ПРОСТИтутка, или Долгая дорога к Богу.
Шрифт:
Оля поняла и ей стало очень жалко бабульку.
«Какая замечательная бабулька – думала Оля, – вот она настоящая питерская интеллигенция. И на «вы» ко мне, и сама хочет всe мыть, чтобы совсем не разлениться. А наши кубанские бабки совсем другие. Наша бы кубанская бабка только ходила и следила бы за тобой: во сколько приходишь, во сколько уходишь, как часто и на сколько тщательно моешь коридор. А эта ни разу не высунулась из своей комнаты, чтобы посмотреть, как я прихожу или ухожу. Замечательная бабулька». Оля ездила на работу каждый день, а точнее вечер, кроме понедельника. Каждое утро, часов в шесть-семь, после работы она заходила покушать в круглосуточное кафе, которое удачно располагалось напротив еe дома на Чкаловском проспекте. Оно было из дешёвых, но там всегда вкусно и полноценно кормили. Кухня работала даже в шесть утра. И даже в шесть утра там было занято около трёх столов посетителями, которые, в основном, пили разливное пиво, но и кушали тоже часто.
А в свой выходной понедельник Оля готовила себе кушать дома.
Оля иногда ездила к брату, мыла у него полы, иногда варила ему борщ, конечно это был еe единственный родной, близкий человек в этом большом, красивом и чужом городе, где без прописки не принимали тебя ни на работу, ни в поликлинику; милиционеры штрафовали людей без прописки. С братом она конечно гуляла и довольно часто. Молодой организм может поспать два-три часа и двигаться дальше.
Галицин показывал сестре город, в основном, конечно центральный район. Он хорошо знал архитектуру города, рассказал ей историю Аничкова моста, что скульптор Клодт, что название моста не в честь какой-то Анечки, а в честь инженера Аничкова. Рассказал о "доме книге", а точнее о доме компании Зингер. Самое интересное то, что центральные большие скульптуры – это валькирии, а валькирии – это скандинавские, по-нашему ангелы. В скандинавской мифологии дочери их бога. Но интересно не это, а то, что у одной из них в руках веретено – символ лeгкой промышленности, а под правым еe локтем расположена швейная машинка «Зингер».
Алексей Галицин рассказывал сестре и о многих других знаменитых домах и ансамблях в центре города. Он сам всe изучил в читальном зале института потому, что ему было интересно знать историю этих красивых зданий.
А Оля влюбилась в Петроградку. У неe случилась с ней любовь, она как-будто бы чувствовала еe как один целый организм женского рода. Она слышала всякие истории про то, что на Петроградке все будятся, кто-то это объяснял тем, что некоторые улицы идут полукругом, а некоторые углом, а кто-то тем, что на Петроградке ведьмины круги и это ведьмам нравиться крутить людей по кругу, не давая найти выход. Оля убедилась в том, что люди будятся на Пероградке, когда каждое утро стала ездить на такси с работы домой. Почти все таксисты, когда слышали, что надо ехать на Чкаловский проспект, с огромной надеждой спрашивали, сможет ли Оля показать дорогу после того, как они переедут Тучков мост. Оля их успокаивала, уверяя, что дорогу она знает очень хорошо. Таксисты тогда были все русские и почти все петербуржцы, ленинградцы, как они любили себя называть. А вот улиц на Петроградке боялись. Оле это было не понятно потому, что Петроградка была для неe самым понятным, родным местом. Она для неe была маленькой. Галицина неоднократно проходила еe пешком вдоль и поперёк. Ей нравилось гулять по еe маленьким красивым улицам. Ей совсем не нравился Новочеркасский район, в котором она жила при Борисе, она не испытывала тёплых чувств к Невскому проспекту, на неe не произвел никакого впечатления Московский район, где она жила с Кучиным, а вот с Петроградкой у неe случилась любовь на всю жизнь. А когда Оля узнала, что ещe и «Камчаика» находится здесь, она поняла, что да, конечно, эта кочегарка и должна была нахолится именно здесь. Она подумала, что Виктор Цой чувствовал точно такую же связь с Петроградкой, какую чувствует она. Именно неповторимая атмосфера этого старинного острова, делает с людьми что-то особенно питерское. Человек, живя там, гуляя там, пропитывается какой-то романтической, творческой атмосферой.
А каких замечательных алкоголиков встречала Оля в дешевом кафе внизу еe дома? – Каждый второй учeный, профессор, преподаватель. Они вели интеллектуальные, философские беседы за бокалом пива. Пили медленно с бутербродами с рыбкой или с дешевой сушеной рыбой. Это были так или иначе Олины соседи, все они всю жизнь прожили на Петроградке, большинству из них было пятьдесят-шестьдесят лет. Однажды, когда Оля приехала из станицы, где прожила свой запланированный месяц, привезла сушенной тарани очень высокого качества: жирная, жир даже капал с неe, когда она висела. Спинки у неe, когда смотришь на них на солнце были янтарного цвета и почти вся икряная. Оля привезла три десятка: себе брату и ещe кого-нибудь угостить. Галицина три рыбы принесла алкоголикам-философам в кафе своего дома, где они часто бывали. Эти люди так были счастливы! У них заблестели глаза, будто помолодели, их серые питерские лица озарила почти детская улыбка. Оле было приятно, что она доставила такую сильную радость этим усталым от жизни людям. Они порезали рыбку на тонкие кусочки, угостили бармена и весь вечер не спеша лакомились. Они говорили, что ничего вкуснее в своей жизни не ели. Оля знала, что такой рыбы не найдёшь в Питере не за какие деньги, еe просто здесь нет, и в Москве нет. Это вообще сугубо местный деликатес даже для тех, кто еe ловит и сам сушит. Еe конечно можно купить на рынках азовского моря, но она не будет такого качества. Она будет более соленная и более сушенная, и более мелкая – в общем на продажу, да и чтобы отдыхающие смогли довести эту рыбку к себе в свои города по жаре. А для себя местные жители так сильно не солят и не пересушивают, и конечно, для себя отбирают самую крупную и жирную тарань. Когда рыба готова и не высохла сильно, а осталась немного влажная, каждый сушит для себя как любит, тогда рыбу снимают и хранят в холодильниках или даже в морозилке, чтобы она больше не сохла. Вот у Оли была такая рыба. Еe трудно найти, только через хороших знакомых можно достать, естественно заплатив за неe дороже, чем за обычную тарань, которая и так стоит не дeшево. Да и понятно – это тяжёлый труд, да и ещe считается браконьерством.
