Просроченное завтра
Шрифт:
Стас протянул ему деньги, сказав «без сдачи», и, выйдя из машины, протянул Алене руку, совсем, кажется, не думая, как той будет неудобно выползать через одну с ним дверь… Хотя это правильно, ведь нельзя же выходить на проезжую часть.
— Знаешь, я теперь не могу сидеть рядом с водителем, — затараторила Алена, чтобы Стас не сказал ничего нового, связанного с его крепким рукопожатием. — Хочется схватиться за руль…
— Или за ручник! — он не усмехнулся, голос его прозвучал зло.
О чем он сейчас подумал — о том, как встречал ее в аэропорту из Болгарии?
— Да нет,
— Хорошо водишь?
— Тьфу-тьфу-тьфу, почти четыре года без аварий… Сдала, правда, только с третьего раза. Первый раз сглупила — мне сказали, что главное, держать скоростной режим. Ну я и ехала на пару миль меньше дозволенного. Мне сразу вынесли вердикт: боится скорости, нужны часы накатки. Я накатала и вечером перед пересдачей снесла нахрен водительское зеркало — все пыталась поближе подъехать к шлагбауму на парковке.
— И как? Подъехала?
— Угу… Зеркало Дима заменил. Уже потом. А на завтра попросили у друзей машину. Мне дали Мерс, и меня трясло теперь не только от самого экзамена. Я боялась чего-нибудь в ней сломать. Тестер начирикал что-то в бумажке по типу ненужного притормаживания и наезда на поребрик, а в конце сказал: рано тебе, девочка, на такой дорогой машине ездить.
— Там что, не на машине инструктора сдаешь?
— На своей… Ну, а в третий раз я чуть в аварию не попала. Придурок меня подрезал, но у нашей Тойоты прекрасные тормоза оказались. Я в этот раз сдавала женщине. Она сказала, что я не знаю самого главное правила «дай дорогу дураку», и дала права в итоге. Я это правило выучила, но ездить у нас действительно легче, чем у вас…
— У вас, у нас… — передразнил ее Стас, подбираясь пальцами к самому запястью.
— Совсем уже американка.
— Нет, еще два года паспорт ждать.
— Ну так, значит, там пока у них, а тут пока у нас.
— Да я в сумме и двух месяцев здесь не была за последние годы. Мама говорит, у меня даже акцент появился.
— Нет у тебя никакого акцента. Не слушай маму… Впрочем, ты никогда ее не слушала, — добавил Стас зло и бросил ее руку.
Не отпустил, а именно бросил. Хотя и была веская причина для расставания — надо было платить за пароходик. Народу мало. В основном туристы. Алена не знала, Стас нарочно выбрал не увеселительный кораблик или просто спешил увести ее с ветра. На палубу выйти он ей не позволил. Впрочем, она не пошла бы туда и сама. С воды действительно дуло, но холодно было не только от невского ветра: Стас заморозил ее льдом своих слов.
В ресторане с ней сидел совсем другой человек. Эти полчаса изменили его до неузнаваемости. Или не полчаса, а четыре года — она просто только сейчас хорошенько к нему пригляделась. К морщинам добавилось еще больше цинизма. Из господина Не-такого-как-все, он стал таким же как все, у кого в России в карманах водятся деньги.
— Не согрелась? — спросил Стас чуть потеплевшим голосом, и в ответ Алена лишь пожала плечами. — Сейчас вернусь.
Они уже отплыли — куда он? К бару? Только не коньяк — и Алена уже почти закричала ему в спину, но голос сам собой пропал, когда Стас на секунду к ней обернулся. Да ладно, она помочит губы для вида и скажет, что такое крепкое не пьет. А ему после виски хуже уже не будет.
— Чай? — даже удивилась она, когда он поставил на столик две чашки.
— А ты чего ждала? — Стас улыбнулся в полный рот. — Обещанного коньяка? Так еще есть время.
— Я не пью коньяк, — поспешила откреститься Алена.
— А вообще пьешь?
— Ну, там все вино пьют. А крепче не пью. И не люблю, когда пьют другие. Ты знаешь причину.
Стас кивнул.
— Как там мать одна? Как понимаю, Макс ее тоже не особо навещает?
— Да он и обо мне забыл. Даже не приехал. Я его два года не видела. Бред какой- то. Сказал, на пересадке меня перехватит. А нахрена он мне сдался? На пять минут…
— Зря ты так, — Стас развалился на диванчике и почти касался ухом приподнятого плеча. — Иногда и одной минуты хватает. Я рад, что мы встретились. Рад…
Алена отвела взгляд и поскорее схватила кружку. От чая не шел дымок, и она сразу сделала большой глоток. И с трудом проглотила.
— С коньяком, да? — спросила она просто так, ведь прекрасно чувствовала в чае градус.
— Рижский бальзам. Тебе надо согреться.
— Я не могу пить…
— А чего не можешь? Ты ж не кормишь, раз ребенка на два дня бросила.
Сказать правду — спросит, чего лгала? Да ладно, выпьет алкогольный чай. Доктор разрешил ей даже бокал вина пару раз в неделю, но она не пила. Пару раз на встречах пригубила и только. А тут бальзама на чашку не больше пятидесяти грамм будет.
— Я ж пить не умею, — улыбнулась Алена вымученно. — Еще начну глупости говорить.
— А я, может, этого и добиваюсь, — Стас улыбался и крутил по столу чашку. — Чтобы ты стала прежней дурочкой и не играла роль взрослой мамаши.
Алена сжала свою чашку двумя руками — и пальцы наконец согрелись. А, может, ее согрел праведный гнев на его слова.
— Ты меня дурой считал?
Стас пожал плечами.
— Ты хочешь правду или чтобы обидно не было?
— Правду.
— Дурой. Нет, — он подмигнул ей. — Дурочкой. А себя — мудаком, который был настолько слеп, что не видел, как другой мудак лечит тобой свою вечную депрессию. Знаешь, — Стас запрокинул голову на бортик дивана. — Как же мне хотелось набить ему морду. Я только боялся, что не остановлюсь на этом. Возьму и вообще пристрелю.
— Хорошо, что ты этого не сделал, — проговорила Алена шепотом и уткнулась в чашку.
Она пила жадно, уже не различая вкуса алкоголя.
— Светлов сам себя укокошил. Бог не фраер. Я даже уверовал в него.
— Он сказал, что Еве лучше, — Алена не могла заставить себя назвать Светлова по имени. — Это правда?
— Я ее не видел. Эльвира говорила, что да, девочке лучше. Лена, — Стас вдруг подался вперед и чуть не свернул локтями свою чашку. — Откуда он появился, этот твой Дима?
— Мы познакомились с ним в Болгарии, — не стала лгать Алена.
— Светлов сказал другое…