Просто бред

Петров Владимир Николаевич

– Пхе, ещё скажи, что они, тоже мужчины.

– Ты догадлива Алинор, они мужчины. Только у нас, у хуманосов, настоящий мужчина и воин никогда не поднимет руку на женщину. А теперь, посмотри на себя их глазами, что ты видишь, злобную дроу или несмышленую девчонку, которую не научили вежливости.

Алинор, от этих слов вздрогнула, она представила, что видели те стражники и ей, стало стыдно, потом, она вспомнила другие подобные случаи и поняла, что везде она выглядела некрасиво. Она почувствовала, как ее уши начали гореть, а проклятый хуманос, продолжал говорить с ней, как отец с ребёнком.

– А наш трактирщик, разве он, не мужчина, разве он не достоин уважения? Ведь он не трус, если живёт

в этой чаще, в которой, полно разбойников и разной магической хрени. А его трактир, посмотри, ведь этот дом крепок и добротен, в сараях полно живности и все это, он тянет вдвоём с дочерью. Ты видела его руки, они крепкие и в мозолях, руки трудяги. И если он, чего-то и боится, то только, за жизнь своей дочери. Поверь мне, ради неё, он стерпит все и будет гнуться ещё ниже, лишь бы, с его дочерью ничего не случилось. Работа у него такая, Алинор, всем угождать. Придут разбойники - угождай, чтобы не ограбили, заедет какой-нибудь спесивый аристократ - угождай, чтобы не убили. А вот, сегодня, зашла ты. В зале, я не увидел других червяков, а только одного, чёрного и злобного червяка, который, чуть ли не лопался от собственной спеси.

У Алинор, от стыда, уже горели не только уши, но и щеки, а ещё, она начала злиться на этого хуманоса, который сделал трещину в ее простом и понятном внутреннем мире. Она нависала над ним, сжимая кулаки, ноздри раздувались от ярости, а Степан, закрыв глаза, откинулся спиной на стену. Он помолчал немного, и устало произнёс: - Если от моей смерти, тебе станет легче, то убей, не тяни.

Алинор, усилием воли взяла себя в руки, а затем ответила: - Ишь, хитрый какой, нагадил, а теперь в кусты, легко отделаться хочешь. Ступай, хуманос, ступай, а я, буду думать над твоими словами.

Когда, Степан спустился в низ, то в зале находился только Толстый Мик, он сидел за маленьким столиком, подперев руками свой подбородок, а перед ним, стояла сковорода с яичницей, лежал хлеб, нарезанный ломтями и деревянная ложка. Увидев Степана, он махнул рукой, приглашая за стол, а когда парень сел, пододвинул к нему угощение.

Степа, только проглотив первую ложку, понял, насколько он проголодался. Такой вкусной яичницы он уже давно не ел, а может, всему виной, каменный гриб, на который, Степа смотреть уже не мог. Мик смотрел на него с немым вопросом, а парень кивнул ему и ответил с набитым ртом, что все хорошо, можно не бояться. Толстый Мик, расслабился, а затем сказал:

– Ты тоже завтра в Тёмный Дол пойдешь?
– Степа кивнул, продолжая, есть.
– Ох, парень, будь осторожнее, что-то нечистое там случилось. Семь дней, оттуда никто не приходит, как будто все умерли разом. Пусть Вокин вам поможет!

Помолчав, он вытащил золотую монету, положил ее на стол и пальцем, пододвинул к парню. Степе стало стыдно брать ее себе, ведь он, ничего такого не делал, парень глянул на неё как на змею и сказал: - Убери.

Мик, внимательно на него посмотрел, убрал монету, а потом, встав, благодарно хлопнул по плечу и ушёл. Когда Степа доел яичницу, появилась Джейн и проводила его до сеновала, в котором, на куче душистого сена, ему постелили тюфяк. От сытного ужина парня потянуло в сон и он, из последних сил дотащился до своей лежанки. Кинув на пол глефу и мешок, сам упал на тюфяк и отключился

4

Ранним утром, сон парня прервал пинок Алинор, в его бок. Смотря на заспанного парня, она, с ехидной улыбкой, объявила, что будет делать из него воина. А то, какой же он оруженосец, если оружие в руках не держал? Поэтому, теперь, его утро, всегда будет начинаться с тренировок и это, ее приказ. Парню, волей неволей пришлось бежать по лесу, вокруг трактира, чувствуя себя новобранцем, попавшего в учебную роту. Девчонка, все время бежала рядом с ним, играя роль злющего сержанта.

