Просто пространства: Дневник пользователя
Шрифт:
Мы наверняка помним, что именно тем летом, впервые за несколько десятилетий, в результате Женевских соглашений и переговоров с Тунисом и Марокко на всей планете воцарился мир: это продолжалось всего несколько дней и, как мне кажется, с тех пор больше не повторялось.
Воспоминания цепляются за узость той кровати, за узость той комнаты, за стойкую едкость того слишком крепкого и холодного чая: в то лето я пил pink,джин, приправленный каплей экстракта из коры ангостуры, я флиртовал, скорее безуспешно, с дочерью недавно вернувшегося из Александрии прядильщика, я решил стать писателем, на деревенской фисгармонии я рьяно наигрывал единственную мелодию, которую сумел разучить за всю свою жизнь: первые пятьдесят четыре ноты — одной правой рукой, поскольку левая чаще всего отказывалась
Воссозданного пространства комнаты достаточно для того, чтобы освежить, оживить, одушевить самые мимолетные воспоминания — и наименее значимые, и наиболее важные. Знакомое ощущение своего тела в кровати, привычное расположение кровати в комнате будоражат мою память, придают ей остроту и точность, которыми она в другое время почти никогда не обладает. Как привнесенное из сна и едва написанное слово полностью воссоздает воспоминание об этом сне, так и тут одно лишь знание (почти не нуждающееся в поисках, стоит только лечь на несколько мгновений и закрыть глаза) того, что справа от меня была стена, слева, рядом, — дверь (подняв руку, я мог коснуться ручки), напротив — окно, выявляет мгновенно и беспорядочно целый поток деталей, живость которых приводит меня в изумление: девушка с кукольными манерами, чрезмерно высокий англичанин с чуть кривым носом (я встретился с ним еще раз в Лондоне, когда поехал туда в конце наших якобы лингвистических каникул: он повел меня в заросший зеленью паб, который, к сожалению, мне не удалось впоследствии найти, и на променадный концерт в Альберт-холл, где я с большой гордостью слушал, возможно, под управлением сэра Джона Барбиролли, концерт для гармоники и оркестра, специально написанный для Лари Адлера…), маршмеллоу, Rock rock (сахарная карамель, фирменная сладость водных курортов; самая известная марка «Brighton Rock», кроме игры слов — в Брайтоне, как и в Этрета, действительно есть скалы — дала название роману Грэма Грина; от этой карамели никуда не деться и в самом Роке), серый пляж, холодное море, поля, размеченные живыми изгородями, старые каменные мосты, пейзажи, благоприятные для появления эльфов или блуждающих огоньков…
И все это, наверное, потому, что пространство комнаты выполняет для меня ту же функцию, что и печенье «мадлен» у Пруста, к которому, разумеется, и обращен весь этот проект: это всего лишь развитие темы параграфов 6-го и 7-го первой главы первой части («Комбре») первого тома («По направлению к Свану») романа «В поисках утраченного времени», которым я занимаюсь уже несколько лет, перечисляя как можно полнее и точнее все «Места, где я спал». Я до сих пор не могу приступить к описанию, но, кажется смог составить весь список: их набралось сотни две (к ним добавляется не больше пяти-шести в год: со временем я становлюсь домоседом). Я пока еще не решил, как их сортировать. Уж точно не в хронологическом порядке. И наверняка не в алфавитном (хотя это единственный порядок, правильность которого не требует доказательств). Может быть, согласно их географическому положению, что подчеркнуло бы «путеводный» характер произведения. Или же, скорее, ориентируясь тематически, из чего могла бы получиться своеобразная типология спальных комнат:
1. Моикомнаты
2. Дортуары и общие спальни
3. Комнаты дружелюбные
4. Комнаты друзей и любимых
5. Импровизированные постели (диван, палас + валики, ковер, шезлонг и т. п.)
6. Деревенские дома
7. Съемные загородные дома
8. Гостиничные номера:
а) гостиницы захудалые, с отделкой, меблированные,
б) роскошные отели
9. Непривычные условия: ночи в поездах, в самолетах, в машинах; ночи на кораблях; ночи на дежурствах; ночи в полицейском участке; ночи в палатках; ночи в больницах; ночи на улице и т. д.
