Простительные грехи
Шрифт:
Когда моя дверь открылась, я развернулась и поднялась с сиденья. Разгладив оливково-зеленое платье-свитер вниз по бедрам, я позволила Лино взять меня за руку и провести к дверям, чтобы укрыться от холода. Жена Габриэле Белланди открыла нам дверь, слегка улыбнувшись.
— Лино, — слишком фамильярно проворковала она. Честно говоря, иногда я задавалась вопросом, надеялась ли она перейти на сына, когда Габриэле оставит ее. Там, где она когда-то была красивой, на ее лице можно было увидеть стресс от жизни без любви. Она не выглядела старой, просто усталой.
Равнодушной.
Иногда мне было ее жаль, но чаще всего я просто хотела, чтобы она держала руки подальше от Лино.
Было приятно, что у меня наконец-то появилась опора в этом отношении. Раньше мне никогда не полагалось высказывать свое мнение, но теперь, как его жене?
Безусловно.
Она взяла наши пальто, передав их дворецкому, который свирепо посмотрел на нее за то, что она выполняла его работу.
— Самара, рада тебя видеть, моя дорогая.
— Я тоже, Триста, — отозвалась я. В прошлом я всегда называла ее миссис Белланди, но почему-то казалось ужасно неловким называть ее этим именем, когда это было и мое имя.
Странно.
Казалось, она не заметила разницы, слишком поглощенная попытками привлечь внимание Лино, чтобы обращать на меня хоть какое-то внимание, даже когда говорила.
— Все остальные уже прибыли. Они в гостиной. Почему бы тебе не пойти и не присоединиться к ним? Я хотела бы поговорить с Лино.
— Все в порядке. Я останусь. У нас нет никаких секретов, — ответила я, прижимаясь к нему.
Ее глаза расширились, сузившись при этом движении.
— Самара теперь моя жена, Триста, — объяснил он.
— Ну, — засмеялась она. — Я хотела предупредить тебя, что твой отец в худшем настроении, чем обычно, но я подозреваю, что это, вероятно, причина?
Лино пожал плечами, как бы говоря, что настроение его отца можно объяснить чем угодно. Печальная реальность заключалась в том, что так оно и было, но вряд ли что-то еще.
Не с тем, как этот человек ненавидит меня.
— У меня сложилось впечатление, что твой отец позаботился о твоем интересе к Самаре много лет назад, — сказала Триста, скрестив руки на груди. Она вела себя так, будто Лино должен был объясниться с ней, но эта женщина никогда не была для него матерью. Они поженились, когда он уже учился в старшей школе, и бедный Лино был уже взрослым, когда я его встретила из-за того, как с ним обращался его отец.
— Он никогда не мог лишить меня интереса. Он просто сделал так, что ей было небезопасно быть со мной, но теперь я хотел бы посмотреть, как он попытается прикоснуться к ней. Маттео лишит его всего и выгонит из города, который он так любит. Этого мой отец никогда не понимал. Власть всегда меняется, и он больше не контролирует меня пустыми угрозами, — сказал Лино, потянув меня за руку и уводя прочь, чтобы оставить Тристу барахтаться в прихожей.
— Я… Что это было? — Я заикалась, потрясённая, когда он вел меня в гостиную.
— Не здесь, — прошептал он. — Я объясню позже.
— Хорошо, — быстро пробормотала я, и мы вошли в комнату.
— Самара! — немедленно
— Мужья, — сказала я, закатив глаза. — Уверена, ты знаешь, какими требовательными они могут быть. — Я отмахнулась от этого отсутствия, как будто мне не было больно от того, что меня вычеркнули из ужинов. Как бы я ни ненавидела находиться рядом с Габриэле и Томассо, я действительно наслаждалась обществом Кьяры.
— Тьфу, не говори больше, — ответила она, бросив взгляд на своего мужа Антонио, который стоял позади нее и наклонился, чтобы поцеловать меня в щеку. Лино пожал ему руку, прежде чем сделать то же самое со щекой своей сестры и коротко обнял ее.
— Ты хорошо выглядишь, — сказал он ей, ласково дотрагиваясь до ее живота. Я не заметила животик, так как была сосредоточена на лицах, которые так давно не видела.
— О Боже! Поздравляю! — сказала я, протягивая руку и позволяя ей зависнуть над ее животом. Я не хотела прикасаться к ней без ее разрешения, но что-то в виде ее беременного животика привлекло меня, как никогда раньше. Я никогда не была той женщиной, которая восторгается беременностью или детьми. В основном я убеждала себя, что не хочу детей, но я также знала, что на самом деле я не хотела детей с Коннором.
У меня было ощущение, что с Лино все будет по-другому, когда придет время. Схватив мои руки, Кьяра прижала их к маленькой выпуклости, и ее твердость удивила меня.
Даже такой маленький, он казался таким полным.
— Не могу поверить, что пропустила это, — поддразнила я, погладив его рукой, прежде чем отстраниться. Рука Лино опустилась и легла на мою талию в молчаливой поддержке. Никто, казалось, не замечал ни прикосновения, ни одержимости, которую оно сообщало.
Когда бы мы куда-нибудь ни пошли или кого-нибудь ни увидели, казалось, что ему всегда нужно было держать меня в своих руках. Претендуя на меня.
Мне нравилось это.
Мне нравилось, что он заботился обо мне настолько, чтобы заявить права на меня. Что он гордился тем, что я ему принадлежу.
— Что это? — наконец спросил Антонио, заметив, как Лино прижался к моей спине, когда пришло время двигаться, чтобы поприветствовать Томассо и его отца. Его рука потянулась вниз и взяла мою, и он посмотрел на мои кольца. — Я думал, что слышал, что вы расстались.
— Да. На самом деле, развелись, — я улыбнулась, делая паузу, чтобы немного поразмыслить над своими словами.
Смех Лино прозвучал у меня над ухом, глубокий и забавляющийся отсутствием у меня слов.
— Мы с Самарой поженились пару недель назад.
— Вот черт, — сказал Антонио, протягивая руку, чтобы похлопать Лино по спине. Из-за этого он прижался ближе ко мне, и я почувствовала, как Лино напрягся, хотя мы оба знали, что это движение было невинным по своей природе. — Поздравляю!
— Ты… Ты что сделал? — спросила Кьяра, в шоке глядя на Лино.
— Это была небольшая свадьба, — поспешила объяснить я. — На самом деле мы поженились в гостиной Маттео…