Проститутки Москвы (справочник)
Шрифт:
Один раз его покормили. Налили граненый стакан водки, принесли с кухни макарон, густо сдобренных тушенкой и кетчупом. "Залпом пей!
– скомандовала старшая.
– Мужичка-то нашего подкормить надо, касатика, - ласково зашептала Надежда.
– Славный у нас парнишечка, только кушает мало..."
– Несколько раз я пытался звать милицию - бесполезно. Пытался этих ведьм уговаривать. Зачем, объясняю, я вам нужен? Ведь не боец же! Сколько кругом мужиков - за бутылку да за душевный разговор могли себе шестерых привести! За что же меня-то?
– Володя нервно закуривает и умолкает. На все его просьбы и уговоры мегеры-мучительницы реагировали примитивным и злобным смехом.
"Когда вы меня отпустите?
– кричал
– У меня дома жена, три дочки, мать и больная сестра! Вам поженски-то их жаль должно быть! Волнуются!"
"А чего им волноваться, когда у них мужик есть? Пусть поделятся!" колыхалась буйная толстуха лет тридцати пяти.
"Может, ты у меня останешься? Ты славный, я тебе лучше любой матери и жены буду", - ворковала сентиментальная Надежда, отхлебывая из стакана водку...
К концу третьих суток, рыдая от унижения и ужаса, Володя понял, что смерть значительно лучше такой жизни. Он вымученно улыбнулся Надежде: "Может, пойдем на нормальную кровать?" Почувствовав свободу в омертвевших руках, рванулся, вскочил на подоконник и, оставляя стеклянные осколки в обнаженном теле, рванулся сквозь оконный проем вниз.
Володя не помнил, на какой этаж его привели несколько дней назад, и подумал, что если пятый или шестой, а внизу мягкий снег, у него есть шанс остаться инвалидом, но живым.
Этаж оказался третьим. Внизу был двухметровый сугроб, и, на счастье, много горожан-собачников, совершающих вечерний моцион. Одна из собачниц скинула тулуп с плеч и закутала абсолютно голого, дрожащего молодого человека. Когда он увидел рядом женское лицо, он потерял сознание...
В милицию заявление Володя не понес. Не захотел рассказывать о своем немыслимом позоре. Когда в больнице его спросили, почему он выпал из окна и где его одежда, Володя наврал, что пил у приятелей и перебрал лишнего. Но объяснить, почему он не разрешает медсестрам делать себе уколы, а врачам-женщинам осмотр, он так и не смог. Выписавшись, переехал на другой конец города и даже название станции метро "Проспект Большевиков", недалеко от которой находится то самое женское общежитие, с трудом произносит вслух. Расстался со Светой, потому что женский голос, женские черты и женская анатомия вызывают у него паническую рвотную реакцию. Через месяц кошмарного бессонного существования пришел к психиатру, но и специалисты не гарантируют Володе, что он - двадцативосьмилетний молодой человек - когда-нибудь сможет вести полноценный мужской образ жизни...
– Изнасилования женщинами мужчин - причем зверские и извращенные это уже примета нашего времени, - поделился своей статистикой психолог Максим Исанов.
– Обратная сторона хамского отношения общества к женщине. Только мужчины, опасаясь еще большего позора, почти никогда не заявляют в милицию. И вылечить их души гораздо сложнее, чем женские. Именно потому, что они - сильный пол. А сильные тяжелее переживают унижение.
Лидия ТЕРЕНТЬЕВА, спец. корр. "Комсомольская правда"
ПРОСТИТУТКА БЫЛА ИСПОЛЬЗОВАНА ДЛЯ РАСПРАВЫ С ЖУРНАЛИСТОМ
Журналиста арестовали в кабинете прокурора города Душанбе Рустамбекова. Обвинение было предъявлено спустя три месяца, пока между прокурором республики Буларгиным и местным генсеком действовала договоренность сделать паузу. Вдруг кто вступится? Тогда арест можно признать недоразумением, либо, что уже было заготовлено, пустить дело по более сложному пути.
