Просто бред

Петров Владимир Николаевич

Он занимал довольно обширную территорию, огороженную тыном. Из-за него, кроме второго этажа главной постройки, выглядывали коньки крыш различных хозпостроек и оттуда, доносилось похрюкивание и кудахтанье. Сама дорога виляла к широким воротам в тыне, сейчас открытым настежь.

Путники, пройдя по дороге, зашли во двор, в котором, стояла пара сельских телег. Степа, с лёгкой иронией сказал себе, что миры разные, а телеги, везде одинаковые.

Алинор, пинком распахнула дверь и они, вошли внутрь. В зале, не очень большом, стояли массивные столы, узкие и длинные, а вдоль них, широкие лавки. Правда, возле барной стойки, виднелись ещё два стола, маленьких

и с табуретками, наверное, для господ. За длинными столами сидело пятеро мужиков, крестьянского вида и пили эль из глиняных кружек, заедая его, сушёной рыбой и вяленым мясом. Ещё, отдельно от них, сидел путник в простой, но крепкой, походной одежде и ужинал. За барной стойкой, стоял очень толстый мужик в простой крестьянской рубахе и переднике. В данный момент, он стоял спиной к входу и набирал эль в кружку из бочки, которая торчала из стены своим торцом и туда, был вделан медный кран, как у самовара. Все помещение, днем освещалось через окна, а сейчас, их уже закрыли ставнями и зажгли четыре магических светильника, они светили желтым светом, как лампочки на шестьдесят ватт.

Когда наши путники вошли в зал, то все замерли, Степа, даже услыхал, как под потолком жужжит муха. Алинор, осмотрела зал, на миг, задерживаясь на каждом посетителе, а те, под её взглядом, делались как-то меньше и старались смотреть в стол или свои кружки. Трактирщик за стойкой, замер как истукан, его чёрные длинные усы поникли, он показался Степе, похожим на кооператора из девяностых к которому заявились рэкетиры. Алинор, удовлетворилась осмотром и двинулась к стойке, ее сапоги, подбитые подковами, зловеще клацали по доскам пола. Она подошла к трактирщику и стала буравить его взглядом, а тот, склонялся все ниже и ниже, пока его голова почти не коснулась стойки.

– Ты, Толстый Мик, человек?
– послышался голос Алинор, какой-то тихий, змеиный и злобный. Трактирщик, кивнул головой, Степа заметил, как на виске, у него, выступила капля пота.

– Это я, госпожа.

– Читай, - и эльфийка, кинула перед его лицом кусок пергамента с печатью. Трактирщик, не прикасаясь к нему, прочитал документ и удивленно произнёс:

– Госпожа, я и не думал, что у лорда Фипса служат ...

Правая рука Алинор, метнулась к трактирщику, схватила его за загривок и со всей силы впечатала щекой в стойку. Степа, невольно зажмурил глаза, ему показалось, что бедного трактирщика, сейчас будут убивать.

– Ты, навозный червяк, запомни, Тёмные Сёстры служат только своей богине! Меня попросили, чтобы я отправилась проверить, твою вонючую деревню. Представь, сколько золота мне дали, чтобы я, согласилась на это. Лучшую комнату мне, немедленно и если, вдруг, Шшерр тебя забери, в ней будут клопы, я буду резать, ремни из твоей спины.

– Не извольте беспокоиться, госпожа, все будет в лучшем виде, вы будете жить в комнате, на самом верху, она для важных господ у меня.
– Зачастил трактирщик, как-то подобострастно.

– Показывай, - и она отпустила Мика.

Тот, громко крикнул в сторону кухни: - Джейн, Джейн, дрянная девчонка, бегом сюда! Минуту, госпожа, моя дочь вас проводит, Джейн!

На его окрик, из кухни выскочила пухлая девица, лет восемнадцати, в чепце и длинном платье из серого материала.

– Звал батюшка?
– но увидев Алинор, невольно споткнулась, тем более что та смотрела на неё как энтомолог на новое насекомое.

