Просто друг?..
Шрифт:
Кончик раскалённого языка очертил нижнюю губу, а затем слегка проник внутрь девичьего рта. Мужчина коснулся резцов передних зубов, косо посмотрев на Сакуру и тут же улыбнувшись, — ей было приятно. Глаза её закатывались, словно она уже находилась на некой границе удовольствия и боли от воспоминания одновременно. Тонкие руки теснее притягивали мужчину к себе — казалось, она вовсе не собиралась отпускать его от себя, а если и собиралась, то только на короткое время — чтобы Саске стянул с себя майку. Но не сейчас — чуть позже, когда она вдоволь насладится его губами.
Кончиком своего языка он осторожно коснулся её, и от этой влажной пошлости, которая воцарилась здесь совсем недавно, девушка сорвалась на короткий стон, прикрыв глаза. Ресницы задрожали в наслаждении: быть может, она всё-таки не будет
Хорошо ли это? С одной стороны, конечно, хорошо, хотя бы потому, что некоторые люди не могут вести себя так, как вели раньше, после подобного. А вот Саске с Сакурой — это совершенно иной разговор. Харуно тихо всхлипнула, едва ощутила прикосновения сильных широких ладоней на своей талии. Неужели он специально это делал? Саске медленно изучал её тело, понимая, что вряд ли представится ещё раз такой случай прикоснуться к нему.
Она была совсем не такой, как остальные. Даже в своих прикосновениях, которыми медленно изучала его широкую спину и возвращалась к затылку, зарываясь в густые чёрные волосы, она была осторожной, но вместе с тем страстной и вожделеющей. Сакура и сама не замечала, что Саске рассматривает её, — так пристально, словно никогда не видел. Она напоминала тот самый идеал для каждого мастера, которого он никогда не сможет достичь, но Учиха был тем самым мастером, который наконец прикоснулся к своей музе, — и какой же восторг он получил только от того, что касался нежной кожи. Кончики мужских пальцев медленно скользнули от бархатистой шеи, спустившись к горячей груди, прочертив линию между ними через футболку; девушка живо дёрнулась навстречу, подняв глаза на Учиху и моргнув ресницами. Очи её застилала знакомая туманная пелена — он мечтал её увидеть десять лет.
Обхватив бёдра девушки ладонями, он притянул её к себе, выдохнув. Мгновенно, казалось, желание загорелось куда сильнее, чем прежде. Сакура отвечала на его прикосновения совсем еле слышными постанываниями, продолжая водить руками по сильному стройному телу. Слегка сжала кожу на плечах, тут же покраснела, повернув голову в сторону, и наконец он расположился между её ног. Сакура, не удержавшись, согнула одну в колене, другую выпрямив. Хотелось сильнее и теснее чувствовать его рядом с собой — только становилось нестерпимо приятно, и от этого ком внизу живота начинал приятно пульсировать и покалывать. Хотя девушка и не хотела признавать, что наслаждалась этим, но было приятно.
Выдохнув, он прижал её к себе, исследуя лёгкими прикосновениями тёплых губ очаровательное лицо девушки. Она покраснела, и смущение так идеально гармонировало на её лице с чудесными веснушками. Саске прикасался ко лбу своими губами, спускался к переносице и кончику вздёрнутого носа, принимался целовать её щеки, густо покрасневшие и горящие румянцем. Снисходительно покачав головой, поцеловал над верхней губой, прямо возле ноздрей, шумно втягивающих воздух, затем спустился к губам и поцеловал с такой нежностью, какую, наверное, желал подарить ей за все те десять лет. Девушка тяжело выдохнула, слегка приоткрыв глаза и посмотрев на мужчину. Сейчас он ей казался невероятно заботливым: даже если он начал с таких страстных поцелуев, он перешёл на такие аккуратные и осторожные, будто девушка могла пострадать, если её коснуться более грубо.
Наконец он стал спускаться ниже, к шее Сакуры, предварительно не забыв очертить кончиком языка точёный подбородок, и только после спустился к чувствительной части её тела. Запрокинув голову назад, девушка слегка выгнулась ему навстречу, опустив глаза, — она могла прекрасно видеть, насколько сильно хотел её сейчас Учиха.
