Проститутка, или Долгая дорога к Богу.
Шрифт:
Лена знала свой диагноз, ей его сказала другая психиатр, которая была до этой, еще в стационаре, и Леночка как-то сама сказала диагноз своей матери, видимо в волну, когда она любила ее и доверяла ей. А потом снова пришла волна недоверия и нелюбви к матери и Лена не захотела, чтобы говорили Ольге ее диагноз, а что сама сказала – забыла.
Лена внешне была очень милой, молодой, светлой, обаятельной и, на самом деле, похожа на ангела. Ей было уже 25 лет, но она выглядела на 15.
Елена, как ребенок, суетливо в приподнятом настроении потянула мать за руку:
– Пойдем, я познакомлю тебя со своими друзьями.
Она заводила Ольгу в комнаты отдыха и знакомила свою маму с разными девушками и парнями. И было видно, что Лена очень гордится своей мамой, и с удовольствием
Ольга, на самом деле, для своих 45 лет была очень хороша, она не выглядела на 45 лет, была стройная, с отличной фигурой и с милым, добрым лицом. Если бы Лена сказала, что это ее старшая сестра – ей бы все поверили. И Лена это знала, и гордилась своей красивой мамой.
Многие бы матери, узнав диагноз своего ребенка, скорей всего бы кричали: «За что?!», но Оля даже не размышляла, почему Бог сделал ее дочь психически больной – она точно знала.
Глава 2. В сквере.
Летом 1999 года. Оля Галицина сидела на лавочке в сквере города Краснодара. Тогда она развелась с мужем Комаровым и взяла свою девичью фамилию – Галицина. Время было обеденное, в тени 40*С и поэтому Оля была в коротких шортах, как и очень многие в этом южном городе. Она пришла на встречу с парнем, которому очень нравилась, но о ней был просто нужен для выживания в этом большом чужом городе. До, назначенной встречи было еще минут сорок. Оля хотела курить, сигареты у нее были, как не странно, так как денег у нее не было вообще, а вот зажигалки уже не было. Ольга стала озираться вокруг, выискивая курящего человека, уже держа сигарету в пальцах. И тут зажжённая зажигалка оказалась прямо перед ее лицом. Ее держал довольно красивый молодой человек, старше Оли, может лет на пять. Звали его Борис. Оле в том году исполнилось 24 года. У нее была удивительная, идеальная фигура; форма груди, как у Мерлин Монро, так называемая «в разлет». Молодая, стоячая, полного второго размера грудь. Идеальная форма ног – по европейским стандартам. Если поставить две ноги вместе, то по американским меркам должно быть четыре просвета, а по европейским пять.
Оля была загорелая крашенная блондинка, с волосами по плечи и с голубыми глазами. На самом деле у нее были глаза разного цвета, правый зеленый, а левый голубой.
Один папин, а другой мамин, как говорили ей в детстве, но для чужих людей эта разница была не заметна, то ли оттенки не сильно отличались, то ли никого не интересовали ее гласам Оля не осознавала на сколько она красива, она знала, что у нее хорошая фигура, позволяющая носить короткие шорты. И все. Более того, считала себя скорей не красивой, с простым славянским, деревенским лицом, хотя была очень похожа на Миллу Йовович в фильме «Пятый элемент» (но Оля всего этого не знала и не понимала, как она привлекательна для мужчин.
Молодой человек с зажигалкой в сквере сразу перешел в наступление, задавая вопрос за вопросом: «Кого ждешь, кто он тебе, он тебе вообще нужен, ты понимаешь, на сколько ты красива, ты знаешь, что у тебя идеальные ноги?»
Оля была общительной девушкой и легко разговорилась с ним, искренне отвечая на его вопросы. Было еще много вопросов, и так Оля рассказала ему, что работает официанткой в кафе у жадного и злого Романа Абрамовича, работает фактически за еду и живет в крошечной комнатке у алкаша, куда ее поселил «по великой милости» знакомый ее знакомого, которого очень не вовремя посадили. Борис, выслушав все это, перешел к делу: – Какой ужас! Как ты так живешь? Я через день уезжаю в Питер на машине, поехали со мной. Ты с твоими данными не можешь и не будешь больше голодать, и жить как собака.
– А что я там буду делать? – спросила Оля.
– Работать проституткой,– спокойно ответил Борис. – А что, ты же все равно трахаешься, правда? Вот ты же с кем-то трахаешься? По любви, за деньги или просто так?
