Просто друг?..
Шрифт:
Он что-то довольно-таки нечленораздельно промычал себе под нос. Невольно Сакура улыбнулась — наверняка он хотел бы остаться. Да и она была бы далеко не против, если бы он был здесь всю ночь… или даже всю жизнь. Только вот, как бы это печально ни было, Сакура не могла этого сделать, а уж тем более даже не представляла, как ему признаться в своих чувствах. «Трусиха…» — проговорила про себя Сакура, сжав зубы и стараясь не закричать от того, что сердце обливалось кровью.
Прижав её крепче к себе, он осторожно коснулся губами шеи Сакуры и, судя по всему, непроизвольно, аккуратно поцеловал. Выдохнув, она закусила нижнюю губу, стараясь не расплакаться.
— Саске,
Из уголка глаза скатилась еле заметная слезинка. Скупая? Да и пусть, не очень-то и хотелось. Зато всё её сердце, душа, казалось, все внутренности были полны солёной прозрачной жидкости. Капелька покатилась к виску, потерявшись где-то в волосах, и Сакура устало выдохнула, повернув голову к окну. Снова очередная капелька скатилась по переносице ниже, капнув на простыню. Она не собиралась плакать сейчас при нём — потом, когда он уйдёт, она обязательно станет рыдать и надрываться криком, да так, что соседи станут стучать по батарее, в надежде, что эти ненавистные звуки прекратятся.
— Куда? — подняв голову, Учиха пристально и внимательно посмотрел на свою подругу, вздёрнув бровь.
Девушка поспешила отвернуть голову от окна, чтобы свет не попадал на лицо и не вырисовывал на нём дорожки слёз. Ей не хотелось, чтобы Учиха видел, как она плакала. Проснулся он, ей показалось, в довольно хорошем расположении духа, но едва она перевела на него взгляд, как столкнулась с пристально смотрящими на неё чёрными глазами, и они не внушали Сакуре ничего хорошего — она точно знала, что именно в такие моменты ей стоило бояться этих глаз. Саске был в ярости и злобе, но тщательно скрывал это. «Пока что», — добавила про себя Сакура, тихонько сглотнув. Именно сейчас она чувствовала себя такой беззащитной под ним, что невольно съёжилась, смутившись, и сама не заметила, как обхватила его бёдра коленками.
— Ваши версии? — приподняла брови Сакура, пристально посмотрев на Учиху и еле заметно улыбнувшись.
Саске, подняв голову задумчиво посмотрел на девушку так, словно он — заправский учёный, раздумывающий над созданием очередного атомного коллайдера. Сакура еле сдерживалась, чтобы не засмеяться, — с ним ей было необычайно легко: иной раз хотелось просто посидеть с ним в полной тишине, но явно не после того, что произошло буквально несколько часов назад.
— К себе домой? — предположил Саске, загнув один палец, и осмотрелся: — Так, понятно… Ты и так уже дома, а стало быть, ты можешь меня выгнать.
Он загнул второй палец, выжидательно глядя на Сакуру. Но девушка ничего не торопилась отвечать, внимательно разглядывая его сосредоточенное лицо.
— Нет? Так… Судя по положению, в котором мы находимся, — осмотревшись, Учиха принялся размышлять с видом Эйнштейна, — ты, скорее всего, жаждешь дать мне пинка.
Девушка подавила в себе смешок — до чего же он глупый, даже если просто притворяется таким.
— …Или отлучиться в места не столь отдалённые, — длинным пальцем, вынув его из-под одеяла, Учиха указал в сторону коридора, и Сакура, не выдержав, уже расхохоталась.
Казалось, вся её обида на Саске, которая внезапно появилась, куда-то исчезла. Может, просто из-за того, что он снова веселил её и смешил. А может, просто по той причине, что Сакура и сама насладилась происходящим.
— Дурак. Я просто хочу встать — ты тяжёлый, — оповестила мужчину она, улыбнувшись и склонив голову набок.
Не удержавшись, она осторожно провела по его щеке тёплой и мягкой ладонью, ощущая, насколько горячая у него кожа, и это ощущение действительно было приятным для
— Ну, пусть это будет пятой причиной, — пожав плечами, он снова обмяк на Сакуре, и тогда она, дунув на прядь волос, которая поспешила скрыть ей обзор, упав на глаза, тяжело выдохнула.
— Са-а-аске, — протянув это весьма угрожающим тоном, Сакура принялась сталкивать Учиху с себя.
«За что ненавижу его больше всего — так за эту тушу, которую никуда не сдвинешь!» — воскликнула про себя Харуно, закатив от усталости глаза. Казалось, мужчина не сдвинулся даже и на миллиметр, правда, широко улыбнулся, обнажив белые зубы, и крепче прижал Сакуру к себе, словно мечтал это сделать давно. Как ему казалось, всё было хорошо: всё пришло в норму, так, как и должно было быть. Всё должно было быть так, как есть сейчас, — Саске мечтал об этом вот уже десять лет. Но нет, нет: эта безысходность в её зелёных глазах говорила только о том, что всё вернётся на круги своя, как бы Саске не желал этого.
— Ладно, ладно, — кивнув, он покорно откатился набок, а после перевернулся на спину, сразу зашипев от лёгкой боли — Сакура хорошо постаралась, выцарапав только ей понятные символы и полосы на его коже.
Ночь покрыла собой всё, только яркие светила фонарей мелькали еле заметными светлячками, и гудели машины, намекая каждому о том, что город дышит ночной жизнью. Темнота была повсюду и проникала в каждый уголок, будто незримый вирус. И теперь вполне деловые люди, которые днём представляли из себя начитанных и грамотных граждан, становились дикими, необузданными, совершенно неуправляемыми: все грехи, совершённые за эту ночь, непременно покинут город с наступлением утра — их заберёт непроницаемая темнота.
Сакура осторожно встала, быстро натянув на себя собственную футболку — она была единственной одеждой, которая лежала рядом. Прикрывшись, она поспешила подойти к своему шкафу и, пока Саске этого не видит, взять всё необходимое для душа. По внутренней стороне бедра глухо скатилась струя общих выделений, и только от этого ощущения тело бросило не то в дрожь, не то, наоборот, в приятную истому. Хотелось лечь обратно к нему и продолжить то, что было несколько часов назад. Хотя Сакура и чувствовала себя утомлённой, это было бы для неё, пожалуй, лучшей наградой.
Саске не услышал, как она прошмыгнула в ванную комнату, — только заметил, как прикрылась со знакомым скрипом дверь. Что произошло? Почему она так быстро скрылась от него? Прикрыв глаза, он еле заметно улыбнулся — то, что случилось, было для него незабываемым теперь и таким приятным, но всё встанет на свои места, стоит ему подняться с места, и воспоминания этого утра останутся только в увлажнённой от испарины простыни. Как бы Саске не хотел этого признавать, ему было тяжело подниматься с тёплой кровати девушки: она оставила в себе запах её тела, и пахло оно совсем не так, как пишут об этом в любовных романчиках — кожа её не источала запаха лаванды, лилии и сладких фруктов: в ней сочетался запах правильно подобранного парфюма, лёгкого, с примесью ванили, геля для душа, которым девушка так часто любила мыться, и тёплого запаха испарины, некогда бывшей на девичьей спине.