Простительные грехи
Шрифт:
— Самара…
— Что именно это говорит о тебе, если ты думаешь, что твой лучший друг способен сделать что-то подобное? Да ещё и со своей женой?
Лино держался в стороне, но я чувствовала, как он дрожит от ярости. Если бы он думал, что Явин способен причинить мне боль, я бы ни за что не оказалась к нему так близко. Но даже с его резкими словами, какими бы ужасными они ни были, зверь Лино не видел в Явине угрозы для меня.
— Смоллс… — прохрипел Явин, и я поняла, что он впал в крайнее отчаяние, когда его детское прозвище для меня вырвалось на свободу.
— Не
— Но это же Лино! — Явин протестовал. — Он был моим лучшим другом с тех пор, как мы…
— А кто привел его домой, Явин? — Прошептала я. — Кто познакомил тебя с Лино? Кто сидел с Лино внутри, когда ему не разрешали заниматься спортом на улице? Кто составлял ему компанию, когда он часами делал дополнительную домашнюю работу, которую ему поручал отец? — Слезы навернулись мне на глаза, и я попыталась сдержать их, но не смогла, покачав головой в сторону Явина. — Кто обнимал его? Кто слушал его рассказы об отце и целовал его раны, когда отец бил его, даже если ему было десять гребаных лет и он был слишком большим для всего этого дерьма?
Явин сделал шаг ближе, обхватив рукой мой затылок.
— Можешь дать нам минуту? — спросила я Лино, который выглядел так, будто засомневался и посмотрел на Явина.
— Если ты попытаешься забрать ее из этого дома, я сам тебя убью, — предупредил Лино. — Она останется со мной, всегда.
— Я понял, — проворчал Явин, даже не удосужившись взглянуть на него.
Как только Лино вышел из комнаты, дав нам возможность уединиться, чтобы я могла открыто поговорить с Явином, не беспокоясь о том, как Лино может отреагировать, я повернулась к своему брату-идиоту.
— Он никогда не был твоим, Явин.
— Я понимаю, — вздохнул он, и на мгновение я подумала, что на этом все закончится, что, возможно, он поймет, что то, что было у нас с Лино, проистекало из тех моментов, которые мы разделили в детстве. Что это формировалось на протяжении десятилетий моей любви к нему. — Но я ходил с этим парнем в клубы. Я видел, как женщины бросаются к нему на шею, и да, сестрёнка, я видел, как он забирал их домой. Я должен просто смириться с тем, что теперь он трахает мою сестру, и не беспокоиться по этому поводу?
Я подняла руку, закрыв глаза от потока образов, от которых мне нужно было отбиться.
— Мы не были вместе, Явин. Ты не можешь привлечь его к ответственности за то, что он сделал, когда не был со мной. Он даже ни разу не поцеловал меня до пары недель назад, а я была замужем за другим мужчиной. Он должен был стать священником?
— Это просто не тот образ, который я хочу видеть. Мой лучший друг и моя сестра.
— Ну хоть раз, может быть, подумаешь о том, что дело не в тебе, — прошипела я. — Он делает меня счастливой. Он заставляет меня снова чувствовать себя цельной. Ты хоть представляешь, каково это — хотеть быть с кем-то два десятилетия и
Явин вздохнул, притянув меня к своей груди и упершись подбородком в мою макушку.
— Ты моя младшая сестра. Я просто хочу для тебя самого лучшего. Наша жизнь опасна, ты должна быть уверена, что он стоит…
— Он того стоит, — ответила я, мой голос был приглушен его грудью у моего лица.
Несколько мгновений мы стояли в тишине, а затем он наконец произнес слова, на которые я так надеялась.
— Хорошо.
???
Явин ушел вскоре после этого. Он не стал извиняться, как и Лино, учитывая, что они были глупыми людьми.
— Тебе не следовало с ним драться. Он твой друг, — выругалась я, присев на край ванны, чтобы было удобнее дотянуться до уголка рта Лино. Крошечный порез образовался в самом уголке его губы, и кровотечение, должно быть, остановилось, пока я отчитывала Явина.
— Он мой брат, — поправил Лино, и я вздрогнула. Мысль о том, что они с Явином были как братья, только заставила меня чувствовать себя еще более виноватой из-за явного раскола, который я вызвала между ними, даже если я подозревала, что это временно.
— Нет, не брат, — выдавила я безрадостный смешок, хотя лучше бы я заплакала.
Руки Лино поднялись, зажав мое лицо между ними.
— Ты моя жена. Значит, твой брат — мой брат. — Я кивнула, потому что реальность этого была сокрушительной, как будто я могла утонуть в реальности того, что наш брак значил для моей семьи. Моя мать обрела второго сына, мой брат получил брата, которого всегда хотел.
А я?
Я получила все.
Я улыбнулась ему, промокнув салфеткой засохшую кровь на губе в последний раз.
— Ну, если мы собираемся объединить семьи этим браком, то, вероятно, нам следует довести это до конца, — прошептала я. Я больше нервничала, приступая к сексу во второй раз, потому что до глубины души знала, что готова. Готова оставить прежнюю Самару раз и навсегда. Принять ту Самару, которая могла стоять как Белланди с высоко поднятой головой. Самару, которая могла бы стать женой такого мужчины, как Лино.
Как будто раньше, при всей своей браваде, я знала, что не готова. Знала, что мне нужно увидеть, как Лино отступит, хотя бы ещё раз.
Теперь мысль о том, что он отступит, казалась мучительной, как будто мысль о том, что его нет внутри меня, стала болезненной.
— Самара, спешить некуда. У нас есть все время в мире.
— Я готова, — прошептала я, глядя ему в глаза с абсолютной уверенностью. — Я готова почувствовать, каково это, когда ты внутри меня. Я готова взять тебя в рот и принять в свою киску, — сказала я, борясь с румянцем. Было странно говорить эти слова Лино, странно озвучивать все фантазии, которые я позволяла себе обдумывать годами.