Прости, но я люблю тебя
Шрифт:
— Так, Волны… давайте снова пытать её! — Но Ники убегает. Девочки тоже бегут за ней в школу. Они пытаются поймать её и заставить говорить.
29
Алессандро закрывается в своём офисе. Смотрит на фото на столе. Берёт его, подносит к лицу, вертит в руках. Естественно, это он вместе с Эленой. Улыбается своим оптимистичным мыслям. Он надеется, что они снова будут вместе. Воспоминание. В ту ночь они ходили на шоу Alegria Цирка Дю Солей. Ему совсем не хотелось туда. А она очень хотела. И только по этой причине он достал билеты в первый
Тук-тук. Кто-то стучит в дверь, тем самым прерывая тщетные поиски жестоких ответов.
— Кто это?
— Это я, Андреа Сольдини, можно?
— Входи.
Андреа выглядит очень смущённым.
— Прости, если прервал тебя, особенно если ты как раз размышлял над идеей, в которой мы так нуждаемся. Простая и сильная, прямо в сердце, победная и захватывающая…
— Да-да, говори, что случилось? — обрывает его Алессандро, не желающий признаваться, даже самому себе, что думал об Элене, только о ней, о ней единственной, все его мысли были тотально заняты только ею.
— К тебе пришёл поздороваться один твой друг. Говорит, у вас встреча. Какой-то Энрико.
— Не какой-то Энрико, а Энрико Манелло.
— Почему ты со мной всегда такой? Тебе звонили в офис, но у нас было совещание. А я просто пытаюсь помочь…
— Ладно, ладно, впусти его.
— А что насчёт нашего разговора? Ты уверен?
— Ты о чём?
— О помощи.
— Какой помощи?
— Чтобы меня информировали о работе противника, о любых идеях?..
— Сольдини!
— Ладно, ладно, я ничего не говорил. Но имей в виду, что и это я делал, только чтобы помочь, — он скрывается за дверью, открывая её, чтобы впустить Энрико.
— Здорово, старик. Ты и правда пришёл. Я думал, у тебя какие-то повседневные проблемы.
Алессандро предлагает ему кресло. Потом он видит, что Энрико серьёзно обеспокоен. Он старается сесть как можно удобней.
— Хочешь выпить чего-нибудь? Чай, кофе, кока-кола, кинотто? Ещё у меня есть Ред-Булл, смотри… — он открывает маленький холодильник с прозрачной дверью. — Его у меня тут много! — холодильник заполнен баночками цвета синего металлика. — Просто мы провели отличную рекламную кампанию, а они оказались очень щедрыми.
— Нет, спасибо, я ничего не хочу.
Алессандро садится напротив него. Видит фото, на котором они с Эленой смеются, и убирает её в сторону, пряча за другие рамки. Затем удобнее устраивается в кресле.
— Рассказывай, друг мой. Что могло с тобой случиться?
— Это было фото Элены, то, что ты спрятал, правда?
Алессандро начинает оправдываться.
— Да, но я его не прятал, просто убрал.
Энрико улыбается ему.
— Думал, что Элена тебе изменила? Вы ведь расстались, так? Ты вчера нам об этом сказал.
— Да, расстались.
— Как давно?
— Уже больше двух месяцев назад… Она ушла из дома.
—
Алессандро замирает, словно пригвождённый к креслу. Потом он смотрит прямо в глаза другу.
— Нет. Я никогда так не думал.
Энрико ему улыбается.
— Хорошо. Это очень хорошо, ты знаешь? Я не знаю, сойдётесь ли вы снова. Но это было бы замечательно. Я хочу сказать, что единственное, чего я желаю тебе, – чтобы вы снова были вместе, если это – то, чего ты хочешь на самом деле, но в любом случае ты молодец, ты жил эти два месяца без драм и ревности. Это прекрасно, что, хоть вы и расстались, ты не думал, что она тебе изменила… Это замечательно.
Алессандро смотрит на него.
— Я тебя не понимаю. Я ошибаюсь? Правда? Тебе есть, что сказать мне?
— Нет. Шутишь? Я по поводу своей проблемы, только своей.
Они сидят в тишине. Алессандро не знает, что и подумать. Энрико прячет лицо в ладонях, потом кладёт их на стол и смотрит Алессандро прямо в глаза.
— Алекс, боюсь, что Камилла мне изменяет.
Алессандро откидывается на кресле и делает глубокий выдох.
— Извини, а ты не мог сказать мне это прямо? Ты зашёл настолько издалека, заставил меня думать чёрт знает что, навоображать себе с три короба, разволноваться…
— Я хотел знать, сможешь ли понять меня. Измена. Ты не знаешь, каково говорить такое… Тебе повезло, что ты ничего такого не испытал. Это зверь, пожирающий тебя изнутри, разъедающий, разрывающий в клочья, ломающий тебя. Ты днями и ночами ломаешь голову…
— Да, да, я тебя уже понял, хватит.
— Поэтому я задавал тебе столько вопросов. Я уже сказал, ты не можешь понять этого.
— Ладно, я не понимаю.
— Нет, не понимаешь, но не говори с такой иронией.
— Я ничего такого не делаю. Просто я пытаюсь понять, но ты говоришь, что я не могу понять.
— Тогда постарайся ещё. Видел фильм «Неверная» с Ричардом Гиром?
— Да, кажется, мы смотрели его все вместе.
— Да, ты тогда ещё был с Эленой. Помнишь ту историю?
— Более или менее.
— Если не помнишь, я тебе расскажу. Она, красотка Диана Лэйн, там её звали Конни Самнер, замужем за Ричардом Гиром, Эдвардом. Они прекрасны и кажутся счастливыми. У них восьмилетний сын, пёс, и все в Сохо завидуют им. В один ветреный день Конни встречает того красивого парня с длинными волосами. Она упала, поранила колено и согласилась пойти к нему домой, чтобы он наложил повязку. Просто чтобы он ей помог. А потом, потом они весь фильм трахаются, как кролики!
— Не упрощай. Там было не только это.
— Было только то, что ты сам понял.
— Да, но я тебя уверяю, я всё понял, как надо.
— Ладно, всё равно, от этого фильма меня стало тошнить, но самое главное случилось потом, и я прекрасно всё помню. Под конец фильма все стали подниматься со своих мест, Элена посмотрела на Камиллу, и они друг другу улыбнулись. Теперь ты понимаешь?
— Понимаю. Проблема в том, чт'o именно я понял. Кто знает, почему они улыбались? Может, у них что-то произошло до этого… Может, они столкнулись, или Камилла потеряла равновесие, кто-то из них чуть не забыл куртку на сиденье.