Всю дистанцию она оставалась такой же свежей, иногда подбадривая Степана воздушной плетью и едкими комментариями. В этот раз они бежали на лёгкие, Степа оставил свою куртку, а эльфийка, в своей вечерней одежде, только надела свои сапоги ремень с ножнами. Пробежав, определённое расстояние, она заставила его подтягиваться на ветке и отжиматься. Отжимался Степа с сидящей на нем девушкой, которая продолжала подбадривать его своей магией. Правда, в это утро накал ее злобных насмешек, немного снизился, видимо, её сарказм ещё не проснулся. Сегодня она походила на ремесленника профессионала, который занялся новым, интересным делом. Этот ремесленник, находится ещё в начале пути, подготавливает материал, но уже видит, что у него, должно получиться в конечном итоге. Представляя этот свой долгий путь, Стене становилось страшно от тех методов, которыми, она собиралась добиться своего. А дроу, читая его эмоции у него в ауре, только ухмылялась и приговаривала: - Переступить через себя, разумного может заставить только голод, угроза смерти и боли, ты что выбираешь, хуманос?

В конце концов, она выжала его досуха, руки у парня тряслись, болели ушибы на теле. Видя его состояние, она прекратила физкультуру и начала показывать ему, как пользоваться глефой. Показывала простые, базовые стойки, заставляла повторять их, и если видела ошибки била по этим местам. Они занимались часа два, а потом, была пробежка до трактира.

После умывания, был завтрак. Для Алинор, Джейн унесла нечто изысканное прямо в комнату, а Степа, обрадовался простой гречневой каше с мясом, как старому другу. Завтрак закончился, как только Алинор спустилась в низ, уже в броне, с оружием у пояса и метательными ножами. Степа, быстро допил свой эль и, взяв свой мешок с глефой, вышел следом за ней на улицу.

Дорога на этот таинственный Тёмный Дол, ответвлялась от основного тракта, через метров двести от трактира. Выглядела она как тропа, шириной с лошадиную телегу, причём, очень извилистая. Степа подумал, что селяне, не стали делать просеку для прокладки дороги, а ездили там, где могла пройти телега с лошадью. Поэтому, эта дорога иногда выделывала такие петли, что Алинор выругалась и добавила, что идти напрямую, получилось бы, для них, быстрее. Трактирщик пообещал, что на дорогу до деревни они потратят час или полтора, получалось, подумал Степа, что с учётом этих извилин, до деревни километров пять, а напрямик около трёх.

Алинор шла, вся подобравшись, серьёзная и сосредоточенная, часто останавливалась и слушала лес. Степан понял, что шутки кончились, началась боевая операция. Он подумал, что они, сейчас похожи на индейцев, вышедших на тропу войны. Только, он собрался озвучить эту мысль, как Алинор так на него зыркнула, что все слова застряли у него в горле, а когда, под его ногой хрустнула ветка, то она, одними губами прошептала: " Ещё раз, так сделаешь, убью!". Пришлось Степану идти аккуратно и смотреть, куда он ставит ногу. Часа через два, дорога выскочила из леса на обширную поляну, очень большую, в центре которой стояла искомая деревня.

Путники остановились на краю, оставаясь в кустах и стали изучать деревню и окрестности. Глядя на это поселение, Степа подумал, что назвать его деревней это слишком. Для него, это хутор, правда, большой, дворов на семь, с большим количеством хозяйственных построек. Эти подсобные здания стояли впритык друг, к другу образуя защитную стену. Дорога, выйдя из леса и пройдя по поляне, упиралась в двустворчатые ворота деревни, сейчас, открытые настежь. За деревней, просматривались поля с посеянными злаками, а рядом с поселением, находились клочки огородов, огороженных плетнями. Стояла тишина и вдруг, ее нарушил крик вороны откуда-то из деревни.