Просто пространства: Дневник пользователя
Шрифт:
Спальня — это помещение, в котором есть кровать; столовая — это помещение, в котором есть стол и стулья, а зачастую и буфет; гостиная — это помещение, в котором есть кресла и диван; кухня — это помещение, в котором есть кухонная плита и доступ к водопроводу; ванная — это помещение, в котором есть подводка воды над ванной; когда есть только душ, эту комнату называют душевой; когда есть только раковина, ее называют туалетной; прихожая — это помещение, где как минимум одна из дверей является входной; в качестве дополнения в ней может быть вешалка; детская — это помещение, которое отдают ребенку; чулан — это помещение, которое отводят под швабры и пылесос; комната для прислуги — это помещение, которое сдают студентам.
Из этого легко дополняемого перечисления можно сделать два простых вывода, которые я предлагаю рассматривать в качестве определений.
1. Любая квартира состоит из варьируемого, но определенного количества помещений;
2. Каждое помещение имеет особое назначение.
Пожалуй, трудно, или даже смешно, ставить под сомнение эти очевидности. Квартиры строятся архитекторами, которые в точности представляют себе, какими должны быть прихожая, гостиная ( living-room,
Я не знаю, не хочу знать, где начинается и где заканчивается функциональность. Но в любом случае, как мне кажется, в образцовой раскладке сегодняшних квартир функциональность функционирует согласно однозначной, запрограммированной и ежесуточной процедуре [2] : ежедневные действия соответствуют временным отрезкам, а каждый временной отрезок соответствует одному из помещений квартиры. Вот одна из моделей, чья карикатурность почти не замечается:
2
Вот она, самая красивая фраза в этой книге!
| 07.00 | Мать встает и идет готовить завтрак | КУХНЯ |
| 07.15 | Ребенок встает и идет умываться | ВАННАЯ |
| 07.30 | Отец встает и идет умываться | ВАННАЯ |
| 07.45 | Отец и ребенок завтракают | КУХНЯ |
| 08.00 | Ребенок надевает пальто и идет в школу | ПРИХОЖАЯ |
| 08.15 | Отец надевает пальто и идет на работу | ПРИХОЖАЯ |
| 08.30 | Мать приводит себя в порядок | ВАННАЯ |
| 08.45 | Мать берет пылесос и делает уборку (она проходит через все помещения квартиры, но перечислять их я не буду) | ЧУЛАН |
| 09.30 | Мать берет хозяйственную сумку, | КУХНЯ |
| надевает пальто и идет на рынок | ПРИХОЖАЯ | |
| 10.30 | Мать возвращается с рынка и снимает пальто | ПРИХОЖАЯ |
| 10.45 | Мать готовит обед | КУХНЯ |
| 12.15 | Отец возвращается с работы и снимает пальто | ПРИХОЖАЯ |
| 12.30 | Отец и мать обедают (ребенок обедает в школьной столовой) | СТОЛОВАЯ |
| 13.15 | Отец надевает пальто и опять уходит на работу | ПРИХОЖАЯ |
| 13.30 | Мать моет посуду | КУХНЯ |
| 14.00 | Мать надевает пальто и идет прогуляться или за покупками перед тем, как забрать ребенка из школы | ПРИХОЖАЯ |
| 16.15 | Мать и ребенок возвращаются и снимают пальто | ПРИХОЖАЯ |
| 16.30 | Ребенок полдничает | КУХНЯ |
| 16.45 | Ребенок идет делать уроки | ДЕТСКАЯ |
| 18.30 | Мать готовит ужин | КУХНЯ |
| 18.45 | Отец возвращается с работы и снимает пальто | ПРИХОЖАЯ |
| 18.50 | Отец идет мыть руки | ВАННАЯ |
| 19.00 | Вся семейка ужинает | СТОЛОВАЯ |
| 20.00 | Ребенок идет чистить зубы | ВАННАЯ |
| 20.15 | Ребенок идет спать | ДЕТСКАЯ |
| 20.30 | Отец и мать идут отдыхать: они смотрят телевизор, или слушают радио, или играют в карты, или же отец читает газету, в то время как мать занимается шитьем, — короче, бездельничают | ГОСТИНАЯ |
В этой модели, не сомневаясь в ее базовой правильности, хотел бы все же подчеркнуть ее фиктивность и одновременно проблематичность (разумеется, никто не живет точно так, однако именно так, а не иначе представляют себе нашу жизнь и предлагают нам жить архитекторы и урбанисты). Итак, в этой модели можно заметить, с одной стороны, что гостиная и спальня не более значимы, чем чулан (в чулан помещают пылесос, в спальню — изможденные тела: это отсылает нас к тем же функциям восстановления и уборки), а с другой стороны, моя модель практически не изменится, если вместо рассмотренных здесь пространств, разделенных
Легко вообразить квартиру, планировка которой основывалась бы не на принципах, связанных с ежедневной деятельностью, а на функциях отношений: именно так, впрочем, и происходило образцовое распределение «приемных покоев» в особняках XVIII века или в больших буржуазных квартирах эпохи fin-de-si`ecle: просторный вестибюль, задающий анфиладную последовательность гостиных, особенность которых обусловлена минимальными вариациями вокруг такого понятия, как «прием»: большой салон, малый салон, кабинет мсье, будуар мадам, курительная, библиотека, бильярдная и т. д.
