Простая правда
Шрифт:
– Вроде того, как ты клянешься, что не рожала того ребенка, – пробормотала я.
Кэти отвернулась от меня:
– Я знала, что вы не поймете. Единственный человек, кто понял, – это…
– Кто это был?
– Никто, – упрямо произнесла она.
Я раскинула руки в стороны.
– Ну, тогда позови ее. Эй, Ханна! – прокричала я. – Выходи поиграть! – Для вящей убедительности я немного подождала, потом пожала плечами. – Странно. Никого не вижу. Подумать только.
– Она
– Ну, это ведь так удобно, – заметила я.
– Говорю вам, я вижу Ханну, с тех пор как она умерла. – Потемневшие глаза Кэти светились воинственной убежденностью. – Слышу ее слова, когда налетает ветер. И вижу, как она катается на коньках прямо по пруду. Она настоящая.
– Полагаешь, я на это куплюсь? Буду думать, что ты приходишь сюда, потому что веришь в призраков?
– Я верю в Ханну, – уточнила Кэти.
– Сдается мне, ты веришь во многое такое, что не обязательно правдиво, – вздохнула я. – Возвращайся в постель, Кэти.
Бросив эти слова через плечо, я ушла, не дожидаясь, когда она пойдет следом.
Когда Кэти уснула, я на цыпочках вышла из комнаты, захватив с собой сумку. На крыльце я достала из сумки сотовый. Как ни странно, в округе Ланкастер была приличная сотовая связь – некоторые из прогрессивных амишских фермеров позволили возвести на своей земле вышки мобильной связи за цену, сводящую на нет потребность в выращивании озимых культур. Набрав несколько цифр, я услышала знакомый сонный голос:
– Да?
– Куп, это я.
Я почти воочию увидела его сидящим в кровати со сползшим на пол одеялом.
– Элли? Господи! После… чего? Двух лет?.. И ты звонишь мне… Боже правый, сейчас три часа ночи!
– Полтретьего. – Я знала Джона Джозефа Купера IV почти двадцать лет, со времени учебы в Пенсильванском университете. Не важно, когда я звоню, – он поворчит, но простит меня. – Послушай, мне нужна твоя помощь.
– О-о, значит, ты не просто поболтать позвонила в три часа ночи?
– Ты не поверишь, но я сейчас нахожусь в доме амишей.
– А… я так и знал. Ты никак не могла меня забыть и все бросила ради «простой» жизни.
– Куп, я забыла тебя десять лет назад! – рассмеялась я. – По сути, примерно в то время, когда ты женился. Я здесь занимаюсь поручительством клиентки, обвиненной в убийстве своего новорожденного. Хочу, чтобы ты оценил ее психическое состояние.
– Я не судебный психиатр, Элли, – медленно выдохнул он. – Просто заурядный провинциальный душевед.
– Знаю, но… я тебе доверяю. И мне это нужно не для протокола, а чтобы во всем разобраться.
– Ты мне доверяешь?
Я
– Ну, более или менее. Более, когда дело не касается меня.
Куп помолчал:
– Можешь привезти ее в понедельник?
– Хм… Нет. Ей нельзя покидать ферму.
– Ты вызываешь меня на дом?
– Вызываю на ферму, если тебе так больше нравится.
Я представила себе, как он закрывает глаза, валится на подушку. «Просто скажи „да“», – молча молила я.
– Смогу подстроить свой график не раньше среды, – сказал Купер.
– Не так уж плохо.
– Думаешь, мне разрешат подоить корову?
– Я похлопочу за тебя.
Через все эти мили я почувствовала, как он улыбается.
– Элли, ну ты и влипла!
Глава 5
Аарон торопливо вошел в кухню и сел за стол. Сара, проворно развернувшись, как в балетном па, поставила перед ним чашку кофе.
– Где Кэти? – нахмурившись, спросил он.
– Еще спит, – ответила Сара. – Пока не хочу ее будить.
– Пока? Ведь скоро начнется Gemeesunndaag. Пора идти, или мы опоздаем.
Сара прижала ладони к столешнице, словно собираясь еще больше разгладить пластик. Потом она распрямила плечи, приготовившись возразить Аарону, то есть сделать нечто, весьма редко происходившее в ее замужестве.
– По-моему, Кэти сегодня не стоит ходить в церковь.
Аарон опустил кружку на стол:
– Разумеется, она пойдет в церковь.
– Она неважно себя чувствует, Аарон. Видел, какое у нее вчера было лицо?
– Она не больна.
Сара опустилась на стул напротив него:
– Люди уже наверняка слышали об этом ребенке. И об Englischer.
– Епископ знает, что сказала Кэти, и он ей верит. Если Эфрам решит, что Кэти нужно исповедаться, он сначала подойдет к ней и поговорит.
Сара закусила губу:
– Эфрам верит словам Кэти о том, что она не убивала ребенка. Но верит ли он ей, когда она говорит, что ребенок не ее? – Не дождавшись ответа, Сара дотянулась до мужа и тронула его за руку. – А ты веришь?
С минуту он молчал.
– Я его видел, Сара, и дотрагивался до него. Не знаю, как он туда попал. – Скривившись, он признал: – Но я знаю, что Кэти и Сэмюэл не первые, кто мог не дождаться свадебной клятвы.
Сдерживая слезы, Сара покачала головой:
– Наверняка это будет означать Meidung. Даже, если она исповедуется и попросит прощения, ее все равно на время отлучат от Церкви.
– Да, но потом ее простят и позовут назад.
– Иногда, – Сара поджала губы, – бывает и по-другому.