Просто командировка
Шрифт:
– Да мы эту мину обложим мешками с песком, вон, видите - на БТРе лежат, она небольшая, ничего опасного и дома не пострадают. Просто людей на всякий случай все-равно убрать надо.
Но те, словно глухие, бубнили свое, не сдвигаясь ни на шаг.
Омоновцы напряглись. Впервые пришлось столкнуться с таким явлением в городе, где люди привыкли немедленно выполнять любую команду человека с автоматом, не задавая лишних, опасных для жизни вопросов. Заинтересовавшись недружелюбными охранниками, и проверив их затрепанные, но со всеми честными реквизитами паспорта, бойцы собирались уже, было, навестить несговорчивую хозяйку. Но тут на улицу влетел уазик начальника местного РОВД, битком набитый чеченскими милиционерами. Улыбчивый, не в пример своим насупившимся
Саперы плюнули и, взяв расписку с начальника райотдела, что он лично отвечает за обезвреживание опасной находки и безопасность людей, вернулись в комендатуру. А омоновцы, поворчав, как гончие, снятые со следа бестолковым хозяином, не жалея красочных эпитетов, доложили командиру об инциденте.
И вот как оно обернулось!
– Да там весь квартал такой. Все дома -дудаевской братии. Они там и бои не вели, чтобы не подставлять особнячки под обстрелы. Берегут свое добро, суки. А весь город под раздолбон подвели, - подтянутый и щеголеватый Кристи горячо сверкал своими черными глазами и яростно топорщил обычно аккуратные смоляные усики.
– Слушайте! А как же там мина тогда оказалась? Боев там не было. Нашим ставить ее не резон, да и постановка духовская.
– Да кто-нибудь из других кланов сунул. Они то с нами дерутся, то между собой разбираются. Пусть теперь сами ковыряются.
– Танкист потянулся и опять неожиданно развернул разговор, - командир, а пиво за окошком. Прохладненькое уже, наверное. А рыбка под газеткой...
Змей уже давно уловил какой-то странный запах, висевший в комнате: припахивало вроде как дымком, но не едкой вонью пожарища, а, пожалуй, даже приятно.
Рыбка! Копченая! Вот конспираторы.
– Так чего ж молчите, черти!
– Змей залез на подоконник, просунул руку в бойницу, из которой потягивало ночной прохладой грозненского октября и вытянул две бутылки "Жигулевского", бережно завернутые в кусок маскировочной сетки.
– Вы свое уже выдули?
– Ка-анечно!
– Ну теперь ясно, чего вас на музицирование разволокло. О, свеженькое!
Если верить этикетке, пиво только позавчера покинуло чан на родном московском заводе. Да... В этом городе, как только закончились большие сражения и основную массу боевиков выпихнули в горы, будто из под земли появились полчища разных торгашей и спекулянтов, в основном из местных. Начнется стрельба - рынок мгновенно пустеет. Только закончилась, глядь опять уже все на местах, торгуют, как ни в чем ни бывало. Боеприпасов в ГУОШе - по скудному пайку. Снаряжение, технику - не выпросишь. А на рынке есть все. Водки и пива - хоть залейся. И из Осетии, и из Ингушетии, и из столицы.
– Военно-транспортная авиация не бездействует! Да здравствуют славные воины тыла!
– Змей отвернул газетку, - а это что за уродцы? Местные бычки?
На полиэтиленовом пакете в ряд лежали три странных горбатых рыбешки. Практически сразу за крупными головами их тела резко переходили в хвост.
Змей потянул одну повыше к тусклой лампе, висевшей как раз над столом и растерянно остановился. Рыбешка распалась пополам. На столе, грустно глядя круглыми золотистыми глазами, осталась голова обыкновенной селедки. А в руке - соответственно, селедочный же отрезанный хвост.
– Вот сволочи!
– Змей положил хвостик и взялся за более весомую рыбью запчасть, прикидывая, кто главный автор этой каверзы.
– Как там у Ваньки Жукова: "И ейной мордой начала мне в харю тыкать", а, соколики?!
Соколики весело скалились и никаких
– Командир, там еще целая есть, под пакетиком!
