ПРОСТИтутка, или Долгая дорога к Богу.
Шрифт:
Костюмчик ей пошили не затейливый: топ и короткую юбочку-клeшь. Когда Оля крутилась в танце – юбочка легко разлеталась и было видно кругленькую упругую попочку и беленькие трусики-стринги. Костюмчик тоже белый и выгодно подчёркивал южный загар. Плюс в клубе периодически включался неоновый свет и тогда белый наряд выгодно выделялся в отличии от «чeрных госпож». На костюм были пришиты нитки страз, которые завлекательно сияли.
Оля – общительная и добрая девушка, поэтому вскоре подружилась со всеми группировками в клубе. Она одинаково легко болтала и с танцовщицами, которые не очень-то разговаривали между собой, даже часто происходили стычки из-за того, где чьи вещи должны лежать, и с проститутками, хотя остальные танцовщицы к столику проституток и близко не подходили, как будто те были прокадeнные или, скорее, своим поведением демонстрировали, что те, низшие существа в иерархической лестнице. На самом деле, танцовщицы ругались в раздевалке и с высока смотрели на проституток только потому, что они все были конкурентки в борьбе за клиентов. А вот уже с сообществом официанток, барменов и охранников танцовщицы не общались именно из-за того, что считали их своим обслуживающим персоналом. Оля общалась со всеми и вскоре подружилась с барным сообществом.
Когда утром, часов в пять, клуб закрывался, все танцовщицы и охрана уходили домой. В клубе оставались бармен, официант, пару официанток и Оля. Они каждое утро устраивали себе банкет: пили что хотели – самые дорогие напитки: ром, текилу, виски, ликёры. Они не допивали с недопитых бутылок, как можно подумать, они просто брали и пили всe что хотели, предварительно закрыв камеру, направленную на барную стойку чeрной тряпкой. Это были махинации барменов: то ли они уже пьяненьким клиентам наливали совсем не те напитки, которые они заказывали, а гораздо дешевле, то ли они покупали бутылки в обычных супермаркетах, а потом продавали их в баре по клубным ценам, а скорей всего и то, и другое, и поэтому они сами могли пить настоящий дорогой алкоголь.
Часто заведение закрывали в четыре утра. Если в клубе оставалось всего пару пьяненьких мужичков, и они не представляли уже ни для кого интереса, все уходили домой: танцовщицы, проститутки, а потом и охрана. А барная компания ехала на такси в гей клуб "69", который находился прямо у Гостиного двора на улице Ломоносова. Он работал до семи утра, там было весело, это заведение можно было тоже назвать "кабаре" – там тоже была шоу-программа: мужики, переодетые в баб, а конкретно в разных мировых звёзд, таких как Мэрилин Монро, Лайза Миннелли, Алла Пугачёва, София Ротару и в этих образах выступали на сцене. Барной компании там нравилось. Нравилось и Оли, там точно не было еe клиентов и вообще мужиков, которые могли бы пристать к ней, поэтому она чувствовала себя там удивительно свободно: не надо было беспокоится как ты выглядишь, идеальный ли у тебя макияж или его уже нужно поправлять, следить как ты себя ведёшь – за своими манерами. Можно просто пить, расслабляться, танцевать, орать, заводить разных странных знакомых и "подруг". Откровенно разговаривать на разные темы: от "все мужики козлы", до " какие презервативы лучше других". Так Оля встречала почти каждое утро нового дня.
Дома, в коммуналке, когда она просыпалась вечером, то звонила домой в станицу. Еe мама звала Леночку к телефону, Оля говорила дочке, что любит еe, скучает по ней, обещала, что скоро приедет, спрашивала, как еe дела, спрашивала, что ей привезти. Леночка говорила, что у неe всe хорошо и Оле становилось спокойней. Ольга Галицина была уверенна, что делает всe правильно – она зарабатывает деньги. Домой Галицина стала ездить через каждые три месяца, хотя раньше ездила через два, но правда на месяц. Привозила Леночке красивые платьица, колготочки, курточки и кукол. Леночка очень радовалась приезду мамы и в то время, как приезжала Оля – они жили у папы и на целый месяц снова образовывалась полноценная семья, а потом Ольга снова уезжала в Питер, а Леночка оставалась жить у бабушки Вали опять на три месяца.