В некоторых из этих комнат я провел месяцы, годы; в большинстве же — всего несколько дней или часов; быть может, с моей стороны самонадеянно заявлять, что я сумею вспомнить о каждой: какой узор был на обоях номера гостиницы «Золотой лев» в Сен-Шели-д’Апше (название главного города одного из кантонов в Лозере — еще более удивительное на слух, чем на бумаге — поразило мое воображение непонятно почему лет в четырнадцать, и я настаивал, чтобы мы остановились именно там)? Но, разумеется, надежду на самые большие откровения сулят мне на воспоминания именно об этих
Задачка
Если в какой-то определенной комнате изменяется местоположение кровати, можно ли сказать, что мы поменяли комнату, или как?
( См.топо-анализ)
Жить в какой-то комнате: что это значит? Жить в каком-то месте: значит ли это его осваивать? Что значит: осваивать место? Начиная с какого момента место становится по-настоящему своим? Когда замачиваешь три пары носков в розовом пластмассовом тазу? Когда разогреваешь спагетти на газовой плитке? Когда используешь все разномастные вешалки-плечики в платяном шкафу? Когда к стене кнопками прикалываешь старую почтовую открытку с репродукцией «Сна святой Урсулы» Карпаччо? Когда переживаешь там муки ожидания, порывы страсти или приступы зубной боли? Когда на окна вешаешь выбранные на свой вкус шторы, наклеиваешь обои и циклюешь паркет?
Задумчивая заметка № 1
Любой кошатник резонно заметит, что кошки обживаются в домах намного лучше людей. Даже в самых чудовищных по своей квадратуре пространствах они умудряются найти уютный уголок.
Задумчивая заметка № 2
Проходит время (моя История), и остаются, накапливаясь, следы: фотографии, рисунки, давно высохшие фломастеры, папки, многократная и одноразовая стеклотара, пачки от сигарет, коробки, резинки, почтовые открытки, книги, пыль и безделушки — все то, что я называю своим богатством.
Квартира
В течение двух лет моей соседкой была очень старая женщина. Она жила в доме уже лет семьдесят и вдовствовала лет шестьдесят. В последние годы своей жизни, после перелома шейки бедра, дальше лестничной площадки она не выходила. В магазин для нее ходили консьержка или один молодой человек, живший по соседству. Не раз она останавливала меня на лестнице, чтобы узнать, какой сегодня день недели. Однажды я пошел купить ей ветчины. Она угостила меня яблоком и пригласила зайти. Она жила в окружении очень темной мебели, которую все время протирала.
Несколько лет назад у одного моего друга возникла идея прожить целый месяц в международном аэропорту, ни разу оттуда не выходя (перелет в другой международный аэропорт не принимался в расчет, поскольку все международные аэропорты одинаковы по определению). Насколько мне известно, свой проект он так и не реализовал, но не очень понятно, что объективно могло ему практически помешать: основная часть физиологической и большая часть социальной жизнедеятельности могут легко осуществляться на территории международного аэропорта; там есть глубокие кресла и не такие уж неудобные банкетки, а часто даже зоны отдыха, где транзитные пассажиры могут прикорнуть; там есть туалеты, душевые, нередко сауны и турецкие бани; там есть парикмахерские и педикюрные салоны, медицинские пункты, массажные и кинезитерапевтические кабинеты, срочные прачечные и обувные мастерские, где с удовольствием починят каблук и изготовят копию ключей; там есть часовщики и оптики, рестораны, бары и кафетерии, магазины кожгалантерейные и косметические, цветочные и книжные, музыкальные и канцелярские, лавки табачные и кондитерские, фотоателье; там есть продуктовые универсамы и кинотеатры, почтовые отделения, секретарские агентства и, разумеется, целая куча банков (ибо в наши дни практически невозможно жить, не имея дела с каким-нибудь банком).
Интерес подобного мероприятия заключался бы прежде всего в экзотичности: перемещение, более кажущееся, чем реальное, привычки и ритмы, мелкие неудобства адаптации. И, конечно же, все это довольно быстро наскучило бы; ведь все было бы слишком легко, а значит, не очень весомо. С этой точки зрения аэропорт не что иное, как своего рода галерея магазинов, некое подобие квартала; за редкими исключениями он предлагает те же услуги, что и гостиница. А значит, о подобном мероприятии не удалось бы сделать никаких практических заключений, ни в смысле его провокационности, ни в смысле возможностей адаптации. В лучшем случае, оно пригодилось бы как тема для репортажа или как отправная идея для которого уже по счету комического сценария.