Змей священнодействовал. Сделанный из пластиковой бутылки бокал накрылся желтоватой, пахнущей хлебушком пенной шапкой. Жирная селедка была разделана по всем правилам: кусочки без косточек улеглись горкой на крышке котелка. Головы, хвостики и плавники ждали своего часа, когда насытившемуся гурману захочется неторопливо погрызть их под последние глотки бесценного ароматного напитка.
– И не глядите, вы свое стрескали. Танкист, ты лучше свяжись с соседом, пусть завтра с утра два БТРа на часок даст... Ладно, подваливайте, все-равно у вас пивко еще где-нибудь заначено. И давайте-ка еще разочек потолкуем, что там за домики. Их отсюда хорошо видно?
* * *
Куда там самым сложным компьютерам до самой простой человеческой головы.
Только что Змей спал, как убитый. Лег - и отрубился напрочь. Ночной город хлопал, бухал, трещал, свистел на разные голоса. "Грады" провыли на окраине. Мина рванула где-то южнее комендатуры. На боновском посту метрах в ста солдатик засадил из калаша длинную очередь по тени, которая то ли мелькнула в переулке, то ли почудилась. Но все это Змея не касалось, не волновало. Наоборот: хороший фон создавало, спокойный, убаюкивающий такой. Вот когда тишина - тогда подушка, как каменная, и мысли всякие за мозги дергают, спать не дают.
Но вот в километре отсюда, на северо-востоке, "Борз" протрещал. Пустяшный аппарат, самоделка чеченская под пистолетный патрон. Оружие террористов, для стрельбы в упор. И то не очень надежное. Даром, что название претенциозное - "Волк" по чеченски. Но протрещал он возле блок-поста омоновского. А потому, "компьютер" командирский - сигнал тревоги включил, руку проснувшуюся безошибочно к рации направил, заставил пальцы манипулятор нажать.
– Чебуратор -Змею, что там у вас.
– Пацан какой-то с "Борзом" бегает.
– Не зацепил никого?
– Серьезно - нет.
– Что значит, серьезно нет?
– подпрыгнул на кровати Змей.- А несерьезно?
– Да меня щепками посекло, - в голосе Чебуратора смешались досада и злость, - он по ящику на бруствере залепил, ну и полетели деревяшки...
– Точно легко?
– Ухо рассек, перденыш, и в руку воткнулся кусок. Сейчас Док выковыривает.
Чебуратор хотел еще что-то сказать, но в рации и -синхронно- в ночном воздухе снова затрещал "Борз".
– Вы там осторожней. Еще не хватало, чтобы этот сопляк нам двухсотого сочинил.
– Змей, я его на угольнике держу, - включился в разговор снайпер Слон. Он, дурачок, за кустиком сидит, думает, не видно. Сто метров всего.
Да уж. Для СВД с ночником - кустик не преграда. Теплое тело светло-зеленым фосфорическим силуэтом за тонкими темно-зелеными прутиками маячит. Листочки чуть посветлей веточек: нагрелись за день, дышат, колышутся еле заметно. Подведи угольничек ровненько, нажми на спуск плавненько, и тяжелая пуля прошьет эту жидкую занавеску, вышибет незадачливого стрелка из-за призрачного укрытия, опрокинет навзничь тело с полуоторванной глупой черепушкой. На таком расстоянии снайпер даже может позволить себе изыск, почерк продемонстрировать: в глаз пулю влепить, или в переносицу. Некоторые точно в середину лба целят. А есть любители - в кончик носа - центр лица получается. Пару сантиметров туда, пару сюда - все одно затылок отлетит. У духов в уличных боях, пока необстрелянные солдатики в полный рост бегали, даже такая палаческая, издевательская мода появилась - в пах бить. При точном попадании мужское хозяйство уродуется или напрочь отлетает. Чуть выше попадешь - тазовые кости и позвонки нижние - вдрызг. Если выживет пацан всю жизнь в кресле-каталке проведет. Наши, правда, быстро это дело переняли. Где "чехи" куражатся - там и сами без яиц оставаться начинают. А уж если поймают бойцы снайпера такого... Ну, в общем, уголовно-процессуальный кодекс обычно не соблюдался.