрим, чего ты стоишь. И, да, приготовь мне, пожалуйста, кофе.
— Как прикажете, сир, — шутливо поклонилась девушка, ерничая. Почему-то дистанцию соблюдать не получалось совсем. Возможно, потому что она помнит, как он целуется?
Черт, Ника, это уже совсем из другой оперы. Уймись.
Внутренний голос порою был разумнее ее, а вот сама Вероника вечно летела мотыльком на огонь. И чаще всего этот костер зажигался после слова «Слабо?». Она не любила оказываться слабой.
— Молоко, сахар, корица? — уточнила девушка, заставляя себя все-таки вспомнить, что он ее начальник.
— На твое усмотрение. Только соль и перец не добавляй, — предупредил начальник, который уже раскусил пакостливую натуру Ники. Раздал несколько указаний относительно звонков и деловых писем и только после этого соизволил отпустить.
Вышла из кабинета Ника злая. Умом она понимала, что все его распоряжения исходят по праву статуса, вот только ее все равно бесило, что ею командует этот мужчина. Не пропадало ощущение, что он наслаждается собственной властью над ней. Может, стоило бы сбежать? Пока не поздно.
Вместо этого направилась в приемную, где, без труда управившись с кофеваркой, сварила боссу капучино, добавила в стакан немного корицы, сахар (не пожалела, целых четыре ложки) и четким шагом вернулась в кабинет. Аккуратно поставила чашку, так, что даже ложечка не звякнула. Получила кивок вместо благодарности — Влад даже не соизволил оторваться от документов. Но Ника только улыбнулась и вышла за дверь. Далеко, впрочем, не ушла. Остановилась и мысленно начала считать. Один…два…
— Ника!
Внутренний голос мерзко захихикал, а сама девушка с благожелательной улыбкой вернулась:
— Что-то хотели, Владислав Олегович? — невинно поинтересовалась она. Разве что глазками не хлопала — это было бы перебором. Полной дурочкой она не была, и Дангулов это знал.
Владислав окинул ее цепким взглядом, словно пытаясь оценить степень ее вины. Но в конфликт ступать не пожелал, оставив этот раунд за ней.
— В следующий раз положи, пожалуйста, две ложки сахара. Не люблю, когда приторно, — спокойно сообщил он.
— Вы
— Солнышко, — по приторности улыбка Влада могла бы посоперничать с упомянутым кофе, — мужчины обычно любят другое сладкое. Тебе показать, какое?
— Не думаю, что это относится к моим обязанностям, — Вероника была сама любезность и деловитость. Ему нужна безупречная помощница — так она попробует. Это ведь тоже своеобразный вызов. Правда, пакостить по мелочам, не в ущерб работе, вряд ли перестанет.
— Обсудим это вечером. Ты же помнишь, что сегодня первое задание?
Вероника кивнула. Она заранее боялась того, что выдумает его неуемная фантазия. В чем он собрался ее на слабо брать? Ничего, узнает.
— А разве задания будут не в рабочее время? — лишь уточнила Северцева.
— Большей частью — нет. Не могу же я тратить оплачиваемое мной же время на такую ерунду, — поморщился Владислав. — Так что нам теперь предстоит провести вместе. А теперь иди.
Вместе? Он что, сбрендил? Она на такое не подписывалась…Вечера — то самое время, которое она надеялась потратить на отдых после того, как этот «властный босс» будет трепать ее нервную систему. А тут сюрприз, даже, можно сказать, киндер-сюрприз, с игрушкой внутри. Опасной такой игрушкой. На негнущихся ногах Вероника вышла в приемную и просто рухнула на стул. Вопрос, во что же она ввязалась и чего именно хочет от нее это неугомонное чудовище, становился все актуальнее.
К вечеру Веронике хотелось взвыть. Влад будто нарочно подкидывал задания, с которыми новичку, никогда раньше не работающему в этой сфере, справиться было сложно. Впрочем, сводку по отчетности она каким-то волшебным образом подготовить сумела — сказался студенческий опыт в написании конспектов. Вычленить основное, разбить на категории, отразить в таблице, чтобы было удобнее воспринимать. Затем составить расписание так, чтобы руководителю было удобно, впихнуть каким-то чудом десятки встреч, связаться с рекламным агентством, готовящем новые буклеты…. И медленно, но верно ощущать себя чайником, с каждой минутой закипающем все больше. Больше всего бесила неизвестность и тот азарт и предвкушение, с которым она ожидала вечера. Нелогично? Да. Но смесь была гремучей, и остаться спокойной было сложно.
Влад ее не валил. Спокойно проверял все, что она делала. Если были какие-то замечания, вносил. В общем, почти идеальный начальник…на работе. А что будет после?
Время миновало шесть, но Ника и с места не сдвинулась. Рабочий день закончен, но не у личной помощницы директора компании. Даже если после ухода сотрудников он превращается в графа Дракулу.
Тут уж главное не стать его жертвой, а если и стать, то напоследок тоже кровушки выпить. Помирать — так с музыкой. И со страданьями. Чужими.