Прости нас, грешных
Шрифт:
Это было давно. Но теперь все остается по–прежнему. Мы снова живем среди языческого мира. Являем ли мы собой такой пример, чтобы людям захотелось походить на нас, быть подобными нам, жить той же жизнью, что и мы? Боюсь, что этого в нас недостаточно или совсем мало. Значит, мы препятствуем делу Божию, потому что человек, прежде чем узнать что-либо о Евангелии, чаще всего узнает кого-то из верующих людей, и видит их… вздорными, нетерпимыми, злобными, мрачными, ропщущими; в сущности, живущими так, как будто бы вера не касается их жизни. И, раз так, то никакая сила уже нашему церковному сообществу не присуща. Потому что слово у нас полностью расходится с делом.
Обо всем этом надо подумать, потому что единственное, что мы можем принести нашему
Господи, прости нас, грешных, за то, что мы так недостойны, так далеки от Тебя.
Что перечислять? Какие грехи? Перечислим все то же, что мы из раза в раз повторяем, будто толча воду в ступе! Есть только единственный из этого выход, только один; это выход, который нам опять-таки показывают апостолы: приблизиться к Богу, обрести спасение! Неспасенный человек, далекий от Бога, не может иметь силы. Приблизиться к Богу возможно только одним способом, только верой в Иисуса Христа. Так говорит нам апостол, и эти слова Церковь внесла в Священное Писание, и они стоят твердо, как камень.
Если мы хотим в своем ничтожестве, в своей слабости все-таки что-то сделать, нам остается просить у Господа:
Господи, пошли нам Твою силу, дай нам Твою благодать, даруй нам Твое прощение и действуй в нас, среди нас, чтобы все было под Твоим покровом, под Твоим благословением.
А сейчас все попросим у Господа прощения.
Господи, прости наши прегрешения. Даже не столько прегрешения, сколько то, что мы так далеки были от Тебя, не приблизились к Тебе, не с Тобой жили, а просто как бы для удобства наклеивали себе ярлычок, что мы члены Церкви. Поэтому-то и появлялись у нас грехи, бесконечные, мелкие, которые разъедали все, как ржавчина.
Прости, Господи, прости нам наши прегрешения.
12 июля 1987
«Да светит свет ваш перед людьми»
Сегодня у нас особенный праздник: не просто воскресенье, не просто дни после праздника Преображения, а сегодня мы идем на встречу с нашим Господом. И это самый замечательный, самый радостный и светлый день в нашей жизни. Так и надо всегда к нему относиться, готовиться к нему с радостью и с трепетом в сердце. Мы знаем, что получаем этот праздник просто по милости Божией — из бесконечной Его любви к нам, к малым, ничтожным, слабым, греховным! И это солнце, которое на нас изливается, солнце Божией любви, оно нас оживотворяет, очищает от всего временного, тленного, ненужного, греховного.
Конечно, вы все знаете, как легко мы потом возвращаемся к прежним грехам, как часто из месяца в месяц, из года в год повторяем на исповеди одно и то же. Не смущайтесь этим! Не горюйте. Потому что все равно любовь Божия выжигает тлен из нашей души. Но главное, мы должны сами сегодня принять Его исцеление и прощение. Кто уходит с холодным сердцем — не исцелен; кто уходит с сердцем равнодушным — не прощен.
Почему так бывает? Потому что мы приходим формально, не задумываясь. «Вот надо причаститься, пришло время, — говорим мы, — а раз причаститься, значит, надо исповедоваться или просто надо послушать перечень грехов, известный нам уже наизусть, получить разрешительную молитву и идти к Святой Чаше». Нет, так не надо. Тогда мы не получим самого дорогого! — дара Божией благодати. И вы должны сегодня все помолиться (и я с вами) о том, чтобы рука Божия коснулась нас, чтобы она сегодня все с нас сняла, чтобы действительно каждый из вас почувствовал, как исчезает тяжесть сердца, чтобы мы стали снова перед Господом светлы и чисты.