Закрыв глаза, она повернула голову в сторону, чувствуя, как горячие мужские губы принялись покрывать её шею от аккуратного ушка до ключиц. После он начинал подниматься обратно, выполняя несколько раз подобную дорожку. Сакура тихонько застонала — было приятно и щекотно, когда он выдыхал на нежную тёплую кожу. Сердце колотилось быстрее, а пульс учащался — это Учиха мог понять по синеватой, часто стучащей жилке, когда она оказалась на уровне его глаз. Вся её шея, такая изящная, грациозная, тонкая, притягивала к себе так, что Саске даже не выдерживал, принимаясь касаться её кончиком языка. Он делал прикосновения аккуратными, как будто даже не настаивая на них, — если Сакуре приятно, она сама подаст ему знак.
Он не ошибся: раздался громкий выдох, сорвавшийся дикой птицей с её губ. И мужчина продолжил целовать её шею, правда, уже смелее: покусывал тонкую бледную кожу, слегка оттягивая её резцами передних зубов, поднимался к мочке чувствительного уха кончиком языка, прикусывая её, и тут же девушка задрожала всем телом, прижавшись к нему теснее, закрыв глаза. Всё это казалось мучительным сном, но никак не реальностью. Ощущение, что всё это вот-вот закончится, стоит только раздаться какому-нибудь громкому звуку, и Сакура внутренне молилась, чтобы этого не случалось.
Она притянула Саске ближе к себе, принимаясь задирать майку на его теле. Начала с талии, медленно поднимаясь выше, закатывая её гармошкой, и тут же осторожно опустила руки на раскалённую кожу поясницы, выдохнув и закатив глаза от наслаждения. Почему-то столь интимное прикосновение к его телу вызвало у неё целый табун мурашек — они устремились по рукам, подобно самым диким мустангам, и закончили свой путь на ногах девушки, отчего пальцы на них судорожно сжались. Девушка согнула обе ноги в коленях, сжав ими бёдра Саске, — так будет куда лучше, нежели раньше, и Сакура наконец решилась на это откровенное действие, виновато улыбнувшись мужчине. Похоже, он даже не обратил на это внимания — снисходительно покачав головой, снова вернулся к её шее, оставил короткий нежный поцелуй за ухом, стал спускаться ниже, но тут же остановился, вновь вернувшись к чувствительной мочке. Сакура выдохнула, едва он прикусил её — было приятно, и от этого в затылке будто произошёл взрыв. Учиха, словно почувствовав это, поспешил зарыться пальцами в длинные спутанные волосы, притянув её к себе и осторожно, будто успокаивая, поцеловав в щёку. Сакура не шевелилась — то ли ожидала, что он будет делать дальше, то ли просто хотела медлить, чтобы как можно дольше не отпускать его от себя.
Прикрыв глаза, она выдохнула, когда он осторожно принялся покусывать ушко по всему его контуру. Он старался не касаться хрящиков, только прикусывал кожу, и от этого Сакура сорвалась на стон. Тонкие руки снова обвили его сильную шею, а затем повторно постарались стянуть с него майку. Ничего не получилось — она лишь задрала её до лопаток, но дальше снимать отказалась: не хотела, чтобы эта ласка, которую он дарил ей, прекращалась. Учиха принялся осторожно водить кончиком языка по контуру ушка девушки и тут же стал касаться им хрящиков. От истомы, которая скапливалась внизу живота против воли Сакуры, девушка снова застонала, попытавшись теснее сжать коленки, но ей мешал Саске, удобно расположившийся между её ног, и она поспешила обхватить мужчину ногами. Так было и вправду лучше, хотя она вовсе этого не ожидала, — Саске был куда ближе к ней, и его бёдра легли на бёдра девушки, соприкоснувшись с ними.
Совсем немного отстранившись, он внезапно затих, и только потом Сакура почувствовала, что в ушко устремился лёгкий, почти не ощутимый поток прохладного воздуха. Всё бы ничего, если бы этот воздух не касался влажных дорожек, оставленных языком Учихи на чувствительных хрящиках. Повернув голову к нему, не выдержав, она сорвалась на стон. Отрывисто, шумно как-то, будто долго не могла этого сделать, и вот наконец — у неё получилось. Сакура прикрыла глаза, чувствуя, как губы мужчины вновь стали целовать её — на этот раз снова так же мягко, как он и целовал прежде. Он будто и не собирался делать это настойчивее: пусть Сакура мысленно и пыталась его заставить — ей нравились такие прикосновения Учихи.