Просто секс, без любви
Шрифт:
— Маркус, ты очень хороший… — начала я, и он перестал улыбаться.
— Ой-ой. Как бы сильно это ни напоминало комплимент, на свиданиях такие фразы хорошо не заканчиваются.
Меня терзало чувство неловкости, но я знала, что поступаю правильно.
— Мне жаль. Правда. Ты замечательный парень и заслуживаешь женщину, которая будет рада быть вместе с тобой.
— Но эта женщина не ты?
Я покачала головой.
— Нет. Прости. Но это не я.
— У тебя есть кто-то еще?
По крайней мере, хотя бы тут можно было не врать. Ведь в физическом плане у нас с Хантером ничего не было.
— Нет.
Маркус провел рукой по волосам.
— Ладно. — Он уставился в землю. — Значит, остаемся друзьями?
— Да.
Мы обнялись и попрощались. Погода стояла отличная, поэтому, чтобы проветрить голову, я решила прогуляться пешком. У меня не было секса почти два года, и только что я отвергла потенциального партнера, потому что поняла, что ему нужно от меня нечто большее, чем просто секс. Второго потенциального партнера — Хантера — я отшила из-за страха возжелать это самое большее. То есть, по сути, отказалась от двух шансов удовлетворить свое либидо из-за боязни отношений. Наверное, на данном этапе мне следовало просто отправиться в бар, подцепить там красивого незнакомца и пуститься с ним во все тяжкие, сведя к минимуму разговоры, которые только все портят.
***
Когда моя мать выходила на след одинокого холостяка, который мог подарить ей еще больше внуков, ее настырность становилось сложно терпеть. Но когда к ней присоединялись и сестры… После воскресного ужина я выскользнула на террасу и села на качели. Мама, что было неудивительно, последовала за мной.
— Эй. Ты сегодня сама на своя.
— Ну, с вами не так уж и легко.
— Мы хотим для тебя только лучшего.
Я глубоко вдохнула и выдохнула.
— Знаю, мам.
Несколько минут мы сидели в тишине.
— Я вот жалею, что не вышла замуж во второй раз, — наконец произнесла она, и голос ее звучал мягче обычного.
Ее слова застали меня врасплох.
— Правда?
Мама кивнула.
— Так почему ты не сделала это?
— Боялась снова кому-то довериться. Знаешь поговорку «Задним умом все крепки»?
— Угу.
— Так вот, это не про меня. Я годами оглядывалась на жизнь с твоим отцом и пыталась найти знаки измены. Но ничего не нашла. То же самое касается моей дружбы с Марджи. Я и сейчас не понимаю, как у нее получалось смотреть мне в лицо и не выдавать, что она спит с моим мужем. Наверное, если бы я смогла разглядеть в прошлом признаки лжи, мне было проще снова научиться доверять. Но я не смогла и потому боялась, что меня опять обведут вокруг пальца.
Я понимала ее. Я сама миллион раз оглядывалась назад в поисках признаков того, что Гаррету нельзя доверять. Не говоря уже о том, что я не заметила происходящее у родителей.
— Сложно жить дальше после ошибки, когда ты даже не знаешь, в чем она заключалась.
Мама покачала головой.
— Во-первых, Наталия, не надо думать, будто ошибку сделала ты. Мне потребовались годы, чтобы избавиться от мысли, что будь я стройнее, ухоженней или раскованнее в постели, то он не стал бы мне изменять. Но знаешь, что?
— Что?
— Это ничего не изменило бы. Потому что дело было не во мне, а в нем. В его собственных недостатках, которые заставили его доказывать что-то самому себе. Я была хорошей женой.
На мою грудь словно легла груда камней.
— Мам, мне ужасно жаль, что он так с тобой обошелся.
Она печально улыбнулась.
— Взаимно. Мне тоже ненавистно, как Гаррет поступил с тобой. Но лучший подарок, который мать может сделать ребенку — это передать свой опыт. Я хочу, чтобы ты училась на моих ошибках, милая. Двигайся вперед. Вот почему я не отстаю от тебя с просьбами начать с кем-то встречаться. Когда слишком часто оглядываешься назад, пытаясь понять, что было не так, то упускаешь шанс двигаться вперед.
— Прямо сейчас я хочу сосредоточиться на Иззи и своей карьере,
Она улыбнулась.
— Как скажешь, милая. Но если тебе интересно мое мнение, с этим у тебя и так все хорошо.
На террасу, успешно положив конец нашему разговору, ворвались мои сестры. Но мама уже дала мне много пищи для размышлений.
Она попала в точку. Я слишком часто оглядывалась назад, пытаясь понять, как умудрилась не разглядеть, что Гаррет не тот человек, за которого я его принимала. Возможно, наступила пора отпустить это и жить дальше.
Однако признать, что я держу людей на расстоянии из страха, что они не причинят мне боль тем же орудием, что и Гаррет, было проще, чем признать свой страх перед тем, что мне просто сделают больно.
ГЛАВА 18
Наталия
Хантер Делучия.
Вот, что было указано в строчке отправителя на посылке, на которую я неотрывно смотрела с момента, как ее принес почтальон. От одного только вида его имени, написанного размашистым, угловатым почерком, мне стало радостнее, чем за все прошедшие десять дней.
Хантер сдержал слово и не связывался со мной, передав право на следующий ход мне. Но я пока что им не воспользовалась, хотя вспоминала о Хантере гораздо чаще пары раз в день.
Я сидела за столом у себя в кабинете и печатала заметки о Минни Фальк, пациентке с тяжелым обсессивно-компульсивным расстройством, которое проявлялось в навязчивом счете определенных действий. У нее, в отличие от других пациентов, отсутствовал страх перед последствиями незавершенного акта, однако ее все равно терзало сильное чувство неудовлетворенности, если она четырежды не повторяла свой ритуал.
С посылкой в руках я откинулась в кресле и сделала долгий вдох. Мой страх перед Хантером мало отличался от страхов Минни. Ежедневно меня преследовали навязчивые мысли об этом мужчине и изводило глубокое чувство незавершенности, поскольку я подавляла желание поговорить с ним.
Какой совет я дала Минни на этой неделе?
Мы пытались прервать паттерн ее поведения. Несколько лет назад Минни бросила курить, но после смерти сестры опять начала. Хоть мне и хотелось, чтобы она окончательно отказалась от сигарет, в первую очередь нужно было работать с ее нервозом, поэтому я сосредоточилась на ее привычке выкуривать четыре сигареты подряд. Сегодня мы пытались внести изменения в ее модель поведения, что послужило бы первым шагом к изменению компульсии. Я велела ей делать минутный перерыв между сигаретами и не выкуривать все четыре раковые палочки сразу, а после третьей — чем-нибудь перекусывать, хотя бы кусочком сыра, чтобы еще немного нарушить эту модель поведения.