Проститут
Шрифт:
– И что за обстоятельство такое? – закончив с нехитрой сервировкой их простенького девичьего застолья, спросила хозяйка.
– А то, что режиссером у них там никто иной, как Дмитрий, – после паузы ответила Мила.
– Какой Дмитрий? Ах, неужели? – схватилась за покрасневшие щеки учительница Елена Львовна. – Неужели он?
– Ага, он, – кивнула Мила.
Пригубили вина.
Помолчали.
– Ну и что же теперь делать? – спросила Елена Львовна, пересаживаясь на диван к Миле.
Учительница ласково обняла свою бывшую ученицу за плечи и
– А сам-то он знает, что Лана его дочь?
– Нет, конечно, не знает.
– Ну и как нам теперь поступить? Сказать ей?
– Ой, не знаю, ой не знаю, Елена Львовна, – ответила Мила, и вдруг, прижавшись к учительскому плечу, разревелась, как девочка.
Баринову эта женщина из Всеволожска очень понравилась.
Даже больше чем просто понравилась.
Он пока что не торопился назад в Москву, жил на квартире у университетского приятеля Лени Максимова на Васильевском острове и улаживал свои дела в издательствах. И каждый день звонил во Всеволожск Миле Самариной.
– Я без вашего разрешения, заверенного у нотариуса, в Москву не вернусь, – говорил он Миле в трубку. – А потом, я еще очень хочу пригласить вас поужинать в ресторане "Палкинъ", бывали там?
Мила у Палкина ни разу не ужинала. Как впрочем, ни разу там и не обедала. Она для интереса спросила Володю Лубянского, что это за Палкин такой, и тот, ревниво приподняв брови, сказал, что у Милы все равно нет подходящего платья и бриллиантов, чтобы ужинать в таких ресторанах, а в джинсах турецкого производства в такие заведения не пускают.
– Тебе надо куда попроще, – сухо сказал Лубянский, – иди лучше в чебуречную на Майорова, туда тебя сто пудов пустят.
Милу такое напутствие ее любовника очень разозлило.
Разозлило и настроило на такую волну, на такое настроение, которое ее подруги называли "вредничанием".
– Разорю, – решила про себя Мила, идя на свидание. – Выставлю дураком, не все мужчинам над девушками издеваться…
И надевая на свидание демократичные джинсы со свитерком, Мила переполнялась решительностью отомстить этому московскому хлюсту если уж и не за все обиженное женское поголовье планеты, то за себя – обязательно. За все обиды, причиненные и Бальзамовым, и Лубянским, и Хвастовым, и Красовским…
Баринов вообще-то знал, что на любую женщину порой находит этакое помешательство, и чем ласковее ты с ними, тем больше они капризничают.
Так что мужчинам всегда приходится отдуваться за грехи своих предшественников.
Но Баринов это воспринимал чисто философически. Сам ведь тоже грешен.
Они договорились поужинать не в таком пафосно-одиозном месте, как "Палкинъ", а где-нибудь попроще. "У меня нет соответствующих нарядов, – простодушно призналась Мила. – Я там себя буду неуютно чувствовать, давайте что-нибудь подемократичнее".
Повод для встречи был.
Мила привезла Баринову разрешение для Ланочки и для Нади.
Баринов встретил Милу на Финляндском вокзале.
Подарил ей букет из пятнадцати бордовых роз. Сам был такой красивый. И одновременно забавный. Как профессора в американских фильмах – в белой рубашке с галстуком-бабочкой и в мягкой вязаной клетчатой кофте вместо пиджака.
Поцеловал Миле руку, сказал ей что-то по-французски.
Ей было приятно.
На такси доехали до Невского.
– Вот, заказал столик в "Литературном кафе", – сказал Баринов. – Я отчасти литератор, так что это для меня профессиональное место…
Мила улыбнулась и принялась изучать меню.
– Что не зъим, то понадкусываю, – углубляясь в чтение, прошептала Мила… …Та-а-ак…
Рыбная закуска: икра кетовая, красная икра лососевых рыб, масло сливочное, семга малосольная, филе форели… Это хорошо, это мы будем обязательно… Балык осетровый – холодного копчения – тоже неплохо… Щука фаршированная под соусом "1000 островов"… Интересно, а что такое "1000 островов"? Надо бы у официанта спросить… Сыр рокфор с персиками в собственном соку, не хочу, но попробовать можно, Филе говядины фаршированной омлетом с черносливом, нет, но… Филе индейки с черносливом и дольками апельсина, запеченное под золотистой корочкой сыра, картофельные крокеты.
Она перелистнула меню, вернувшись в раздел холодных закусок.
Баринов, как тонкий психолог, сразу разгадал настрой своей визави и спокойно ждал развязки.
Ждал развязки и ничего не подозревавший отменно вышколенный официант.
А Мила все изучала…
– Та-а-ак… Салат "Нептун" – это что такое?
Блондин официант, похожий на артиста Альберта Филозова, принялся объяснять:
– Это пикантный салат из мидий, креветок и морских гребешков под винным соусом…
– Та-а-ак, – продолжала Мила, входя в раж. – А салат "Ярославна"?
– Это салатик со свежим огурцом, отварным языком и грецкими орехами, приправленный майонезом, украшенный маслинами и долькой апельсина, – отвечал официант.
– А вот это ассорти "Лукоморье"? – Мила ткнула пальчиком в меню и, сделав наивное личико, поглядела на официанта.
– Это ассорти из лосося слабой соли, осетрины "Броше", миног маринованных и валованов с красной и черной икрой, на листьях салата, со сладким перцем, маслинами и корнишонами, – вздохнув, ответил официант.
Исполненный ангельского терпения официант пересказал Миле почти все меню.
По карте вин Баринов выбрал для них бутылку шампанского и коньяк "Courvoisier".
– Будем гулять! – сказал он, ласково улыбнувшись своей спутнице.
– Будем, – с вызовом ответила Мила.
В какой-то момент вечеринки опытный любовник всегда понимает, будет сегодня виктория или нет.
К исходу бутылки шампанского Баринов понял – сегодня она не откажет.