Глава 9. Танцовщицы.
В кабаре Оля подружилась с Таней. Ну не то, чтобы подружилась, конечно они не ходили друг к другу в гости. Просто Таня охотно согласилась учить Олю танцевать на пилоне. А учить ей было чему! Таня была очень крутая танцовщица! Та учительница в клубе у Марка, теперь это было понятно, знала пять-семь круток вокруг пилона и всe, именно поэтому ей было уже нечему учить Олю, а Таня… вот на еe танцевальные композиции люди приходили. Когда она танцевала все переставали жрать и пить, и внимательно, завороженные смотрели как девушка может такое вытворять. Она с такой лёгкостью поднимала своe тело на своих руках вверх на этой металлической трубе, будто бы она вообще ничего не весит или на неe не распространяется земное притяжение. А как медленно, не суетясь, в отличии от всех остальных стриптизёрш, которые, как будто куда-то спешат, она грациозно с чувством собственного достоинства обходила пилон перед каждым новым танцевальным элементом, а потом парила в воздухе. Напряжения в еe движениях вообще не было видно, а как это тяжело – поднимать на руках вес своего тела на вертикальной трубе может понять только тот, кто попробует, не говоря уже о том, что в некоторых элементах надо только ступнями в босоножках на высоких шпильках держаться на высоте за эту металлическую трубу.
Таня – удивительно пластичная, любой шпагат исполняла с поразительной легкостью. Еe выступление было настоящим акробатическим этюдом, как в цирке, только сексуальным. В цирке, все-таки, секса нет.
Таня – девушка обычного роста, но очень худая, такая худая, что у неe практически отсутствовала грудь. Но она не была анарексичкой. Ни какие кости не торчали и грудь все-таки была, пусть и первого размера. Фигура красивая, хоть и очень худая. У неe были длинные ровные ноги с правильными изгибами, красивый плоский живот. Волосы у неe не были длинные, как, казалось бы, положено стриптизёршам. Более того, они были коротко пострижены и своего тeмно-русого цвета. По поводу волос она точно не загонялась, как почти все женщины на планете Земля. Так как она выступала в костюмах в стиле "госпожа", то еe короткая стрижка очень вписывалась в еe образ.
Татьяна, как правило, выходила в высоких, на шнуровке во всю длину, черных кожаных сапогах, специальных для стриптиза, где высота платформы – 7 см., а высота каблука – 18 см. Ещe на ней было почти всегда короткое черное платьице-майка. Часто она выходила в зал с длинной жёсткой плёткой, иногда слегка шлёпала кого-то, проходя мимо, чем приводила всех в восторг. В общем амплуа она выбрала себе классное, она даже не пользовалась макияжем, а это такое утомительное и неприятное занятие каждый вечер наносить макияж, а потом, когда тебе хочется спать, каждое утро надо обязательно тщательно его смыть, чтобы лицо не покрылось аллергическими пятнами. А после тщательного удаления макияжа со своего лица, на кожу обязательно нужно нанести увлажняющий или питательный крем, потому, что мыло, даже если оно дорогое и в крутых флаконах, очень сушит кожу и обезжиривает, от чего она очень быстро стареет.
Таня, выбрав стиль госпожи, избавила себя от этих забот. У неe было милое личико с мелкими чертами лица, все аккуратно и пропорционально – этого было вполне достаточно для стриптизёрши высокого уровня, всe равно все смотрели на еe тело, еe ноги, еe сапоги на высокой шнуровке, высокой платформе, высоких каблуках. Вообще на лицо стриптизёрши никто не смотрит.
Татьяна потихоньку учила Олю различным танцевальным элементам, которые в последствии они составили в единую танцевальную композицию с которой выходила Оля на публичное выступление. Но, конечно, до Тани всем было далеко, да никто к еe уровню, честно говоря, не стремился. Всех интересовали деньги, а не почти цирковое мастерство, а деньги можно было заработать и по-другому, не таким трудоёмким способом.
Оля брала своей отличной фигурой. Фигура у неe была одна из лучших: полная, стоячая грудь-двойка, плоский живот, идеальной формы ноги – что ещe нужно? Жена арт-директора, которая работала с ним мимом в номере, предложила ей помощь с костюмом, сказав, что у неe есть знакомая портная, которая шьёт для танцовщиц и берeт не дорого. Лариса, так звали жену арт-директора, посоветовала Оле выбрать стиль маленькой девочки-школьницы, настаивала, чтобы Оля работала, завязывая два хвостика по бокам и даже можно с бантами. Ведь у Оли было доброе светлое лицо, где-то даже наивное, с голубыми глазами и очень большими ресницами от природы. С таким милым лицом ей как раз подошёл образ школьницы.