Простая смертная

Оленева Екатерина Александровна

Прятаться было бессмысленно, бежать – некуда. И парализованная ужасом я стояла и смотрела, как он приближается, опираясь на жёсткие, костистые наросты на крыльях, как на костыли, подтягивая огромное тело с текучей, угрожающей пластикой смертельно-опасного хищника.

Три больших шага и огромная пасть, полная острых зубов, распахнулась над моей головой и дико заревела.

От ужаса я проснулась. И не сразу поняла – где я. Это была не моя квартира. Потом вспомнила – чёрт, я теперь принцесса и невеста. И жить мне возможно осталось всего ничего. Ладно, без паники. Пережила удар током, может, и вторую смерть переживу. Вдруг в третий раз перемещусь куда-нибудь… где немного спокойней.

В дверь постучали.

– Кто там?

Ответа не последовало.

– Войдите.

В мою комнату ввалилась целая делегация. Мужчина и незнакомые женщины. Группа придворных, надо полагать.

С подобострастной улыбкой мужчина, что стоял впереди, начал усиленно кланяться:

– Госпожа моя, простите за раннее вторжение. Но король повелел срочно передать эти великолепные ткани специально для вас. Скажите только, какие вам нравятся и портные немедленно начнут работу.

Я ни черта не понимала в парче, атласе и шелках. Мне бы кеды да джинсы. Ну, не принцесса я, не принцесса. Хотя…

– Мне всё равно. Пусть портные сами решат, что будет лучше, – холодно отрезала я.

Всем понятно, что энтузиазма предстоящее свадебное заклание у меня не вызывает и это естественно.

– Госпожа, но это ведь не дело? Портные не осмелятся. Вы бы посмотрели сначала? Такая красота!

– Ты что? Не понял? – в притворном гневе я даже ногой притопнула. – Мне эти тряпки не нужны. Они меня не интересуют. Убирайтесь! Вон из моей комнаты.

Видимо, я взяла слишком круто. На лицах слуг был написан откровенный шок.

– Можете идти, – уже гораздо мягче и вежливее сказала я. – Оставьте меня.

– Как прикажите, госпожа! – поклонился мужчина и вся свита под тюками материй, топтавшаяся за ним, пятясь и кланяясь, удалилась.

Но моё нежелание наряжать на свадьбу мало кого остановило. Уже к полудню фрейлины принесли мне яркое синее платье, расшитое сияющим жемчугом.

Они приготовили мне ванну. Потом долго расчёсывали волосы щётками из конского волоса, пока те не засверкали, словно полированные. А потом, слой за слоем, закутали моё новое тело в шелка, такого тонкого и нежного, что я чувствовала себя в нём Венерой, окружённой волнами. Голову мою увенчали тиарой из тонкого золота, с которого поверх волос до самой земли спадала тончайшая вуаль-фата.

Итак, я – Анжелика Ванхелия, дочь Зигмунда III, короля Оруэла. Если верить придворным льстецам, унаследовавшая силу характер своего отца и деда и страстность и ум моей матери, происходящей от древней оруэльской крови.

Приходя в мир дочери королей приносят с собой печаль, потому что они – не мужчины, не сыновья, не принцы. Закон средневековья суров к женщинам, особенно к женщинам королевских кровей – если у тебя нет сына, то не будет и власти. Никто не считается с королевой, у которой нет сыновей.

Мать Анжелики была сослана в дальний дворец её отцом, тот самый, с которого началось моё знакомство с этим миром. Там, во Дворце Печали, она жила тихо, как мышь, никто с ней не считался. Она зачахла и покинула этот мир, возможно, кто-то ускорил её кончину ядом. А отец продолжал жениться в надежде, что одна из жён подарит ему принца, наследника, сына.

Сына он так и не получил. А я, старшая дочь, Анжелика Ванхелия, принцесса и наследница, чьи приказы исполняются незамедлительно, стала самой влиятельной принцессой за всю недолгую историю Оруэла.

Роскошная свадьба станет церемонией моих похорон. Мне придётся на это пойти ради спасения множества людей. Какая ирония! Все эта знать печалилась, что я в своё время не родилась принцем, а теперь я нужна им, чтобы продать меня в обмен на свои жалкие жизни и крохи власти, что, возможно, будущий властитель решит им оставить.

Все собрались на главной площади столицы в ожидании прибытия моего проклятого жениха.

Несмотря на то, что сердце моё замирало, всё же я сгорала от любопытства. Были интересно взглянуть на Проклятого принца, но ещё больше – на живого дракона. И понять, насколько чудовище из моего сна похоже на реальность.

Глава 6

К месту встречи с женихом меня доставили в паланкине, что несли восемь рыцарей в белых плащах, расшитых золотом. Занавеси в паланкине тоже были золотые. Если уж быть совсем точной – жёлтыми и из такого тонкого шёлка, что, если смотреть на мир изнутри, мир казался золотым.

Площадь для встречи царственных особ была выстроена из павильонов специально для встречи наших монарших особ. Простой люд стёкся со всех сторон тысячами, чтобы посмотреть на это знаменательное событие. Это, понятное дело, требовало особого внимания со стороны стражей порядка и обеспечивающей нашу безопасность охраны. Со всех сторон теснились рыцари, сверкали доспехи, били копытами кони, трепетали знамёна. И надо всем этим, как гул над ульем, звенели невнятные выкрики толпы, пока веселые, но несущие в себе нечто грозное.

Я не знаю, не могу сказать, что поменялось, но всё разом стихло, будто в воздухе разлилось нечто, невидимой чертой отделяющей обычную спокойную человеческую жизнь от присутствия в ней Иного. Именно так, с большой буквы, но это нельзя передать, это нужно ощутить.

Так стихаем мир перед грозой, когда вот-вот рванёт.

Я трижды постучала в перегородку, подавая знак носильщиком, чтобы они остановились. И когда ступила на твердую землю увидела, что все люди на площади, от последнего нищего до знатнейшего дворянина, задрав головы, смотря в синее небо где ничего не было, даже белых облаков. Лишь ярко светило солнца.

В этот момент мне показалось, что солнце сделалось нестерпимо ярким и обжигает лицо. Потом ударил резкий порыв ветра и от пронзительного резкого звука из ушей едва ли не кровь хлынула.

Протяжный и угрожающий, он звучал как соединённый орлиный клёкот с львиным рычанием. Звук был до такой степени инородным и жутким, что всех на площади в первый миг парализовало ужасом. Все замерли, не издавая ни звука, не сводя глаз с небес.

Он камнем падал вниз – весь словно состоящий из резких росчерков, острый, как стрелы – узкая морда, длинное тело, ноги и хвост, сливающийся в одну чёрную линию и два широко раскинутых крыла. Поначалу издалека, пока был в вышине, он казался просто птицей. Только приближался на скорости, птицам не доступной.