Александр Комаров встречал Олю с вокзала, когда она приезжала и отвозил потом снова на вокзал, когда она уезжала, сажал еe на поезд. Оля очень грустила в эти моменты. Ей было жаль, что он не скажет: "Все, оставайся, будем жить нормальной семьёй". Или что он поедет с ней в Питер, и они будут жить вместе. Ольга предлагала ему поехать, тем более что он уволился с милиции, его попросили, вроде как, из-за сокращения штата, а на самом деле на его место посадили сыночка богатого дяденьки, который "дружил" с начальником милиции, а Александра попросили подвинуться. И теперь Александр Комаров работал на стройке у своего друга – мешал бетон за копейки на шестидесятиградусной жаре, но в Питер ехать отказывался – боялся. Люди бояться менять что-то в своей жизни, даже если живут в полной тьме, а если парень живет один в двухкомнатной квартире, может приводить к себе любую девушку… – зачем ему куда-то уезжать? "Ну да, работы нет, но хоть какая, то есть, так многие живут". – рассуждает большинство людей. Тем более есть родители, к которым можно ходить каждый день кушать – так что всe хорошо.
Глава 10. Адрес.
В кабаре Таня учила Олю связать полноценную композицию. Они репетировали. Оля чувствовала себя неповоротливой по сравнению с Таней, хотя до встречи с ней считала себя очень гибкой после цирковой студии, она до сих пор с лёгкостью садилась на шпагат, становилась на мостик с положения стоя и поднималась обратно, и так она могла делать быстро несколько раз подряд. Но по сравнению с Таней, которая лазила по металлической трубе, как змея, Оля ощущала себя уткой.
– Как у тебя всe получается с такой лёгкостью и грацией, ты каждый день занимаешься? – спросила Оля.
– Я на Метадоне, – вдруг ответила Таня.
– Метадон, что это? – не поняла Оля.
– Ты не слышала про Метадон? – удивлённо спросила Таня.
–Нет.
– Да ты просто ангел, – с грустной улыбкой ответила Таня – Метадон – это наркотик, сильный наркотик, у меня зрение падает, я почти уже ничего не вижу. Такие как я долго не живут. Но он расслабляет и лишает страха, именно поэтому я так высоко заползаю на пилон и всe такое. Так что не надо мне завидовать и тем более стараться быть похожей на меня. Ты хорошая девочка. Что ты вообще здесь делаешь? Тебе нужно рожать и воспитывать детей. Здесь в клубе не я одна такая. Мы зарабатываем на наркотик. А тебе надо уходить с ночной жизни в дневную, ко всем нормальным людям пока не поздно, а то станешь такой как мы – вампиршей, прислуживающей Дракуле. – Таня с грустной перекошенной улыбкой хихикнула пару раз.
– Да я пыталась, но нигде не берут без прописки, даже официанткой.
–У, печально. – равнодушно ответила Таня.
К Галициной подошел арт-директор и спросил:
– Ты где живешь?
– На Чкаловском проспекте. – ответила Оля.
– А дом какой? – мило улыбался Виктор.
–19.
– А квартира? – не унимался Витя.
– 14.
Оля думала, что разговор продолжится вроде того: "О, а у меня там мама живет или друг", но он не продолжился.
А через несколько дней, когда Оля днем спала в своей комнате, в звонок, в коммуналку стали настойчиво звонить. Оля слышала сквозь сон это громкое:" Дзы, дзы", но, естественно не собиралась вставать.
Олина комната находилась сразу у входной двери в квартиру, поэтому она сквозь сон слышала, как бабушка-соседка открыла квартиру и потом Оля услышала:
– Не знаю. Вот еe комната. Постучитесь. – говорила бабушка-соседка.
Раздался стук в комнату. Оля встала, подумав, что пришёл брат, но, когда она открыла, стоя в трусах и майке – она остолбенела. В широко открытую щель смотрела еврейская, широко улыбающаяся своими кривыми зубами рожа арт-директора.
Оля приоткрыла дверь шире, чтобы худой Виктор смог просочиться в комнату, но, чтобы соседка не смогла еe увидеть. Оля в тот момент думала только о том, как не удобно перед бабушкой-соседкой. Ведь к Оле ещe никто не приходил. Она для соседки была хорошей девочкой и хотела таковой для неe оставаться. А тут еврейская, не молодая рожа, да ещe с цветами и тортом! Если бы он пришёл с пустыми руками, то можно бы было подумать, что человек днём пришёл по делу, а тут цветы и торт! – Сразу всем заявил, что он пришёл к любовнице.
Оля в один миг возненавидела его за это. За то, что он вообще припeрся, хотя его никто не звал, а главное за то, что он со своим тортом поставил еe в ужасное положение перед соседкой, которая еe уважала и Оля уважала еe.
Ольга хотела сразу всe это ему сказать и выставить его вон со своим тортом и цветами, чтобы соседка это увидела, как он тут же уходит, но побоялась, что эта еврейская рожа ей не простит такое унижение и в скором будущем отомстит так, что ей придётся уйти с кабаре.