Просроченное завтра
Шрифт:
Беда пока приключилась с ее ложью. Она сказала Эльвире, что приболела ее мама, и ей срочно надо уехать домой. Она бы с удовольствием сказала бы и про Луну, если бы это уберегло ее от нежданных-негаданных визитов. Сейчас с таким голосом она могла спокойно вытребовать понедельник себе лично, что и сделала ближе к вечеру. Да, Эльвира права — летом болеть плохо. А в медовый месяц просто непростительно. Дима ушел спать на диван. Однако ночью она перебралась к нему, потому что ее так прошибло потом, что пришлось бы перестилать кровать. Зато утром она даже захотела позавтракать, а вечером согласилась выйти погулять. Ее так продуло под вентилятором
Теперь она жутко боялась вторника. Понедельник они с Димой расписали по минутам, а вторник оставался ее рабочим днем и грозил неизбежным разговором с Эльвирой, и непонятно было, где ставить запятую во фразе «солгать нельзя сказать правду». Впрочем, Эльвира была еще цветочком по сравнению со встречей с Сашей — если мать сообщила про ее болезнь, то Светлов может примчаться во вторник, чтобы доказать, что она ему не безразлична. Он знает, как обрабатывать клиентов, это его хлеб. Вот Стас прибежал тогда, потому что действительно беспокоился за нее, и не будь тогда в гостях Дани, все могло бы обернуться иначе… Могло, но не случилось, а сейчас плевать… Она замужем. Судьба ее уж решена, говоря словами Пушкина.
В понедельник Алена расписалась в получении нового паспорта и никак не могла остановиться читать новую фамилию, не понимая, какой такой Елене та принадлежит. Они тут же подали документы на получение нового заграничного паспорта и отправились слушать джаз на
Шпалерную. Алена отбивала такт кольцом по стеклу пивного стакана, чтобы в который раз убедить себя в реальности происходящего и отвлечься от не очень приятных мыслей.
Джаз заставлял думать о Максе. Сыграть свадьбу без брата и улететь через океан, не увидев его, было странно и неприятно. Последняя встреча оставила в душе неприятный осадок. Она не знала, почему Макс злился на нее. Уж точно не из-за Полины — в их отношения она не вмешивалась, они разбежались без ее личного участия. Что чувствовал Макс, она не знала, а Полина в пятницу выглядела довольно счастливой. И когда поймала букет, сказала со смехом, что какому-то Кириллу это не очень-то понравится. Она нашла Максу замену — отлично. Нечего уезжать от любимой так надолго. Всякое может случиться…
Алена отказывалась думать о Саше. Она холодела до температуры сосульки при мысли, что им придется еще раз встретиться. Ах, если бы можно было просто улететь в Штаты и забыть Сашу как страшный сон. Со Стасом можно вообще не встречаться — узнает он о ее замужестве сегодня или через год, какая разница. Саша — вот настоящая проблема.
Алена от переживаний выпила лишнего и прогулка по набережной давалась с трудом и не привела в чувства. Сначала больная, теперь в зюзю пьяная, отличную же жену выбрал себе Думов! Может, он уже сам не рад? Она украдкой смотрела на его профиль. Нос кверху, очи тоже — ночь пока не темная, чего он в небесах нашел?
В такси она уснула и очнулась только у подъезда. С трудом выставив на чужих часах будильник, она рухнула лицом в подушку и уснула, так и не узнав, прилег Дима рядом или остался на диване.
Утром он вновь готовил завтрак сам — от выработанных годами привычек тяжело отказываться без особых на то причин. Она слышала его копошение на кухне, но не вышла, продолжая тупо глядеть на окольцованную руку, пытаясь понять, по велению ли души или по приказу Саши в первое же утро она подскочила готовить завтрак — вернее разогревать. То, как он отобрал у нее нож, вспоминать не хотелось — Саша сам сделал тогда бутерброды не чтобы помочь, а чтобы не опоздать из-за любовницы-копуши на важную встречу. Муж готовил завтрак для нее, чтобы не опоздала она.
— Во сколько и где мне тебя встретить? — спросил Дима, когда Алена выпила кофе. Раньше, чем она могла поблагодарить за завтрак.
— Встретимся уже в Овире, ладно?
Ей хотелось хоть как-то проявить самостоятельность. Всего-то шесть лет разницы, а он носится с ней, как с малым дитем. Дай волю, и к Эльвире б отконвоировал. А уж это последнее дело. Это ее бой, и трудный самый. Сейчас как никогда тяжело взглянуть в глаза Сашиной матери. Особенно, когда из ее уст первым вопросом вылетел вопрос о самочувствии мамы и ее самой. Пришлось опустить глаза и сознаться во лжи. Самой маленькой из тех, что стояли между ней и ее благодетельницей.
— Я в пятницу никуда не ездила, — Алена протянула Эльвире руку с обручальным кольцом. — У меня была свадьба.
Эльвира молчала, и Алена затараторила:
— Дима не хотел никаких гостей. Мы просто расписались. Мне было немного неловко сообщать вам о регистрации и не иметь возможности пригласить на свадьбу.
— Какая глупость! — выдала Эльвира, и по ее тону и взгляду не совсем было понятно, к чему относится слово «глупость».
Алена действительно чувствовала себя неразумной девочкой, окончательно запутавшейся во взрослой жизни.
Эльвира усадила ее на стул. Арчибальд запрыгнул на соседний и смотрел на скороспелую замужнюю даму глазами хозяйского сына, и Алена не могла отвести взгляда от кота, рассказывая про свои заграничные планы.
— Саше об этом лучше не знать,
— Эльвира резко поднялась и отошла к кофеварке.
Сердце Алены замерло — неужели Эльвира знает про их отношения… Не может быть!
— Саша по жизни нервный и невыдержанный. Мы обе это хорошо знаем, — говорила Эльвира, оставаясь к Алене спиной. — Ас этой новой идеей-фикс он стал просто невыносимым. Он, даже не желая того, испортит тебе медовый месяц. Мы спокойно закончим с тобой отчеты, пока ты ждешь визу.
Она обернулась с полной чашкой и поставила ее перед Аленой. Ни слова про Сашу
— ничего личного мать, к счастью, не знает.
— Это правильно, что вы уезжаете. Мне кажется, я давала тебе напрасную надежду. Учебу, конечно, я бы тебе организовала, но вот Саша не в состоянии обеспечить тебя нормальной работой и дать тебе нормально учиться. Я ему на первых порах помогу, а если эта затея хоть наполовину выгорит, будем уже думать о наемных работниках. Я пока никуда не собираюсь. Штаты надо покорять молодыми, и у тебя все получится. Можешь же и бухгалтерию там учить. А я лично даже нянькой Кристине там не нужна.
Эльвира отвернулась к окну. Подскочить, обнять — она же плачет, но какое право имеет Алена на непрошенную близость?! После секундной слабости Эльвира вернулась к кофеварке за чашкой с кремовой пенкой уже для себя. Алена ухватилась за свою и сделала глоток.
— Если поторопимся, то можем многое успеть до обеда. Завтра ведь в консульство побежите, так?
Алена кивнула. Эльвира все понимает. Была бы мать хоть на йоту такой понятливой! Пока они с ней ограничивались непонятным мычанием в трубку. Дима убеждал, что все изменится, когда они приедут в гости, но до собеседования он по гостям не ходок. Теперь, когда на руках было оба паспорта, ни он, ни она не могли спать.