– Джейн, проводи госпожу в комнату для господ и услужи ей, делай все, что ни прикажет.

– Все батюшка?
– со страхом спросила

девушка. Степе стало любопытно, о чем, сейчас подумала эта девушка, что так испугалась, это какие же истории рассказывают про дроу? Между тем, Джейн, тихо сказала: " Извольте за мной, госпожа" и поспешила наверх. Алинор, уже начала подниматься по лестнице, но остановилась, как будто что-то вспомнила.

– Трактирщик, вон мой раб, - от этих слов, Степа поперхнулся, - купишь у него кое-какие вещи, а если, цена меня не устроит то, я приду к тебе, сама, торговаться. Да, потом покормишь его и на сеновале положишь, нечего его баловать.

Сказав это, она повернулась и продолжила подниматься на этаж, в свою комнату. " Вот как, она это делает, - спрашивал у себя, Степа, - ведь может быть же, нормальной, а сейчас, такого страху на всех нагнала, что мама не горюй!"

Наконец, в зале все отмерло, кто-то выдохнул, стукнула об стол кружка, брякнула ложка, а трактирщик, утер пот и махнул Степе рукой:

– Подходи парень, показывай, что там у тебя?
– Степа, принялся выкладывать на стойку свои трофеи. Трактирщик сморщился, крутя в руках то кольчугу, то кожаную куртку, то меч с арбалетом, потом, с тоской, зачем-то посмотрел в сторону лестницы и трагически вздохнув, выложил на стойку три серебряные монеты, подумав, добавил ещё одну и сгреб все вещи к себе, под стойку.

– Как ты, парень, в рабство то, попал к такой змее?

Степа, вспомнив свою клятву, скорбно вздохнул и развел руками. Трактирщик, сочувствующе, покачал головой.

– Беги парень, беги пока не поздно! Она у меня, всего ничего, а уже, чуть не убила, а ты, каждый день ее терпишь. Храни тебя Вокин!

Тут, застучали по лестнице ботинки и к стойке, подбежала испуганная Джейн: - Папа, беда, папа! Госпожа потребовала ужин, она сказала, что его надо принести пока она считает до десяти, а не то, сама придёт на кухню! Папа, что ей нести, у меня, только бобовая похлёбка, а она требует три перемены блюд. Папочка, что мне делать, она меня убьет?

– Дочка, почему у тебя только бобы?

– Но папа, ты же сам, сказал, что путешественников больше не будет, наказал сворить бобы, для тех, кто запоздает и тушить печь. Ой, что мне делать?

– Дочка, бегом в кладовку, бери копченый окорок и нарежь ломтиками, а похлебку, в красивую миску налей, бегом!
– Затем, он повернулся к парню. Степа, поразился ужасу, в глазах Толстого Мика, он, трясущимися губами обратился к нему.

– Парень, прошу тебя, умаляю, не губи, упади в ноги своей госпоже, отмоли наши жизни. Ты ее раб, может она тебя послушает, что хочешь, делай, хоть сапоги ей целуй, прошу тебя, пожалей мою дочь, а я, тебе за труды, золотой дам! О Сиятельная Вокин, не дай злу свершиться!

Степе, стало нехорошо и стыдно от такого подобострастия и какой-то рабской покорности. " Неужели, Алинор, способна из-за такого пустяка кровь пустить?" - Спрашивал себя парень, но вспомнив, как может, меняется ее настроение, мысленно сказал: - " Чёрт их пойми, что у них, творится. Она за слова-то, на меня взъелась, а вдруг и правда, из-за бобов, девчонку прирежет, принцесса ведь, аристократка, они сами себе закон."

– Хорошо, уважаемый Мик, я поговорю с ней.

Тут выскочила Джейн, держа в руках поднос со снедью. Степа, перехватил его у неё и сказал, чтобы отвела его к эльфийке в комнату. Джейн, всхлипывая, проводила его к двери и постучала, Степан, махнул ей головой, чтобы уходила. Когда он вошёл и поставил еду на стол, Алинор ворчливо заметила: