Просто ещё один Судный День
Шрифт:
— Оставайтесь здесь! — рявкнул я Жульену. — Сначала прощупаем почву, посмотрим, захочет ли он говорить. Или остановиться. А твои люди только помогут ему сосредоточиться на миссии.
— Сделай все, что в твоих силах, Джон, — сказал Жульен Адвент. — Но, предпочтительно, без Говорящего Пистолета.
— То есть мы доверяем Джону Тейлору образумить Идущего Человека, — сказал Ларри Забвение. — Мы обречены.
Уокер, Чандра и я слетели вниз по лестнице и через бар бросились в вестибюль. Герои, преступники и морально неопределившиеся стояли плечом к плечу, напряженные и молчаливые, не отрывая взгляд от двери Клуба.
Просто человек, в длинном плаще; подошвы его сапог стерлись от долгого пути через мир, в котором он очень жестоко делал добро. Он еще не вынул револьверы. Но даже так он был самым опасным, самым пугающим человеком в Клубе, и мы все это знали. Он ходил путем Небес, и Смерть шла рядом с ним. Он был неизбежен, как землетрясение или наводнение, и неумолим, как рак или паралич сердца. Он улыбался своей обычной пренебрежительной улыбкой, и его взгляд стал открыто насмешливым, когда он увидел ряды искателей приключений, стоящих перед ним. Он пришел сделать свое дело, он собирался его сделать, и не имело значения, что мы можем выставить против него.
Он шагнул вперед, и заработали все встроенные в Клуб системы безопасности. Перед ним появились силовые щиты — мощные энергетические экраны, создаваемые похищенными инопланетными механизмами, которые находились в подвале Клуба. Идущий Человек прошел прямо через силовые щиты, и они взорвались, как мыльные пузыри. Защитные заклинания и сильнодействующие чары шипели и трещали в воздухе, искажая сами законы реальности, но ни одно из них не смогло коснуться его. Даже механические ловушки не смогли замедлить его. В полу перед ним открывались люки, но он продолжал идти как ни в чем ни бывало. Острые шипы вылетали из стен только для того, чтобы сломаться напополам, ударившись о его длинный пыльный плащ, как будто тот был из железа. Капканы пытались захлопнуться на его щиколотках, и он отгонял их ударами ног.
Идущий Человек направился прямо к плотной толпе искателей приключений, которые напряглись, готовые действовать; он остановился перед ними и слегка улыбнулся. Оглядевшись, он коротко кивнул нескольким знакомым лицам, и все это время его улыбка говорила: Я могу сделать все, что захочу, и никто из вас меня не остановит.
— Отойдите в сторону, — наконец сказал он веселым и расслабленным голосом, как будто даже не мог себе представить, что кто-то ему не подчинится. Августа Мун громко фыркнула и вышла из толпы, демонстративно преграждая ему дорогу. Она свирепо поглядела на него через монокль, твердо прикрепленный к левому глазу, и взмахнула тростью из заговоренного дерева с серебряным набалдашником.
— А если мы не подчинимся? Что ты сделаешь?
— Тогда я убью столько из вас, сколько буду должен, чтобы пройти, — сказал Идущий Человек таким голосом, как будто говорил о погоде. — Я хожу прямыми путями туда, куда я должен попасть, чтобы сделать то, что должен сделать. Принести волю Бога в этот греховный мир.
— Ты несешь не Его волю, — сказал я из безопасного места за толпой. — Это твоя воля.
— А, привет, Джон, — счастливо сказал он и действительно помахал мне рукой. — Я все удивлялся, куда ты делся. Но ты ошибаешься, знаешь ли. Когда я действую таким образом, Его воля и моя — одно и то же. Защищать невинных, наказывать виноватых.
— Ты действительно убъешь нас? — спросила Янычар Джейн, холодно и неторопливо. — Всех этих хороших людей?
— Если они пойдут против меня, они пойдут против воли Бога, — сказал Идущий Человек, его голос казался самим воплощением рассудка и терпения. — А это означает, по определению, что они больше не хорошие люди. И вот тогда, да, вы знаете, что будет с вами всеми. Но я здесь не ради вас. Я хочу пообщаться с властями.
— Нет, ты их не получишь! — рявкнула Августа. — В жизни не слышала такой наглости! Убирайся отсюда, иначе этот посох войдет тебе в один конец и выйдет из другого!
Идущий Человек вздохнул.
— Всегда одно и...
Августа Мун заревела от гнева и набросилась на него с тростью, полы ее твидового костюма храбро развевались в воздухе. Но трость, которая в свое время убила так много чудовищ, остановилась в нескольких дюймах от головы Идущего Человека, а потом треснула напополам, как будто встретилась с необоримой силой. Августа закричала от потрясения и боли, когда неожиданная отдача от удара вырвала оставшуюся половину трости из ее рук, и с ужасом увидела, как оба куска падают на пол. Идущий Человек печально посмотрел на нее и одним ударом сбил с ног. И Августа, как обычная женщина средних лет, упала на пол, сильно ударившись о него, и, стоная, осталась лежать.
Янычар Джейн, ветеран сотен войн с демонами, вытащила из ниоткуда два автоматических револьвера и открыла огонь по Идущему Человеку. В ее револьверах всегда были как благословенные, так и проклятые пули, но ни одна из них не попала в цель. Быть может Янычар Джейн хорошо подготовилась, но Идущий Человек был защищен от всего. Она стреляла и стреляла, пока не кончились патроны, а Идущий Человек просто стоял и давал ей стрелять. Наконец она посмотрела на бесполезные револьверы, отбросила их в сторону и встала на колени, чтобы помочь Августе.
Следующим был Чжан Мистик, азиатский мастер неведомых искусств. Герой и волшебник с тридцатых годов девятнадцатого века, Чжан носил просторный золотой халат, его длинные ногти были из чистого серебра, и в глазах горел сверхъестественный огонь. В свое время он вызывал на дуэль демонов из Ада, сражался со Старшими богами и основал большинство из школ боевых волшебников в Темной Стороне; никто не знал больше заклинаний, чем он. Но все его заклинания и чары взорвались, не причинив никакого вреда Идущему Человеку, и дикие разрушительные энергии превратились в обыкновенные фейерверки. Идущий Человек терпеливо подождал, пока Чжан не истощил себя, а потом нанес ему последнее оскорбление, проигнорировав его.
Уокер проложил себе путь через толпу, и все отступали назад, чтобы дать ему пройти и увидеть, что он может сделать; Чандра и я следовали за ним по пятам. Идущий Человек узнал Уокера, и его улыбка стала почти невыносимо широкой, наглой и колкой. Уокер остановился прямо перед ним и какое-то время печально рассматривал его, как учитель, разочарованный подававшим надежды учеником.
— Привет, Генри, — сказал Идущий Человек. — Прошло немало времени, верно?
— Подождите, — сказал я. — Вы двое знаете друг друга?