Даже им, которым служил придуманный ими же закон, было ясно, что строить обвинения на показаниях шлюшки Гуриной, доставленной из Москвы, не очень и серьезно. Срабатывал стереотип идеологической системы. Известный в республике молодой журналист, к тому же приехавший из Москвы, и туповатая уличная девка, подобно сотням таких же ищущих женихов в южных республиках. Там, где о них ничего не знают.
Позже одним из пунктов обвинения станет удивительное заключение, что особая опасность преступлений журналиста вызвана именно этим - его талантливостью и известностью.
Местная партийная мафия готовилась к расправе и выжидала. Перепуганно притихли журналисты из молодежной газеты. Пьяница редактор, выбросивший жену со второго этажа тремя месяцами раньше, получивший за это предупреждение из Большого дома. Система любила проколовшихся по пьянке, по семейному вздору, по мелкому казнокрадству. Проколовшийся работник был надежнее - он не дернется. Второй секретарь республики Коваль был выставлен из сытой Москвы именно за поколачивание супруги. Поколачивание, ставшее недопустимо широко известным. Не сумел скрыть дрязги - не соответствуешь уровню столицы, езжай руководить республикой поменьше.
Журналист совершил преступление наихудшее - он заронил сомнение в Мудрости происходящего и в Мудрости Решающих. Газету с его заметкой о недостаточной мудрости происходящего собирали по киоскам и подписчикам. Редактор газеты недолго держался за свой пост, хотя и всячески отмежевывался от строптивца. Система не прощает. Потом он с трудом пристроился в партийную газету, откуда за редкую бездарность и обыкновенное пьянство был выставлен. Потом он так и исчез.
В безвестии пропал и прокурор Душанбе, однажды на чем-то серьезно попавшийся, а можно только догадываться, что это такое было, возможно, что его съели более прыткие, идущие снизу. Он постирался в адвокатуре, однако здесь помимо услужливости надо хоть что-то знать. Следы его затерялись. Местный генсек удачно умер, и, прежде чем ахнула перестройка, его сменили двое. Причем первый из сменившихся влетел в громкую историю, по пьянке подравшись на Памире с новым вторым секретарем, присланным из Москвы. Поэтому тот местный генсек был забыт, другим генсекам повезло менее.
Прокурор Буларгин сумел пристроиться в Москве, но ненадолго: умер. Второй секретарь Коваль умер.
Журналист прошел круги ада, раньше приготовленного для него времени вырвался из лагерей, получил три образования, издал три десятка книг.
Жертвы терпеливее палачей.
Журналиста продержали в камере предварительного заключения около месяца. Спустя годы он узнает, что ему досталась лучшая доля. Камера была довольно просторная (два метра на два метра), с деревянным настилом. В других камерах лежали на бетонном полу. Его было предписано держать в одиночестве, но однажды в КПЗ что-то перепутали и на ночь втолкнули в камеру квартирного вора.
Так журналист узнал, что такое игра в футбол катышками из хлебной мякоти, а по лагерям и пересылкам республики Мудрых пополз слух о необычном заключенном.
Утром ошибка была обнаружена, квартирного вора немедленно перевели. Расставались дружески, журналист вспоминал о нем с симпатией и с первым пониманием тюремного товарищества.
Предвариловка полные сутки была наполнена звуками. Лязг дверей и кормушек, шарканье гражданских ног, грохот кирзы, крики и угрозы. По ночам надзиратели насиловали задержанных женщин.
С первого часа журналист объявил голодовку. В его тренированном теле спортсмена жила редкая сила и выносливость. Тем временем заместитель редактора молодежной газеты Иванов доедал редактора Пономаренко. Позже Максимов обнаружит в своем деле анонимку, явно надиктованную Ивановым. Впрочем, его это мало удивит. Он и раньше знал, как Иванов прокладывал себе дорогу к постам.
Спустя годы Иванов всплывет помощником местного генсека в соседней республике, будет много лет ему прислуживать, будет душить все живое, почует что-то исходящее из будущего, раньше обычного сбежит с сытого поста на крохотный местный журнал, а когда грянет гром над бывшим местным генсеком, и не почешется выразить ему, Кормильцу и Самому Мудрому Здесь свое сочувствие. Потом бросит и журнальчик, где еще помнили, откуда он явился, и лихо пристроится собственным корреспондентом в "Литературную газету" и станет клеймить тех, кто его десятилетие подкармливал.