Господи, мы знаем, в чем нам каяться. Мы знаем, как мало мы Тебя любим; мы знаем, как тяжко у нас идет молитва, как скучаем иногда и маемся, стоя в храме!
Как у нас плохо бывает с чтением Слова Божия, как мы его читаем лениво,
Господи, прости нас, грешных.
Прости нас за ропот, противление, мятеж, уныние! Прости, Господи, за наших близких, которым мы не воздали благодарностью, уважением, любовью, прости нашу раздражительность, злобность, желание другому зла, стремление выискивать друг у друга недостатки, стремление пересказывать друг другу чужие слабости и грехи.
Прости нас, Господи, за самых близких, за мать и отца, быть может, уже умерших, за мужа или жену, которым мы не дали того, что должны были дать от сердца, за детей, которым мы не дали родиться на свет, за тех, к воспитанию которых подошли небрежно и не вложили хотя бы малое зернышко веры в их сердце.
Прости нас, Господи, за наши чувства, которые в нас бьются, как дикие лошади.
Василий Великий сравнивает чувства человека с конем, с лошадью: объезженный конь идет спокойно, он слушается возницы, слушается всадника, идет туда, куда его направляют; дикий же конь под человеком прыгает, готов его свалить! Вот так и наши чувства. Они всегда в нас бушуют, и мы даже не делаем попыток, чтобы взять их в руки. Это и чувство неприязни, и чувство недоброжелательства, и просто чувство ярости и гнева. Вспомните, вспомните те случаи, когда нам хотелось буквально убить человека. Конечно, мы этого не сделали; но ведь в душе такое кипело, что, казалось бы, дай нам волю, и мы бы своими руками задушили этого человека. Такие моменты в жизни бывали. Вот так мы спускали с цепи все чувства, которые дает нам Господь.
Господь дает нам радость пищи, дает нам все радости земные, но и здесь Он требует от нас, чтобы мы были на страже алчности, чревоугодия, разгула всех чувственных мыслей и помыслов. Ничему мы не ставим преграды. Даже самая простая раздражительность превращает иногда нашу жизнь в постоянную войну. Давайте вспомним, как мы живем в своих семьях. Крик, брань, непрерывные упреки; если посмотреть со стороны — впечатление, что живут враги, не близкие, не родные люди, а враги. И это видят малые дети, которые этому учатся и таким же образом начинают потом относиться к нам и потом понесут это зло в свои будущие семьи: война, война, война. Нам ничего не стоит обругать человека, наказать несправедливо ребенка, обращаться с пожилым человеком, который требует уважения, по–хамски, унижая его. У нас уважительное отношение к человеку совсем вышло из обихода, а ведь это возможно. Нечего ссылаться на то, что люди бывают утомленными, раздражительными, и нервы у всех такие, что многие постоянно жалуются на них. Есть вещи, за которыми мы обязаны следить.
Сейчас мы, люди уже зрелого и пожилого возраста, обижаемся на детей, на внуков за то, что они относятся к нам с пренебрежением, не так, как мы бы хотели. Это так. Но давайте вспомним: а мы сами в свое время по отношению к нашим родителям, к их родителям — своим бабушкам и дедушкам — так ли относились, как надо?
Господи, прости нас, грешных. Прости нас за ложь в нашей жизни, когда мы можем сказать в лицо человеку хорошо, а за глаза его поносить, когда мы относимся к своему труду и делу с омерзением, часто с нежеланием!
Иные люди думают, что место, где они работают, это вообще ничто, только бы там отсидеть и потом уйти. Но ведь Господь Бог каждому человеку дает свой труд, чтобы в этом труде ковалось его терпение, старательность, доброжелательность к людям. Где бы мы ни трудились: на заводе, в институте или у себя дома — в комнате или на кухне, — мы делаем это не просто для удовольствия, а для других людей. Но если это делается для людей, значит, делается для Бога. Если водитель ведет автобус, а продавец продает в магазине — он служит Богу, потому что служит людям. Любая, самая простая вещь, которая нужна людям, — она Божия. И если мы к этому относимся неправильно, значит, мы пренебрегаем делом Божиим.