Оля, не отвечала, просто с широко раскрытыми глазами смотрела на молодого человека. Борис и не ждал ответа на эти вопросы, ему нужно было, чтобы она сама себе на него ответила.
– В Питере ночь с такой девушкой как ты – продолжал Боря – стоит 100 баксов, ночь такая считается шесть часов, 1 доллар стоит 6 рублей, соответственно ты за одну ночь будешь получать 600 рублей, а ты сейчас за месяц, наверное, получаешь 600 рублей, понимаешь разницу? И если тебя клиент взял на ночь, это еще совсем не значит, что он будет тебя трахать, поверь мне, они, как правило, хотят сидеть, выпивать и разговаривать. Сходить с красивой девушкой в ресторан, в общем «сопровождение». Ты сможешь высылать деньги своей матери для содержания твоей дочери.
Оля ему и о своей трехлетней дочери тоже успела рассказать.
– А когда я смогу увидеть свою дочь, когда я смогу поехать домой? – спохватилась Оля.
– Другие девушки, ездят домой, в основном, каждые два месяца. Они работают вахтовым методом 2/2, слышала, так мужики на стройки, «на севера» ездят. Некоторые, сначала, когда скучают, месяц через месяц, а потом вахта увеличивается, – и Борис как-то злорадно усмехнулся.
– Ты подумай – продолжал молодой человек – что ты теряешь? Как мы уже говорили, ты же все равно с кем-то трахаешься и что ты за это имеешь? – Он даже жилья не может тебе предоставить, живешь в какой-то конуре у алкаша, как собака, а там у тебя будет своя однокомнатная квартира в центре Питера, и ты там будешь жить абсолютно одна, я каждой девочке снимаю по однокомнатной квартире.
Оля пошла домой, думая над предложением. У нее есть два дня. "Друг", которого она ждала в сквере, ей уже был не нужен, он ей вообще был не нужен. Она собиралась с ним встретиться, в принципе, по той же причине: она думала, он поможет ей едой, квартирой. Она знала, что очень нравится ему и что он, даже хотел на ней жениться, и Ольга подумывала, не устроить ли ей с ним свою жизнь, хотя ни как мужчина, ни как человек в целом он совсем ее не привлекал. И так как ей по сути поступило такое же предложение – продать себя, так как она начинала или уже понимала, что, выйдя замуж за толстого фарцовщика без, даже, симпатии – это фактически тоже самое.
Оля не пошла "домой", она просто шла по центральным бульварам этого южного города и думала, даже скорей не думала, а вспоминала почему она здесь оказалась.
В Краснодар Ольга решила уехать внезапно, даже не в Краснодар, а просто куда-нибудь, но только как можно скорее.
Она работала официанткой в маленьком баре, но ночном и считавшимся престижным в районной кубанской станице. По сути этот бар можно было бы назвать ночным клубом. Внутри бара было всего восемь столов, но на улице, на летней большой площадке еще девять столов с местом для танцев. Это место было во времена Советского Союза летним театром, что в южных городках вполне естественно. Этот театр располагался в парке и летними вечерами здесь было превосходно. Этот бар начинал свою работу только в семь часов вечера и работал до трех- четырех ночи. И вот как- то, когда бар только открылся, Оля суетилась на кухне еще подготавливая бокалы, стаканы, в общем все необходимое для работы, на кухню зашел хозяин бара с каким-то неестественным для него удивленно-испуганным лицом. Этому хозяину было всего тридцать лет. Это был разбалованный сынок своих богатеньких родителей и таким сынкам не свойственно удивление, так как его уже, по его мнению, мало чем можно было удивить. Миша Перов, так его звали, уже ездил по заграницам в 1996 году, когда страна была в развале и большинство людей думали о том где достать еду. И испуг ему тоже был чужд, а чего ему было бояться, если родители удовлетворяли все его капризы?
И поэтому, его испуганное лицо сразу заставило Олю напрячься:
– Что случилось?
– Ты только сильно не нервничай, но в баре Комаров с Нелей Кусадаевой.
Оля замерла, она чувствовала, как кровь закипает в ее организме и уже горячая поднимается ей в голову.
Комаров – это был ее муж, а Неля Кусадаева его любовница.
Александр Комаров – высокий красивый, широплечий блондин, как парень с агитационных плакатов нацистской германии или проще – он очень похож на Дольфа Лунгренда, естественно в молодости.