Просто секс, без любви
Шрифт:
После этих слов мы долго сидели в гробовой тишине. Наконец в палату зашел доктор Коэн. Два часа он объяснял нам нюансы, но вряд ли мы с Джейсом хоть что-то поняли.
Я все никак не мог уложить в голове мысль о продолжительности жизни: максимум десять лет с момента появления первых симптомов. Вчера Джейс сказал, что начал замечать первые признаки еще пять лет назад. Моему брату только что исполнилось двадцать один.
— Ребята, я оставлю вам свою визитку. — Доктор Коэн достал из кармана халата ручку и что-то написал на обратной стороне карточки. — Если возникнут вопросы, звоните мне на мобильный по этому номеру. Днем, ночью — в любое время. Я знаю, принять это трудно. И когда все уляжется в голове, появится много вопросов. Для этого я и здесь.
Доктор Коэн и дядя Джо пару минут поговорили, а затем доктор Коэн протянул нам с Джейсом руку.
— Мой секретарь свяжется с вами обоими и назначит прием, на котором мы обсудим дальнейшую тактику.
Я пожал врачу руку.
— С нами обоими?
— Да, мне бы хотелось, чтобы перед сдачей анализов ты познакомился с нашим генетиком. Она работает в моей клинике по четвергам.
— Каких анализов?
Врачи переглянулись, и мой дядя мягко промолвил:
— Как уже объяснил доктор Коэн, это наследственное заболевание. — Он положил руку мне на плечо. — Вероятность передачи этого гена от родителей детям — пятьдесят процентов.
Я так перепугался за брата, что этот момент ускользнул от меня. Я слышал о пятидесятипроцентной статистике, но неправильно ее понял. Наверное, предположил, что если вероятность унаследовать эту болезнь равна пятьдесяти процентам, а нас двое... то ребенком, которому не повезло, оказался мой брат. Но теперь слова дяди дошли до меня. Пятьдесят процентов значило, что у каждого ребенка есть шанс пятьдесят на пятьдесят.
Мой брат умрет через пять лет, а мои шансы заболеть были такими же, как шанс, подбросив монетку, увидеть орла или решку.
ГЛАВА 29
Наталия
Кровать была пуста.
Должно быть, я задремала. Приподняв голову, я потянулась за телефоном на тумбочке, но чуть не подскочила, когда вдруг увидела Хантера, сидящего в кресле-качалке напротив кровати.
Резко сев, я подтянула одеяло к груди.
— Господи. Я тебя не заметила.
— Прости. Не хотел тебя испугать.
Он сидел в джинсах с расстегнутой пуговицей, но без рубашки и босиком.
— Что ты делаешь?
Хантер улыбнулся краешком рта.
— Наблюдаю за тем, как ты спишь.
— Ты странный. И как, интересно было?
— Неописуемо. — Он встал, подошел к кровати и, наклонившись, поцеловал меня в лоб. — Мне надо идти. У меня встреча в строительном департаменте, а у тебя через час прием.
— О. Хорошо.
Он всмотрелся в мое лицо и тихо спросил:
— Сожалеешь?
Я не вполне поняла, что он имеет в виду: это утро или наши отношения в целом.
— О нас или о сегодняшнем утре?
— Ты мне скажи.
Перед ответом я надолго задумалась. Пусть меня и переполняло разочарование, но сказать, что я сожалею о проведенном с Хантером времени, я не могла.
— Нет. Не сожалею.
— Поужинаем вместе на выходных?
— Конечно. Давай.
Он коротко поцеловал меня и ушел.
***
Сегодня это я должна была заплатить Минни. Или как минимум сказать ей, что теперь мы в расчете. После сеанса я задержалась, чтобы обработать ей руки.
Волдыри на ее пальцах от бесконечных проверок, закрыта ли дверь и выключена ли плита, надорвались, и в них могла попасть инфекция. Надев латексные перчатки, я продизенфицировала ее ранки и, пока заклеивала их пластырем, рассказывала ей о себе. Обо всем, что происходило у нас с Хантером в последние два месяца.
— Есть только три причины, из-за которых мужчина не связывает себя обязательствами. Он или рыбак, или молочник, или священник.
Я внимательно на нее посмотрела.
— Поясните.
— Рыбак знает, что в море полно рыбы, поэтому он не хочет всю жизнь питаться одной треской, когда существует тунец и полосатый окунь, которых он еще не попробовал.
Я была не уверена, понимает ли Минни, что ее описание бабника было довольно грубым, но ее точку зрения поняла.
— Не думаю, что проблема Хантера в этом. А может мне просто не хочется верить, что он такой. Но чутье все-таки подсказывает мне, что другие женщины здесь не при чем.
— Ладно. Тогда он, возможно, молочник. Дома у него есть хорошая женщина, но он все равно продолжает делать поставки для ничего не подозревающих домохозяек.
Я рассмеялась.
— Тоже совсем не его случай. Я была у него в гостях и не увидела там ни намека на присутствие женщины. Плюс, если бы он был в отношениях, то об этом знали бы Дерек и Анна.
— Тогда он священник.
Я оторвала пластырь от ленты, заклеила ранку и как можно бережнее разгладила его.
— Хантер уж точно не священник.
— Нет, я не к тому, что ему не нравятся горизонтальные танцы в кровати. Священник — это человек, который жертвует собой ради других, — пояснила Минни. — Он отказывается от собственного счастья, чтобы его прихожане не пострадали.
Хм-м.
— Но от чего он может оберегать меня?
— Он знает историю вашей жизни. Вероятно, он боится вас подвести или считает, что недостоин быть с вами.
На последних словах я нахмурилась.
— У Хантера Делучия в одном только мизинце больше самоуверенности, чем у меня во всем теле.
— Иногда самоуверенность — это всего лишь маска.
— Наверное. Но, думаю... это тоже не про него.
— Возможно, ему разбила сердце предыдущая девушка. У него раньше были серьезные отношения?