Несколько больше воображения потребуется для того, чтобы представить себе квартиру, планировка которой строилась бы на чувствительных ощущениях: нетрудно представить, какими могли бы быть «вкусовая» или «слуховая» комнаты, но не очень понятно, на что походили бы «зрительная», «нюхательная» или «осязательная»…
Заходя чуть дальше, можно подумать о делении, которое определялось бы не круглосуточными, а недельными ритмами [3] : так, у нас были бы квартиры из семи комнат, соответственно называемых «понедельничная», «вторничная», «средовая», «четверговая», «пятничная», «субботняя», «воскресная». Следует отметить, что два последних помещения уже существуют и активно продвигаются на рынке под названиями «загородный дом» или «дача для уик-эндов». Вообразить помещение, которое сохранялось бы исключительно за понедельником, не намного глупее, чем строить виллы, которые служатвсего лишь шестьдесят дней в году. «Понедельничная» могла бы запросто быть прачечной (наши деревенские предки стирали по понедельникам), а «вторничная» — гостиной (наши городские предки охотно принимали гостей по вторникам). Разумеется, это не избавило бы нас от функциональности. А раз так, то уж лучше придумать тематическую планировку, по аналогии с той, что существовала в борделях (после закрытия и вплоть до 1950-х годов в них устраивали студенческие общежития; многие мои друзья жили в бывшем «заведении» на улице де л’Аркад: один жил в «комнате пыток», другой — в «самолете» (кровать в форме кабины, декоративные иллюминаторы и т. п.), третий — в «хижине траппера» (стены, обклеенные декоративными полешками и т. п.); подобные факты заслуживают того, чтобы о них напомнили, в частности, автору статьи «Обитать в необычном» («Общее дело», 1, № 2, 13–16, 1972), а также уважаемому ведущему серии, в которой выходит эта работа). Так, например, «понедельничная» имитирует корабль: мы спим в гамаках, надраиваем паркет, поливая его водой, и едим рыбу; «вторничная», почему бы и нет, чтит одну из великих побед человека над природой — открытие полюса (северного или южного, на выбор) или восхождение на Эверест: в помещении нет отопления, мы спим на толстых шкурах, а питаемся вяленой олениной (по праздникам — говядиной копченой, под конец месяца — консервированной); «средовая» естественно прославляет детей: с недавнего времени в этот день они не ходят в школу; комната может быть эдаким дворцом Дамы Тартинки: стены из пряников, а мебель из пластилина и т. д. и т. п.
3
Проживание, основанное на круглогодичном ритме, практикуют happy few,которые располагают достаточным количеством резиденций для того, чтобы попытаться совместить представление о ценностях, страсть к путешествиям, климатические предпочтения и культурные запросы. Допустим, январь они будут проводить в Мексике, февраль — в Швейцарии, март — в Венеции, апрель — в Марракеше, май — в Париже, июнь — на Кипре, июль — в Байройте, август — в Дордони, сентябрь — в Шотландии, октябрь — в Риме, ноябрь — на Лазурном берегу и декабрь — в Лондоне…
О бесполезном пространстве
Я уже неоднократно пытался думать о квартире, в которой имелось бы бесполезное помещение, специально и абсолютно бесполезное. Не чулан, не дополнительная комната, не коридор, не кладовка, не закуток. Это было бы пространство без назначения. Оно бы не использовалось ни для чего, оно бы не отсылало ни к чему.
Несмотря на все усилия, я так и не сумел проследить до конца за этой мыслью, за этим образом. Даже сам язык, как мне кажется, оказался неспособным описать это ничто, эту пустоту, как если бы можно было говорить лишь о чем-то наполненном, используемом и функциональном.
Пространство без назначения. Причем не пространство «без определенного назначения», а определенное пространство без назначения: не многофункциональное (таким может быть любое), а именно антифункциональное. Разумеется, это пространство не предназначалось бы исключительно для того, чтобы «освободить» другие (шкаф, гардероб, кладовка, подсобка и т. д.), но, повторяю, такое пространство, которое не использовалось бы ни для чего.
Порой мне удается не думать ни о чем и — в отличие от дружка Пьеро — даже не думать при этом о смерти Людовика XVI: я вдруг осознаю, что я здесь, поезд остановился, и за какие-то девяносто секунд я проехал от станции Дюгомье до станции Домениль. Зато мне так и не удалось обдумать это самое ничто. Как обдумывать ничто? Как обдумывать ничто, причем так, чтобы это ничто автоматически не обкладывалось чем-нибудь, отчего оно сразу становится отверстием, в которое мы спешим вложить нечто: практическое действие, функцию, предназначение, точку зрения, необходимость, недостаток, избыток?
Я постарался покорно проследить за этой вялой мыслью. Я обнаружил множество пространств неиспользуемых и множество пространств неиспользованных. Но меня не интересовало неиспользуемое и неиспользованное, мне требовалось бесполезное. Как отметать функции, отметать ритмы, привычки, как изгонять необходимое? Я воображал, что живу в огромной квартире, такой огромной, что даже не могу вспомнить, сколько в ней комнат (когда-то я это знал, но потом забыл, и теперь понимал, что сейчас я уже слишком стар, чтобы вновь приниматься за столь сложные расчеты). Все комнаты, кроме одной, использовались для чего-то, и надо было найти эту одну, последнюю. В общем, это казалось мне не намного сложнее, чем найти в «Вавилонской библиотеке» ту самую книгу, которая дает ключ ко всем остальным. И было действительно что-то головокружительно борхесовское в попытке вообразить, что одна зала предназначена для прослушивания симфонии № 48 до мажор Йозефа Гайдна под названием «Мария Терезия», другая посвящена рассматриванию барометра или подстриганию ногтя на большом пальце правой ноги…